Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1978 год

— Быстрее! — скомандовал Уолк шоферу. — Этот гад хочет встать и обогнать нас!

Охранники смеялись, довольные «забавой», придуманной капралом. Марсель упал и больше не сопротивлялся. Пока его волокли на цепи за автомобилем, мысль была одна: «Скорее бы умереть!» Но он выжил. И снова открывал для себя все новые и новые «таланты» изобретателей пыток.

Лишь однажды штрафник Фокон пытался выстоять до конца. Сломать его волю, которая, казалось, существовала отдельно от истерзанного пытками тела, оказался бессильным даже Альбертини. В конце концов с непокорным расправился все тот же Лорио. Он решил натравить на бунтовщика остальных штрафников, безжалостно наказывая их за проступки и непокорность Фокона. Из жертв он сделал палачей. И вскоре Филиппа Фокона под регистрационным номером 149663 обнаружили мертвым, с ножевой раной в груди. Убийцу, естественно, не нашли.

«К моменту, когда кончился срок моего наказания, — рассказывал французским журналистам Марсель Террье, — я избежал лишь одного наказания, именуемого «столб». Оно заключается в том, что человека за руки и за ноги привязывают к столбу и заставляют стоять так без воды и пищи на жаре летом и на морозе зимой».

Когда пришел долгожданный день освобождения из лагеря, тот же старший капрал Лорио подошел к Марселю с широкой улыбкой, спрятав руки за спиной.

— Я и другие командиры лагеря не можем отпустить тебя на волю в легион без маленького подарка, — заговорщически проговорил он. — Поэтому закрой-ка свои прекрасные глаза и открой свою громадную пасть!

Террье безропотно повиновался. Лорио плюнул в открытый рот. Выйдя из лагеря, Террье тотчас же расстался с легионом. Благо, он отслужил к тому времени минимальный для отставки пятилетний срок и мог вновь стать Мишелем Трувэном.

А если бы он не ушел? Если б остался, надел бы вновь белую фуражку, взял в руки автомат и оказался бы нынешним летом в Заире, чтобы «наводить порядок» под командованием полковника Эрюлена? Того самого Эрюлена, который лично пытал в Алжире известного французского журналиста Анри Алега.

— Ты знаешь, что такое гестапо? — спросил тогда каратель в белой фуражке свою жертву, корчившуюся под пыткой электрическим током. — Так вот, у нас здесь и есть гестапо.

Нетрудно себе представить, на что способен по отношению к другим человек, испытавший на себе «перевоспитание» лагерем Сен Жан. Тем более теперь, когда мировую прессу обошли фотографии и репортажи о зверствах легионеров в провинции Шаба, где они, как с ужасом писали западные журналисты, «без разбора стреляли по всему, что движется».

Да и в мирные дни на той же Корсике не только беглые, но и отпускники-легионеры грабят, насилуют, убивают. Власти предпочитают скрывать это, чтобы не отпугивать туристов. Но это им удается не всегда. Слишком громкими бывают преступления «белых фуражек».

Одно из последних — дело беглого легионера Вернера Ладевича, который ради того, чтобы достать еду и одежду, зверски убил двух пастухов у деревушки Бюстанико. На их похороны съехались тысячи людей с разных концов острова. Траурная церемония превратилась в демонстрацию протеста.

«Легион-убийца! Вон с нашего острова!» — эти лозунги постоянно звучат на всех народных манифестациях, появляются на стенах корсиканских домов.

В те дни, когда после нескольких лет относительного забвения легионеры вновь стали мрачными «героями» кровавых событий — на этот раз в Заире, — с гневным протестом против черных дел «белых фуражек» вышел на улицы трудовой Париж. «Долой легион убийц!» — скандировали тысячи людей, шедшие в марше протеста от площади Нации. «Мы не успокоимся до тех пор, — говорили они на митинге на площади Бастилии, — пока грязное слово «наемник», запятнанное кровью невинных жертв в разных районах мира, будет пачкать доброе имя Франции».

Б. Гурнов

— Теперь-то, Стив, ты понял, почему сфотографировать кольцехвоста решили поручить именно тебе. Ведь ты же фотограф-анималист и справишься лучше, чем кто-либо. Тем более это не Большой Барьерный риф, где объект съемки того и гляди отхватит руку вместе с камерой, — невесело пошутил руководитель съемочной группы Билл Картер.

Он включил «дворники» и стал напряженно вглядываться в бежавший навстречу «лендроверу» зеленый лиственный туннель. Но Стиву Пэришу было не до шуток. В душе он проклинал себя за то, что взялся не за свое дело: сфотографировать в дождевых лесах на плато Хербетон «белопузика» — кольцехвостого поссума с белым мехом на животе, которого Служба заповедников и охраны животного мира штата Квинсленд выбрала в качестве своей эмблемы. Правда, сначала он самонадеянно полагал, что сделать портрет этого зверька будет проще простого: он не бегает, не прыгает и не перелетает на добрую сотню метров, подобно сумчатой летяге, так что гоняться за ним особенно не придется. Достаточно будет выехать ночью в лес, включив прожектора, установленные на крыше «лендровера», и утром можно будет возвращаться в Брисбен. В конце концов, поссумы не такие уж редкие животные в Австралии.

Увы, хотя Стив Пэриш и был коренным австралийцем да к тому же не один год снимал обитателей океана, включая и таких не слишком симпатичных тварей, как акулы и морские змеи, его сведения о сухопутных представителях животного мира континента, в частности тех же поссумах, явно страдали существенными пробелами. Собственно, о них он знал лишь то, что запомнил когда-то в школе: живут поссумы на деревьях и поэтому прекрасно лазают, цепляясь за ветви когтями и длинным хвостом; едят листья да насекомых, а посему ничуть не опасны для человека (позднее

Стив на собственном опыте убедился, что это не всегда соответствует действительности). К этому можно прибавить, пожалуй, только то, что, если ночью не дают спать пронзительные крики «ка-ка-ка», приправленные противным металлическим скрежетом, значит, где-то поблизости в саду или в парке поселился поссум, который будет донимать всю округу до тех пор, пока не удастся его прогнать.

Пэриш уже потерял счет километрам, которые они под непрекращающимся дождем каждую ночь покрывали по размытым лесным дорогам. Впрочем, Стиву было еще грех жаловаться — он спокойно сидел в кабине. А каково приходилось помощникам Картера — Робу Атертону и Руперту Расселу, часами освещавшим прожекторами лес по сторонам дороги. В ярком электрическом свете капли воды на листьях сверкали миллиардами крошечных алмазов, и Пэриш просто не представлял, как они смогут заметить в быстро бегущем, искрящемся хаосе блеск глаз поссума, притаившегося в зелени. У него самого после первого же часа начинало резать в глазах, а ребята стояли на вахте, пока в лес не вползал серый рассвет. Правда, целый день они потом клевали носом, но к вечеру горели нетерпением опять отправиться на поиски кольцехвоста. Если бы задание не исходило от столь солидной организации, как Служба заповедников, Пэриш решил бы, что это просто неумный розыгрыш и неуловимого «белопузика» вообще не существует в природе, а сам он зря потратил время и несколько десятков метров пленки.