Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1982 год

В тумане пропал теплоход «Петропавловск», доставивший нас на остров. И вот мы, семеро участников археологического отряда «Беринг-81», стоим посреди океана, на земле острова, который приютил когда-то членов экипажа пакетбота «Св. Петр» и принял навечно прах девятнадцати из них и в том числе самого капитан-командора Витуса Ионассена Беринга. Лишь один из нас второй раз ступил на берег этого острова — Геннадий Силантьев. Бывший моряк, а впоследствии археолог, он в 1979 году возглавлял археологические раскопки в бухте Командор (Об экспедиции 1979 года рассказывал очерк Бориса Метелева «Пять дней из экспедиции к Берингу».— См.: «Вокруг света», 1980, № 3.).

Вал за валом катят волны, обдавая солеными брызгами береговые скалы, небольшой пирс поселка Никольское — единственного населенного пункта острова. На пирсе гусеничный кран, пыхтя от натуги, перенес с небольшой самоходной баржи два металлических поддона, заполненных приборами, спальными мешками, химикатами для реставрационных работ, палатками и прочим экспедиционным грузом, и оставил все это прямо у наших ног.

С трудом грузимся на вездеход и ГАЗ-66, выделенный нам местным руководством. Багажа у нас более чем достаточно, главное — продукты.

Вначале мы планировали дойти прямо до бухты Командор на борту учебного судна «Профессор Ющенко». Высадиться и в течение месяца вместе с курсантами Дальневосточного высшего инженерного морского училища имени адмирала Геннадия Ивановича Невельского произвести необходимые археологические исследования, открыть мемориал экипажу «Св. Петра» и на этом же судне возвратиться во Владивосток. Но получилось все иначе... И в тот момент мы совершенно не были уверены, доберутся ли до нас те тринадцать курсантов во главе с инженером Александром Гузевым, члены туристического отряда «Аргонавт», которые должны были стать нашими соратниками на весь период работ в бухте. Единственное, на что мы могли сейчас реально рассчитывать, так это на помощь ребят Никольской средней школы-интерната.

При свете фонариков под моросящим назойливым бусом разгружаем машины у дома Фаины Ивановны Тимохиной — директора Алеутского филиала Петропавловск-камчатского областного краеведческого музея. Уснули уже в третьем часу ночи, постелив спальные мешки прямо на пол большой комнаты. Маленькую уступили женщинам. За окнами сыпал бус и клубился лохматыми валами туман. Мы были на Командорах.

Два дня провели мы в поселке Никольском, ожидая возможности отправиться в бухту Командор. С кем бы ни встречались в эти дни, едва разговор заходил об экспедиции, о предстоящих раскопках, слышали постоянно один и тот же вопрос: «А куда будут переданы потом находки? Что будет с пушками? Оставите ли вы хоть что-нибудь на нашем острове?»

Вопрос этот нас не удивлял. Мы привыкли к нему еще во Владивостоке. Потом не раз слышали его в Петропавловске-Камчатском. И каждый раз руководитель экспедиции, кандидат исторических наук Виталий Дмитриевич Лень-ков или кто-нибудь из нас отвечал: «Вначале надо хоть что-нибудь найти. А уж потом решать, кому и что передавать. Но если в Никольском будут созданы все необходимые для правильного музейного хранения условия, мы готовы передать все в Алеутский музей Никольского...»

Великая Северная экспедиция, командование которой было поручено капитан-командору Витусу Ионассену Берингу, урожденному датчанину, отдавшему службе в Российском флоте сорок лет своей жизни, занимает в истории России особое место. И понять волнение жителей Камчатки и Командор по поводу того, что предметы, рассказывающие об экспедиции, будут увезены с этой земли, нам было нетрудно.

С интересом следят на родине Витуса Беринга, в Дании, за советскими исследованиями на Командорах. Очерк, опубликованный в журнале «Вокруг света» об экспедиции 1979 года, был переведен бюро АПН в Копенгагене и опубликован в одной из датских газет.

Были письма, были ответы на вопросы датчан и наших читателей, а потом была длительная и тщательная подготовка к новой экспедиции. Тогда-то Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ АН СССР и пригласил старшего научного сотрудника Всесоюзного научно-исследовательского института физико-технических и радиотехнических измерений, кандидата физико-математических наук Андрея Кирилловича Станюковича, правнука известного писателя-мариниста Константина Станюковича, и заведующую лабораторией реставрации металлов Всесоюзного научно-исследовательского института реставрации Министерства культуры СССР, кандидата технических наук Марину Сергеевну Шемаханскую.

— Ну вроде бы все решено,— сказал за день до выезда из Никольского Дзантемир Адобеевич Урусов, заместитель председателя Алеутского райисполкома.— Поедут с вами ГАЗ-66 и два вездехода. Договоренность со школой есть?

С руководством школы-интерната мы договорились довольно быстро. Завуча Ольгу Кудратовну Батурину более всего волновал вопрос, как управимся мы с двадцатью подростками.

С нами был Виталий Дмитриевич Леньков, он несколько лет работал завучем в одной из школ Приморья. Ну и, кроме того, в течение почти двадцати лет в его археологических экспедициях принимали участие школьники, воспитанники профтехучилищ. Опыт общения с молодежью был и у самих археологов. Но волновало другое — экипировка ребят, отсутствие в школе палаток и спальных мешков. Ведь не один день предстояло нам с ребятами прожить на берегах пустынной бухты под открытым небом. Хорошо, что на помощь пришли шефы школы-интерната — Командорский зверозавод. Последние две палатки они доставили буквально за полчаса до нашего отправления.

В восемь тридцать утра наш автопоезд покинул Никольское, оставляя у школы тех, кому не посчастливилось войти в состав юного археологического отряда.

ГАЗ-66 до конца пути не дошел. Начинался прилив, и водитель не решился рисковать. Последний тридцатикилометровый пробег делали на двух вездеходах, набитых снаряжением, продуктами, людьми. Ребят усадили внутрь машин. Внутри оказался и я с радиостанцией.

И вот когда терпение, похоже, кончилось, услышал радостный голос Силантьева с идущего следом вездехода. Ухватившись одной рукой за скобу на крыше кабины вездехода, другой он указывал куда-то вперед. Мы еще несколько минут летим по лайде, по руслу обмелевшей в отлив реки, затем по крупной гальке — и вдруг я своими глазами вижу Берингов крест...

Мы в бухте Командор. На том самом берегу, где 240 лет назад жили русские мореходы.

Июньское солнце припекает сквозь «энцефалитку». Припекает наперекор утверждениям лоции, что июнь — самый туманный и дождливый месяц на острове. Бухта Командор встречает нас совсем не так, как встретила она участников экспедиции Беринга осенью 1741 года...