Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1980 год

Тротуары Корриентес и прилегающих к ней улиц завалены горами овощей, тушами волов, баранов и свиней, кое-как завернутых в мешковину, — санитарный инспектор тоже человек, ему тоже жить надо! Непрерывно подъезжают машины с рыбой, с птицей, с фруктами... Идет торговля оптом.

— ... А! Паскуаль... Опять ты привез свою дохлятину? И сколько ты хочешь за этих петухов? Ведь это же петухи?

— Это петухи?!.

— Ты меня будешь уверять, что привез индюков, а, Паскуаль?

— ... Одно тухлое яйцо- и я высыпаю машину на дорогу!

— Чертов мошенник! В прошлый раз я выбросил сотню...

— ... Холодно, сеньор. Руки замерзли, согреться бы...

— Грузите побыстрее, вот и согреетесь.

— По маленькой бы, дон Исидоро...

— Работа согреет, мучачос!

Ревут моторы, фыркают лошади. С противоположной стороны улицы доносятся выкрики официантов. Часть продуктов перегружается на другие машины и повозки, часть всасывает в себя ненасытная утроба рынка.

Среди тюков и корзин рыщут неясные фигуры, подбирая то, что упало или плохо лежит. Нищих ругают больше для проформы — с незапамятных времен они кормятся возле рынка.

К семи часам тротуары пустеют, шум и гам перемещаются внутрь рынка. Начинается розничная торговля.

Еще не так давно портеньо, а вернее, портенья — его жена, поскольку покупки — дело женское, не особенно торговались. Мясо покупали килограммами, и притом лучшего сорта. Чтобы понять, насколько изменилась жизнь в Буэнос-Айресе, достаточно прислушаться к диалогам у прилавков.

— Добрый день, донья Клеменсия. Как дела?

— Вы еще спрашиваете? Вот думаю, что такое приготовить. Ведь завтра воскресенье: чего доброго, дочь с семьей пожалует на обед. А их четыре рта!

— Вот хороший кусочек, донья Клеменсия. Чем не вырезка?

— С каких это пор окорок стал вырезкой?

— Вы же сами сказали...

— Ладно уж! Авось не разберутся... — и, тяжело вздохнув, донья Клеменсия достает кошелек.

Старый человек подходит к прилавку нерешительно, с виноватым видом.

— Ну, дон Матео, где это вы пропадали?

— Да вот, как вам сказать... Пенсию задержали. Неудобно, и...

— Не знаю, как и быть, дон Матео. У вас и так уже много взято...

— Я знаю. Но на одних макаронах... сами понимаете... От меня даже кошка ушла. Обещают на той неделе. С вашим покойным отцом, бывало...

— Триста граммов, дон Матео. Больше не могу.

— И сколько это будет?

— Сто тысяч.

— Господи! А еще квартира...

... Меркадо де Абасто не только чрево, но и пульс города...

Так и не стал портеньо...

Николай Матейко — выходец из Западной Украины. В Аргентине он уже пятьдесят лет. Старый поселенец, познавший великий кризис тридцатых годов, зеленый ад Чако и Миссионеса, езду на крышах товарных вагонов. С легкой руки тогдашнего министра внутренних дел Кротто, разрешившего такие поездки, по сей день в Аргентине называют «кротос» всех бездомных бродяг.

Матейко так и не стал портеньо. Но он стал человеком дела. Этим и отличается он от многих тысяч своих соотечественников, проживающих в Аргентине.

Недавно супруги Матейко, на пятидесятом, юбилейном, году проживания в Аргентине решили сделать себе подарок — посетили родную землю. Приехали туристами на три месяца в Советский Союз.

С тех пор Николай Матейко изменился, в нем что-то словно надломилось, пропала былая уверенность. Знал он всегда свои дела, знает, что такое деньги. А в Советском Союзе, когда люди спрашивали, он не смог назвать ни одной примечательной аргентинской книги, ни одной театральной постановки, ни одного музыкального произведения.

Матейко контактирует со многими эмигрантами разных политических убеждений. Сам он политикой никогда не занимался. Естественно, после возвращения в Аргентину многим захотелось услышать его рассказ о поездке. Дом супругов Матейко стоит на южной окраине Буэнос-Айреса. Здесь в основном проживает рабочий люд. Но послушать Матейко приезжали и из других районов. Многие были поражены.

— Пропаганда пропагандой, но трудно поверить, что к моему приезду перестроили все родное село, да еще дали высшее образование чуть ли не половине его жителей.

Некоторые пытались возразить.

— Вам, дон Мыкола, показали то, что им нужно было показать.

— Добре, сеньор. Но вот я почувствовал недомогание и пожаловался родственникам. Они вызвали врача. Пришла молодая женщина. Я и глазом не успел моргнуть, как она меня выслушала, измерила давление, осмотрела и сказала, что ничего страшного нет. Резкая перемена климата, питания, ну и, конечно, возраст. Ей предложили чашку чая, она его выпила и еще поблагодарила. Это она еще нас поблагодарила! За чашку чая!

Некоторые эмигранты перестали посещать дом супругов Матейко. Другие все чаще стали обращаться к нему за помощью. Матейко теперь никому не отказывает, и это многих удивляет. Особенно его собственных рабочих.

— Че, Альберто, слушай, что это с нашим хозяином?

— А что?

— Он вроде бы изменился...

— После того как побывал в Европе...

Скуластый парень вставляет, понизив голос:

— Я слышал, вроде он был в Советском Союзе...

— Иди ты!

— А что?

— Тише, мучачос, вот он идет.

— Давайте спросим!

— Ты с ума сошел!

— А что? Если он был в Союзе...

— А если нет? Тебе что, работа надоела?

И мучачос, с интересом оглядываясь на Николая Матейко, не спеша расходятся по рабочим местам.

В. Ляховчук

«Вокруг света».Весной прошлого года был создан Всесоюзный институт охраны природы и заповедного дела. Но это не единственная организация, официально облеченная природоохранительными функциями. Существуют Госкомитет по гидрометеорологии и контролю природной среды, специальный главк в Минсельхозе СССР, Научный совет АН СССР по проблеме биосферы и Всесоюзное общество охраны природы, а также множество других, в чем-то сходных по своим задачам служб. Чем вызвано такое многообразие организационных звеньев и какова непосредственная сфера деятельности нового института?

Е. Сыроечковский.Многообразие... О нем, ничуть не погрешив против истины, можно сказать и так: его необходимость подтверждают воробьи, блондинки и поэты. Звучит столь же доказательно, как цитата из гороскопа, не правда ли? Но давайте разберемся без предвзятости.