Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1983 год

...Ингберт и Рихард, специалисты по обслуживанию тракторов с Шенебекского тракторного завода, возглавляют группу механиков из ГДР на эфиопской целине. В Эфиопии больше тысячи шенебекских тракторов. Обслуживают их десять механиков — по одному на четыре-пять районов. Если учесть, что страна почти в десять раз больше ГДР, а наши трактора работают даже в самых дальних целинных районах — за 1200 километров от Аддис-Абебы, — можно понять, как нелегко приходится механикам.

Большая часть целинных земель расположена в районе Нэкэмтэ на западе страны, в четырехстах километрах от столицы. Рихард вспоминает:

— От Нэкэмтэ мы проехали километров сто на запад по просеке, проложенной через саванну бульдозерами несколько недель назад. Саванна была большей частью уже выжжена под пашню, и лишь кое-где возвышалась трава трех-четырех метров в высоту, кусты. Порой попадались обугленные баобабы, с которыми огонь так до конца и не справился. В некоторых местах пламя бушевало по нескольку дней, преодолевая огромные расстояния и выходя иной раз из-под контроля. Просека уперлась в выровненное бульдозерами пространство. Здесь зарождалась новая деревня. Несколько недель назад на этом месте не было ни души, а теперь поселилось человек двести. И ждут новых поселенцев.

Здесь мы и должны работать, но прежде всего надо научиться объясняться с крестьянами. А это непросто: кроме руководителя будущей государственной фермы, никто не говорил по-английски. Амхарским и то мало кто владел. А ведь нужно было научить их работать на наших машинах! Переводчик приехал позднее.

В моей группе было восемнадцать человек, большей частью молодежь, шестнадцать из них — неграмотные. Я представить себе не мог, как в таких условиях их чему-то научить: как объяснить неграмотному чертеж, не говоря уже о теории! Но оказалось, что я ошибался. То, что я увидел вечером, просто поразило. Двое грамотных объясняли у костра остальным шестнадцати пройденное за день. Они задавали вопросы, поправляли, если нужно, ответы. И к следующему занятию все восемнадцать курсантов усвоили материал.

Никогда не забуду, как мне однажды представили двух будущих трактористов. Кроме набедренных повязок, на них ничего не было; надо думать, трактор они видели впервые жизни. Они осторожно приблизились к нему и потрогали кончиками пальцев. Но как же благодарны они нам были, когда разобрались в объяснениях! Буквально на наших глазах эти люди совершали скачок из далекого прошлого в двадцатый век.

Мы жили в палатках. Эфиопы — будущие жители деревни — обосновались в хижинах-времянках. Все продукты приходилось привозить издалека, поскольку до урожая было еще далеко. На каждого получали по котелку воды в день. Цистерна с водой приезжала в поселок раз в неделю, и вода была на вес золота. Скважину, конечно, бурили, но, несмотря на обильные осадки, вода находилась на глубине двести пятьдесят метров, а наша скважина пока дошла до двухсотметровой отметки. Тяжело? Да, очень. Но как прекрасен вид бескрайнего поля, прорезанного сочной красно-коричневой бороздой!

За домом простиралось вспаханное поле. Ровные, как по линейке, борозды чередовались с извилистыми и кривыми. Глубина вспашки тоже была неодинакова.

Карл-Хайнц, руководитель курсов, заметил мое удивление.

— Вот так же неоднородны по своему составу и наши учебные группы: тут и выпускник школы, тут и неграмотный.

Ровно в девять начинаются занятия. Двое отсутствуют. Они появляются через пять минут. Им трудно добираться сюда — автобус до учебного центра не доходит. Некоторым приходится вставать в пять утра, чтобы автобусом, пешком или на попутках добраться до центра. Карлу-Хайнцу помогает Хайле Йосеф, прекрасно владеющий немецким, английским, амхарским и языком галла. Для большинства курсантов родные языки галла, тигринья, сомалийский, они приехали учиться с юга, где уже созданы большие государственные фермы и необходимы специалисты. Там, на краю высокогорного плато, простираются плодородные земли, которых не касались ни плуг, ни мотыга. Населения же чрезвычайно мало.

Вольде Йоханнес, подвижный парень лет двадцати, уроженец Аддис-Абебы. Больше года он работает на целине, на одной из госферм в районе Асэллы.

— На целину меня послало кебеле. Я закончил школу техников в Аддис-Абебе. Больше всего пользы от моих знаний здесь. Да мне и самому интересно видеть, как поросшая травой и кустами целина становится полем. Очень плодородным полем...

Да и сама Эфиопия — непохожа разве она на гигантское, только что вспаханное поле, на твердую, как камень, почву, на которой вот-вот покажутся первые ростки?

Они уже очень близки, эти первые всходы.

Дитер Коппеч, журналист (ГДР) Перевел с немецкого В. Бенцианов

Окончание. Начало в № 1/1983

Солнце палило невыносимо. Тележка, развернувшись, остановилась на окраине деревни, и ветерок от движения, скрадывавший жару, стих.

— Господи, как жарко! — Кроуэлл тяжело ступил на землю.

Уолдо прищурился на солнце.

— Через час будет полегче.

Они прошли под навесом деревенских ворот и зашагали по тропинке. Кроме зарослей травы высотой больше человеческого роста, окружавших деревню полукилометровым кольцом, ничего не было видно. Повозки не подъезжали ближе из-за пасущихся здесь млекопитающих рептилий. Однако на людей эти звери вроде бы не обращали никакого внимания. Они мирно жевали траву, лишь следя за пришельцами стебельчатыми глазами.

Навстречу землянам по тропе двигался, переваливаясь, туземец. Не доходя нескольких шагов, он остановился и обратился к гостям:

— Ты — Кроуэлл-кто-шутит, а ты — Штрукхаймер-кто-медлит. Я молодой, по имени Балуурн. Послан сопровождать вас.

Завершив свою короткую речь, маленький бруухианин двинулся следом за людьми, стараясь идти в ногу с Кроу-эллом.

— Я его знаю, — сказал Штрукхай-мер. — Он малость обучился английскому. Когда-то был моим переводчиком.

Трава поредела, им открылась деревня. Кроуэлл сразу увидел то, о чем говорил Штрукхаймер: только половина строений имела привычный вид асимметричных мазанок. Все новые постройки были почти строго прямоугольные и возносились на десятиметровую высоту.

— Балуурн, почему твой народ перестал строить по-старому?

— Это ново-тип... Жить наверху, чтобы проходить мимо «тихих» много раз. Говорить с «тихими». Кроуэлл-кто-шутит...

— Да, Балуурн?

— Старая, очень старая женщина Шуурна помнит тебя. Хочет говорить с тобой перед «тихий мир». Очень скоро.

— Что ж, пошли навестим ее.

Дом Шуурны принадлежал к числу новых «небоскребов». Земляне и бруухианин по очереди протиснулись в узкую дверь.