Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1979 год

Иногда я навещаю здесь Турки Фархада, главу семьи из 11 человек, ютящейся в обломках дома, разрушенного прямым попаданием израильской ракеты. У Фархада тогда погибла 14-летняя дочь, и портрет этой девушки висит на самом видном месте в крохотном чулане, в котором живет вся семья.

Еще несколько километров — и по сторонам дороги возникают хаотические нагромождения руин города Дамур, разрушенного в годы гражданской войны. Сейчас в его развалинах живут палестинцы и мусульмане — беженцы из районов, контролируемых правыми. Затем вдоль шоссе тянутся многочисленные городки и поселки, жители которых занимаются садоводством, огородничеством, рыбной ловлей. На первый взгляд совершенно мирный пейзаж: слева карабкаются на холмы зеленые сады, справа — необычной голубизны море с белыми точками далеких рыбачьих парусов. У самой полосы прибоя дома рыбаков, одноэтажные и двухэтажные, построенные из бетона и окруженные небольшими садиками, в которых старики чинят сети. Но впечатление покоя пропадает, когда, подъезжая к роскошным, буквально золотым пляжам со сказочными названиями типа «Синдбад», видишь лежащие на мели у берега полузатопленное в дни все той же гражданской войны каботажные суда.

Затем попадаешь в Сайду, столицу ливанского юга, древний портовый город финикийцев. Сегодня он вновь приобрел важное значение для Ливана. Бейрутский порт практически закрыт в связи с тем, что находится в зоне досягаемости артиллерии правых. И каждый раз, когда это нужно Израилю, они обстреливают его, парализуют работу и тем самым оказывают «экономическое давление» на ливанское правительство. Поэтому значительная часть грузов идет через Сайду, и дорога между ливанской столицей и древним финикийским портом забита тяжелыми грузовиками. Да и узкие улицы этого старинного торгового центра тоже обычно запружены машинами, повозками, пешеходами. Полицейские выбиваются из сил, стараясь придать хоть какую-то видимость организованности хаотичному уличному движению. Но зато когда вырываешься из шумной Сайды, по-настоящему наслаждаешься вдруг обступающей тебя тишиной зеленых холмов и безмятежного моря.

Примерно в 15 километрах к югу от Сайды я всегда сбрасываю скорость, стараясь не пропустить съезд к небольшой бухточке.

Эта бухта тоже вошла в историю Ливана, историю современную — сионистская пропаганда громко окрестила разыгравшиеся тут события «битвой за порт Сарасранд». Почти к самой линии воды здесь подступают каменные стены, окружающие вечнозеленые фруктовые сады. Скрипит под ногами золотистый песок, гремит крупная галька.

За несколько дней до вынужденного отхода с ливанской территории в июне 1978 года тель-авивские «ястребы» решили, как писали тогда газеты, «показать мускулы». Выбрав ночку потемнее, израильские десантники атаковали эту мирную бухточку, объявив, что в ней находилась «военно-морская база террористов», как Тель-Авив именует Палестинское движение сопротивления (ПДС).

Вместе с другими журналистами, аккредитованными в Бейруте, я побывал в июне на месте очередного преступления сионистов. Гидами нам служили бойцы ПДС. Они показывали руины взорванных налетчиками домов, разбитые рыбачьи баркасы, простреленную надувную лодку. Показывали и рассказывали о «дебюте генерала Эйтана», которым он ознаменовал свое вступление на пост начальника генерального штаба израильской армии. В 1968 году Эйтан лично командовал сионистскими террористами, напавшими на бейрутский международный аэропорт и уничтожившими там почти всю ливанскую гражданскую авиацию. Тогда Тель-Авив заявил, что это была «операция возмездия», операцию же «Сарафанд» там назвали «превентивной».

Началась она около двух часов ночи. Израильские десантники бесшумно подошли к берегу на надувных лодках, надеясь захватить врасплох небольшую заставу из девятнадцати бойцов ПДС, расположившихся на берегу в нескольких маленьких домиках. Они высадились на пляж и стали подкрадываться к погруженным в сон домикам. Но когда израильтяне были уже почти у цели, их остановил окрик часового:

— Стой! Кто идет?

Террористы молча бросились вперед. Их встретила автоматная очередь. И сегодня известны далеко не все подробности ночного боя. Один из раненых бойцов ПДС, 15-летний Абу Айман, отправленный сразу после битвы в госпиталь в Сайду, рассказывал:

— Раздался окрик одного из часовых, услышавшего какой-то подозрительный шорох на берегу. Когда ему не ответили, он открыл огонь. И тут затрещали автоматные очереди.

Я, помню, выскочил из дома, стал на колено и выстрелил во врага, бежавшего прямо на меня. Увидел, что попал, но в этот момент другой террорист выстрелил в меня — и я потерял сознание.

Да, израильтяне не ожидали, что встретят сопротивление! Три израильских вертолета поспешили со стороны моря на помощь несущим потери командосам, которые под огнем бойцов ПДС уничтожали «военно-морскую базу»: взрывали рыбачьи домики и старые баркасы. Затем тела убитых и раненых израильтян были спешно погружены в вертолеты, а террористы, прикрываемые огнем катеров, начали отступление.

Уже потом стало известно, что их было сто пятьдесят человек. 150 против 19! Итог налета на «базу»: пять взорванных баркасов и три дома. Погибло пять бойцов ПДС, и десять было ранено. Убито также шесть рыбаков-ливанцев. Молодая ливанка и пятеро ее малолетних детей остались под обломками взорванного дома, в котором не было ни одного бойца ПДС!

Тель-Авив, что случается с ним крайне редко, был вынужден признать свои потери: два убитых офицера, восемь раненых. Позднее было заявлено, что убитых не двое, а четверо. А если учесть коэффициент «один к пяти», применяемый израильской пропагандой в подобных случаях, то цена, которую Тель-Авив заплатил за уничтожение «военно-морской базы Сарафанд», окажется куда более внушительной. В отличие от того, что бывало еще сравнительно недавно, такие «операции» сегодня не сходят безнаказанно с рук «непобедимым» израильским террористам.

«Город солнца»

За окном кричали петухи. В слабом свете, проникавшем сквозь неплотно задернутые шторы, можно было разглядеть большой платяной шкаф, пару стульев и, конечно же, круглую печку, от которой шла длинная труба: сначала вертикально к потолку, потом через всю комнату наружу, сквозь стену. Солярка, залитая в шарообразную металлическую емкость, по капле питает огонь в этом нехитром обогревательном приборе. За ночь солярка кончилась, и в комнате стоял такой холод, что изо рта при дыхании шел пар. А ведь я был в южной стране! Правда, не у теплого Средиземного моря, а в долине Бекаа, отрезанной от него хребтом Ливан, на вершинах которого уже ярко сверкал на солнце ослепительно чистый, недавно выпавший, молодой снег.