Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1979 год

Сорок четыре года спустя у небольшого новозеландского поселка Опонони к лодкам местных рыбаков начала подплывать молодая дельфиниха-афалина. Она быстро подружилась с людьми, позволяла чесать себя веслом, шваброй и даже гладить рукой. Любопытно, что Опо, как назвали афалину, никогда не лакомилась рыбой, которую ей предлагали, а предпочитала добывать пропитание самостоятельно. Она стала каждый день приплывать на многолюдный пляж, где играла с купающимися и даже катала на спине ребятишек. Особенно подружилась дельфиниха с тринадцатилетней девочкой, жившей у самого берега моря. Известность Опо росла. Некогда пустынный поселок превратился в крупный туристский центр. Жители Опонони организовали комитет защиты дельфина и вывесили перед въездом в поселок плакат: «Добро пожаловать в Опонони, но не пытайтесь стрелять в нашего дельфина!» В Новой Зеландии началось движение за принятие специального закона, охраняющего Опо, как это было пятьдесят лет назад с Пелорус-Джеком. Такой закон был принят и вступил в силу с полуночи 8 марта 1956 года. Но на следующий день дельфиниха была найдена мертвой в небольшой расселине между скалами. Причина ее смерти осталась загадкой.

— ...Кстати, при жизни Опо была не только игрива, но и страшно любопытна; ее особенно интересовали подвесные лодочные моторы. Она могла часами плыть за лодкой, держась буквально у самых лопастей, — закончил Гораций Доббз свой рассказ.

— Совсем как наш Дональд, — заметил кто-то. — Ну да сами увидите...

В то время научный сотрудник фармацевтической фирмы не мог и предположить, какую роль сыграет в его жизни знакомство с весьма коммуникабельным дельфином-афалиной.

Действительность превзошла самые смелые ожидания Доббза. И больше всего Горация поразила сообразительность дельфина, ибо тот умел не только быстро разобраться в новой обстановке, но и, казалось, делал соответствующие выводы. Особенно запомнился Доббзу один случай. В этот день он решил сфотографировать Мауру Митчел вместе с Дональдом на дне моря. Он усадил аквалангистку на ковер из водорослей и, чтобы она не всплывала, положил ей на колени внушительный камень. Едва дельфин увидел это, как пришел в страшное возбуждение и стал метаться вокруг Мауры. Ни она, ни Гораций не понимали, в чем дело, пока Дональд рылом не сбросил камень с коленей.

— Он, видимо, решил, что я попала в западню, — знаками объяснила Доббзу Маура.

Чтобы проверить ее догадку, они повторили все сначала. Дельфин опять столкнул камень. И лишь после того, как Маура сама сняла его, поплавала рядом с Дональдом, а затем опустилась на дно и положила камень на прежнее место, дельфин успокоился. «Это был переломный момент, — вспоминает Доббз. — Именно тогда мне пришла в голову мысль, что между человеком и одиноким дельфином возникают совершенно особые, сложные взаимоотношения».

Вскоре по возвращении с острова Мэн Гораций Доббз получил от Мауры Митчел весьма расстроившее его письмо. Выведенный из терпения шалостями дельфина один из рыбаков влепил в него заряд дроби. После этого Дональд исчез из прибрежных вод. Огорченный Доббз, естественно, решил, что никогда больше не увидит афалину. Каково же было его удивление, когда, приехав на следующее лето отдыхать в небольшое курортное местечко Мартинз-Хейвен на побережье Уэльса, он опять столкнулся на пляже с... Дональдом. Дельфин и здесь стал всеобщим любимцем. Тогда-то и пришла Доббзу мысль оставить работу и всерьез заняться наблюдениями за дельфином. «Новая встреча с ним стала поворотным пунктом на моем жизненном пути, — пишет Гораций Доббз. — Главное, почему я решил отказаться от обеспеченной и размеренной жизни научного работника, была возможность сохранять контакт с дельфином, в каком бы месте он ни находился». И действительно, Доббз провел с Дональдом три летних сезона — в 1975 году у побережья Уэльса и в 1976 и 1977 годах у берегов Корнуэлла. За это время он снял фильм о своем друге Дональде и написал занимательную книгу «Вслед за диким дельфином», в которой попытался нарисовать его психологический портрет.

Вот один из штрихов этого портрета: стоило дельфину приметить цветной мяч, и он не отставал от купающихся, пока не выпрашивал его. Заполучив игрушку, Дональд балансировал ею на кончике рыла, подбрасывал вверх, и не успевал мяч коснуться воды, как резким ударом дельфин опять посылал его в воздух. Иногда Дональд делал вид, что пытается утопить мяч, наваливаясь на него грудью и слегка придерживая плавниками, а тот стремительно выскакивал из-под огромного тела. Если же мяча не было, он жонглировал пустыми бутылками. Дельфин сам разыскивал их на дне и приносил в зубах к пляжу.

Наблюдая за Дональдом, его биограф вскоре обнаружил, что тот тонко реагирует на окружающую обстановку. Он частенько резвился на мелководье среди купающихся, но ни разу никого не толкнул и не задел, словно понимая, что при его размерах это могло бы иметь неприятные последствия. Доббз был уверен, что именно поэтому дельфин, если им овладевала потребность разрядить запасы энергии, уплывал подальше в море и в отдалении от людей бурно плескался, высоко выпрыгивал из воды, делал сальто.

Иной раз забавы Дональда не были столь безобидны. Почему-то ему пришлось по вкусу проказничать с якорями.

— 5 августа 1977 года мы с Дональдом с утра в течение двух часов плавали в бухте Коверак на побережье Корнуэлла, — рассказывает Доббз. — Устав, я устроился отдохнуть на мостках спасательной станции. Вскоре в бухту вошла 7-тонная яхта «Аквариус оф Эрн», бросившая якорь неподалеку (позднее я узнал, что он весил шестнадцать килограммов без цепи). Ее экипаж на маленьком ялике отправился на берег. Погода была прекрасная: полный штиль, яркое солнце. И вдруг яхта сама собой медленно пошла к выходу из бухты. Моментально надев маску, я свесился в прозрачную воду. Так и есть: зажав в зубах якорь, Дональд преспокойно буксировал за собой «Аквариус». Хорошо, что я вовремя заметил его проделку и яхтсмены успели на ялике догнать свое судно, а то бы он запросто увел его от берега. Но чаще всего он просто вытаскивал якоря из грунта, а затем перепутывал якорные цепи.

Я предоставляю вам самим судить, являлись ли его проделки следствием врожденной проказливости и чувства юмора или же были просто результатом повышенного интереса к якорям, как и к другим техническим приспособлениям.

Сам Гораций Доббз, который общался с Дональдом несколько лет, делает вывод, хотя и лаконичный, но достаточно недвусмысленный: «Наблюдения за точностью и тонкостью его реакций в подобных случаях заставляют считать их сравнимыми с мыслительными процессами, которые традиционно считаются присущими только человеку...»