Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1978 год

— Что случилось, Ален?

Шовель почувствовал, как глупо выглядит вся сцена. Он попытался выжать из себя улыбку.

— Ничего. Все кончено.

Англичанин положил ему на плечо руку и повлек в столовую. Шовель рухнул в кресло. Немедленно возник Ромоло со стаканчиком виски. В глазах его поселилось беспокойство. Шовель залпом выпил, закашлялся.

— Нет, нет, ничего... Я с вами.

Восемь звонков.

— Мартин Груффе вышел на сцену, — сказал Норкотт, оторвавшись на секунду от чтения русской «Экономической газеты». Он сидел, удобно утонув в кресле, как клубный завсегдатай, обменивающийся репликами с соседями. Шовель искоса наблюдал за ним. Чтобы обмануть нетерпение, он взял со стола карту и проговаривал про себя инструкцию об отходе. Итак: Норкотт подает знак Зибелю выключить радио, проехав мимо него на машине. Резидент возвращается домой и прекращает все контакты. Норкотт включает свой передатчик и едет со скоростью 75 километров в час по шоссе № 83. Я следую за ним с той же скоростью в трех километрах. Если Норкотт замечает, что полиция перекрыла дорогу, он выключает радио. Я сворачиваю на ближайшем перекрестке. Если все спокойно, я проезжаю Кольмар, Руфаш и высаживаю Ромоло с Баумом возле станции Сультцмат, после чего возвращаюсь в Страсбург. Норкотт следует туда же по другой дороге. Норкотт, Норкотт, Норкотт... Каждый раз, произнося в уме это имя, он как будто дергал за обнаженный нерв.

Тишина становилась невыносимой, но говорить не хотелось. Слишком много было говорено ночью после его бесславного возвращения. Надо бы сменить тему.

— Не знаю, хорошо ли оставлять Ромоло одного на станции. Он не знает языка, первый раз на этой линии.

— Не бойтесь, Ромоло прекрасно разберется. Утром он будет у нашего лионского корреспондента, а вечером ляжет спать уже в Милане.

— На таможне могут увидеть его инструменты.

— Естественно, он впишет их в декларацию. У Ромоло профсоюзная карточка, разрешение на работу. Не беспокойтесь, он наделен острым нюхом.

Шовель развел руками: вы шеф, вам и карты в руки.

— Беспокоитесь?

— Я восхищаюсь вашей способностью заглядывать в будущее и пренебрегать фактором неожиданности.

— В познании, равно как и в действии, предвидеть будущее — значит его создавать. Это единственный способ. Все остальное — литература.

— Создавать! Микки провела меня, как последнего коммивояжера из провинции...

Вот. Он не смог удержаться. Казалось, он был готов рычать от ярости.

— Вы обманули сами себя, — Норкотт отложил газету. — Девушка оказалась с милым молодым человеком, холостяком, при деньгах, любовником, который просто умолял обмануть его.

Подлинное спокойствие заразительно не меньше неврастении. Шовель издал смешок.

— Н-да... Я из кожи лез вон, чтобы не разрушить иллюзию. Даже пахло от нее свежестью... Правда, скорей всего она пользуется хлорофилловыми пастилками, как наш Ромоло.

— Вы старательно сжигаете мосты, Ален. А если взглянуть на вашу историю трезво, то вы увидите: Микки солгала вам чуть-чуть. Вернее, даже не солгала, а просто умолчала о некоторых фактах. Какая женщина рассказывает действительно все любимому мужчине? Одна на тысячу при оптимистической оценке. А это юное создание надеялось на будущее с вами.

— Нет, у нее не хватило ума. Иначе она бы не стала приводить к себе типа — а вдруг, я вернусь?

— Разве вы собирались возвращаться к ней раньше?

— Нет.

— Вот видите, она только упустила из виду, что мужчины меняют намерения. В двадцать лет это простительно. Кстати, каковы ее координаты? Она заслуживает того, чтобы я взглянул на нее. Будет жаль, если такой авантюрный талант пропадет втуне.

— Бар «Табу», улица Тампль-Неф. Вы разочаруетесь. Все дело было во мне. Я сам вывалялся в муке, лег на сковородку и обжарился. Оставалось только подать к столу...

— Ну-ну, не надо самобичеваний. Может, это был ее единственный шанс? Она ведь пленница своего положения.

Шовель провел рукой по лицу.

— Свое положение я осознаю четко — больше не будет игр в Шерлока Холмса.

— Вот это прекрасно! Вы взрослый человек, а значит, сами-распоряжаетесь своей судьбой.

— Ой ли? Вот вы, властелин своей судьбы, разве вы могли предугадать мой вчерашний кризис? Уверяю вас, все висело на волоске. Будь Микки одна, я бы торпедировал операцию. И вашу блистательную карьеру. В это самое время у вас на хвосте уже висела бы контрразведка.

— Я знал, что такого не произойдет.

— Это уж слишком! — почти задохнулся Шовель. — Встреча с Микки, мой идиотизм, книжка о Гиммлере, неожиданный клиент на улице Алебард, словом, все — это цепь аб-со-лют-ных случайностей.

— Разве? Давайте начнем сначала. Шпионаж — это подземный ход, через который вы бежали от изощренной системы рабства.

— Бог с вами, я просто поменял одного плантатора на другого!

— Это не так. Вам отдают приказы. Но у вас остается широкое поле для инициативы. Роботы не могут быть хорошими агентами, а люди способные не умещаются в предписанные им рамки, и самые талантливые в конце концов испытывают острое желание повернуть оружие вспять или взорвать все вокруг, в том числе и себя.

Норкотт взглянул на часы. Шовель примирительно улыбнулся:

— Я не стану больше делать глупостей, обещаю.

— Вы уже прошли эту стадию, Ален. Но будет... практичнее, если вы подниметесь на следующую ступень. А для этого вам необходимо уяснить, что жизнь в основном лишена случайностей. Ситуация непосредственно вытекает из ваших действий и ваших желаний. Вам предстоит лишь испытание, а данная акция идеально подходит для вас. Это отрицание детства, унаследованной от родителей мелкобуржуазной морали, всей вашей подготовки верного служителя общества! Устраняя Левена, вы уничтожаете человека, который воплощает в себе то, чем вы хотели стать. Смотрите — ни благородное происхождение, ни женитьба на богатой, ни политическое положение, никакие заслуги не в силах защитить его от вас! А эпизод с Микки? Разве это не яркое подтверждение тому, что подскочить Алена — настолько он банальный выход не для вас? Что прозвучал неуместно. Разве ваш удел иной?

Шовель оперся локтями на стол и закрыл лицо ладонями.

Телефонный звонок заставил подскочить Алена — настолько он прозвучал неуместно. Раз, еще раз...

— Зибель подтверждает сообщение, — вслух перевел Шовель. — Я успел уже забыть про Левена! Пора.

— Одну минуту, Ален. — Норкотт встал и улыбнулся открытой, дружеской улыбкой. — С субботы я только и делаю, что заставляю вас. А это нарушает правила игры. Я снимаю с вас обязательства.

— То есть?

— Вы можете не участвовать в акции.

— А кто отвезет Баума?

— Я. Организация ничего не узнает. Вы получите деньги и повышение. Хеннеке умеет ценить людей,