Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1979 год

Дело было так. Утром 7 декабря 1914 года в бухту Стэнли-Харбор самоуверенно зашла германская эскадра адмирала Шпее в составе двух броненосных и трех легких крейсеров. Приблизившись к Порт-Стэнли, незваные гости увидели притаившуюся в бухте британскую эскадру, по случайности только накануне прибывшую из Англии. Законные хозяева бухты оказались и хозяевами положения: их крейсеры имели преимущество в вооружении, броневой защите и скорости. Оценив ситуацию, немцы повернули было в океан, но англичане настигли противника и после четырех с половиной часов боя разгромили его наголову. Лишь крейсеру «Дрезден» удалось скрыться, остальные немецкие суда были потоплены. К вечеру английская эскадра без потерь в кораблях вернулась в бухту. А битва у Фолклендов вошла в историю военно-морских операций.

Куда исчезла тысяча англичан?

Таким вопросом невольно задаешься, когда идешь по пустынным улицам Порт-Стэнли. Тысяча человек — половина всех живущих на архипелаге, и почти все они невидимки. Даже если пройти из конца в конец двухкилометровую Роуз-стрит, главную «широтную» улицу города, редко увидишь более трех-четырех местных жителей.

Однажды на Роуз-стрит нам встретилась аргентинская семья, по каким-то надобностям задержавшаяся в Порт-Стэнли. Отец семейства оказался человеком многоопытным и чрезвычайно общительным. Поболтав о том, о сем, мы спросили его, почему в любой день недели на улицах почти не видно фолклендцев. В ответ аргентинец кивнул в сторону ближайших к нам домов: «Вон они, мальвинцы...»

За стеклами плотно закрытых окон виднелись лица рассматривавших нас людей.

— Погода видите какая? Сейчас здесь лето, а всего семь градусов тепла и к тому же дождь. Люди предпочитают не покидать надежных стен без особой на то надобности. Впрочем, не все. Смотрите!..

По тротуару деловито, нагруженные хозяйственными сумками, шли две девчушки лет восьми-девяти. Непокрытые головы, голые коленки...

Увидев выражение наших лиц, аргентинцы рассмеялись:

— Это не страшно. Дети здесь морозостойкие.

Разглядывая дома фолклендцев, я подумал о том, что не только цветными стенами и крышами интересен Порт-Стэнли. Непреклонность перед лицом природы, традиционность английского быта на этих далеких от Англии островах — вот что, пожалуй, главное.

В суровых условиях неистовых пятидесятых широт жители фолклендской столицы умудрились украсить свои маленькие приусадебные участки аккуратно подстриженными деревьями и садовыми кустарниками, тщательно ухоженными традиционно английскими газонами и яркими цветами. Но особый колорит вносят пронзительно-желтые соцветия дрока, завезенного сюда с Британских островов. Этот кустарник, неприхотливый, колючий и независимый, редко соседствует с цветочными клумбами. Его место — по другую сторону забора, где-нибудь на набережной, на пустыре или вовсе за чертой города.

Тихо на улицах Порт-Стэнли. Во двориках не играют дети, не рассиживают в креслах-качалках философствующие старики, в тени деревьев отцы семейств не отдыхают после трудового дня. Насадив своими руками зелень, взрастив цветы, жители города по большей части любуются ими через стекла закрытых окон.

Но есть на Роуз-стрит дом, из-за которого улицы Порт-Стэнли иногда взрываются шумом и многолюдьем. Это Таун-Холл — Ратуша, где на первом этаже размещается почта. В свое время почтовое ведомство сыграло заметную роль в судьбе английских поселенцев. Дело в том, что в соответствии с существовавшей тогда международной традицией владением того или иного государства можно было считать лишь тот пункт, где действовало какое-либо правительственное учреждение этого государства. Поэтому в Порт-Стэнли, новом фолклендском поселении, при первой возможности была организована почтовая контора с государственным чиновником-почтмейстером, имевшим набор специальных марок и свой штемпель.

С тех пор почтовая служба стала играть важную роль в жизни архипелага, а фолклендские марки с годами приобрели в лице филателистов всего мира ревностных почитателей. По сей день марки со штемпелем Порт-Стэнли приносят архипелагу немалый доход. Несмотря на то, что Таун-Холл вмещает в себя, помимо почты, библиотеку, суд, портретную галерею фолклендских губернаторов, телеграф, зал для проведения торжеств и несколько контор, именно почта заправляет здесь общественной жизнью. Особенно это заметно в дни прибытия почтового судна. Тогда никакая непогода не может удержать людей в домах, и обитатели Порт-Стэнли чуть ли не в полном составе стекаются к Таун-Холлу за корреспонденцией.

Трагедия пастбищ

До появления на Фолклендах человека острова почти повсеместно были покрыты могучими, похожими на лес зарослями злака туссока. Эта многолетняя трава растет пучками и может достигать трех метров в высоту. Туесок без труда переносит превратности антарктической непогоды и остается зеленым круглый год. В труднопроходимых туссоковых «джунглях» гнездятся Магеллановы пингвины, качурки, буревестники, а королевские бакланы благоустраивают с помощью стеблей туссока свои жилища на скалах. Для морских слонов, львов и котиков заросли туссока — лучшее место отдыха. Но где же он, чудесный туесок? В окрестностях Порт-Стэнли, во всяком случае, мы его не наблюдали. Не видно было зеленых зарослей и по пути в Дарвин, второй по численности жителей пункт архипелага.

Несколько лет назад американский биолог Джеррат Харден опубликовал пессимистическую статью «Трагедия пастбищ», с отдельными положениями которой трудно не согласиться. В частности, Харден считает, что в условиях капиталистического общества «каждый человек находится в тисках системы, которая понуждает его увеличивать свое стадо беспредельно — в мире, возможности коего имеют предел... Свобода пастбищ ведет ко всеобщему краху».

Действительно, свобода пастбищ, господствовавшая на Фолклендах в течение двух веков, поставила природу архипелага на грань катастрофы. Несчастья флоры и фауны островов начались в 1764 году, когда французы импортировали сюда из Бразилии рогатый скот и лошадей, а годом позже завезли с южной оконечности Американского материка свыше десяти тысяч деревьев. Постарались и испанцы: они доставили на острова свиней и кроликов. Деревья, правда, не прижились, зато прекрасно почувствовала себя на новом месте живность, особенно рогатый скот.

«Я никогда не видал таких великолепных животных, — писал Чарлз Дарвин, посетивший Фолкленды во время путешествия на «Бигле», — объемом своих громадных голов и шей они похожи на греческие изваяния». Естественно, объемы голов и шей чужеземной скотины увеличивались не по волшебству, а за счет местной растительности. На фолклендских холмах появились первые признаки эрозии почвы, но туесок еще держался сам и помогал держаться многим видам птиц и животных. Решительный удар по нему нанесло овцеводство, которое особенно стремительно стало развиваться с приходом на острова англичан.