Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1983 год

Вот и его очередь. Тут он увидел, что самолет осветили прожектора. Стало светло как днем.

— Пошел! — стукнул его по плечу ротный. У ног Турина, исполосованная светом прожекторов, простиралась черная бездна. Мгновение — и лучи прожекторов почему-то исчезли, перед глазами поплыли оранжевые круги — глаза привыкли к темноте. Знакомое чувство стремительного падения в неизвестность, потом толчок, возвестивший о раскрытии парашюта.

Небо прочерчивали разноцветные пунктиры пушечных и пулеметных трасс. Постепенно глаза стали различать свет луны и какие-то круги внизу... Сначала Турин принял их за черные воронки от бомбежки по аэродрому врага, но потом догадался: парашюты товарищей, покинувших самолет раньше его, уже были у самой земли.

Огненные трассы иногда пролетали совсем рядом, и по еле уловимому содроганию строп Виктор ощущал, как пули пронзали купол его парашюта.

Внезапно по глазам ударила бело-голубая вспышка. «Проклятый прожектор»,— пронеслось в голове Турина. Развернувшись при помощи строп, он прижал поудобнее к плечу автомат и, стараясь не мигать, нажал на спуск. Свет в прицеле исчез. Отлично! Снова в глазах поплыли оранжевые круги... Спружинившись, Виктор Турин опустился прямо посреди стоянки «мессершмиттов». Быстро освободившись от парашюта, перебросил ранец со снаряжением на спину и, лежа на земле, стал осматриваться. Судя по автоматным очередям, во многих местах аэродрома шла ожесточенная схватка. Казалось, что на помощь парашютистам пришел еще кто-то. Неподалеку от Виктора с земли поднялась фигура десантника.

— Ты кто?

— Я Муравьев!

Прожектора перестали шарить по небу и опустили лучи на аэродромное поле. В белом свете замелькали силуэты десантников. Гитлеровцы не переставая освещали аэродром, но стрельбу прекратили: очевидно, боялись повредить самолеты.

Увидев справа от себя группу фашистов, Турин выпустил длинную очередь. Потом подбежал к ближайшему «мессеру», пробил десантным топориком в районе бензобака отверстие и сунул туда термитную бомбочку. Такие бомбочки десантники изготавливали сами из зажигательных бомб ЗАБ-1, введя в ее конструкцию специальный замедлитель собственного изобретения. Сорвав предохранительную чеку, Виктор отбежал в сторону. Через несколько секунд над «мессером» поднялся столб пламени — грохнул взрыв. Боковым зрением Виктор видел, что такие же столбы поднялись со всех сторон. «Молодцы парни!» — с удовлетворением отметил Виктор и тут же пожалел, что бомбочка всего одна. Виктор был в группе прикрытия, которой бомбочки не полагались. Взял на свою душу грех — приберег одну накануне операции.

Рядом с Гуриным неожиданно возник Яков Фрумин:

— Витя! Давай туда! — Он показал в сторону ремонтных мастерских.

Пробегая мимо самолета, Виктор на мгновение задержался и сыпанул короткими очередями по бензобакам. В воздухе сильно запахло бензином, и по земле побежали синие огоньки пламени.

Десантники залегли: открыл огонь немецкий пулеметчик. На их счастье, под ногами оказалась канава. Немного подождав, Виктор вытащил гранату и метнул в сторону пулеметчика. И тут же, словно на пружинах, десантники вскочили на ноги; метрах в тридцати от них задрал вверх свой хобот пулемет.

Гитлеровцы понемногу осмелели и стали вести огонь по аэродромному полю из минометов.

Десантники стали отходить в сторону мастерских. Тут к ним присоединился Василий Муравьев, который уверенно ориентировался на территории аэродрома. К этому времени гитлеровцы, по-видимому, окончательно пришли в себя: огонь пулеметов, автоматов и минометов стал кольцевым, все плотнее сжимаясь вокруг десантников.

До мастерских оставалось с полсотни метров, когда к маленькой группе десантников присоединился Василий Перепелица: комбинезон расстегнут, на голове бескозырка.

— Жаль, «термички» кончились, — не успел проговорить он, как из-за приземистого сарая высунулась длинная фигура часового:

— Хальт! Хенде хох!

Резко развернувшись, Василий Перепелица короткой очередью срезал гитлеровца. Тот кулем свалился на землю. Десантники зашли за мастерские и обнаружили, что выбрались из зоны обстрела. Обойдя одноэтажные здания, парашютисты подошли к двухъярусному проволочному заграждению. Турин вынул было из кармана комбинезона излюбленную «феньку», но его руку задержал Перепелица:

— Погоди, Виктор. Нам сейчас шум ни к чему. Подождите меня здесь.

Перепелица скрылся в темноте и вскоре появился снова. В его руках были две лопаты.

— По пути присмотрел.

Десантники приподняли лопатами колючую проволоку и пролезли под ней. По одному перебежали через дорогу, проходившую рядом с границей аэродрома. Вдруг дорогу осветили длинные лучи фар. Десантники было залегли, но Перепелица, сориентировавшись в обстановке, крикнул:

— Идите в сторону предгорья! Если что — я прикрою.

На дороге показались тяжелые грузовики, натужно гудевшие моторами. Виктор насчитал полтора десятка машин. Парашютисты короткими перебежками уходили от дороги и остановились только тогда, когда шум машин отдалился.

— Давайте чуток передохнем,— предложил Муравьев,— и заодно подождем Перепелицу.

Турин и Фрумин согласились с ним, и все сразу распластались на земле. Разгоряченные азартом боя и бегом, они с удовольствием втягивали напоенный ночной прохладой воздух.

— Свет не должен застать нас здесь, — сказал вскоре Турин. — А Перепелица малый шустрый — догонит.

Целых три часа десантники шли без передышки, пока не добрались до глубокого яра, миновав который стали подниматься на предгорье. Сзади на аэродроме вспыхивали в небе ракеты и кружились длинные белые лучи прожекторов.

Уже стало светать, когда парашютисты наткнулись на небольшую, поросшую кустарником площадку, от которой отходила тропа.

— Отдых! — выдохнул из себя Виктор и повалился на землю.

Минут через двадцать парашютисты собрались с силами и приступили к завтраку, состоявшему из галет и шоколада. Но усталость все равно давала о себе знать. Виктор Турин прекрасно понимал, что им нужно отдохнуть хотя бы часа два:

— Я подежурю. Решайте, кто из вас меня через час подменит.

Виктор сел на ранец и оперся спиной о скалу.

Тихо в горах. Только изредка поблизости гортанно вскрикивала какая-то птица.

Невольно память возвращалась к только что пережитому. Перед взором вставали товарищи-парашютисты. Где они сейчас? Кто жив, а кто остался на аэродромном поле? Что с Перепелицей?

...В этот день, ставший для десантников памятным — 23 октября 1942 года,— их построили по боевой тревоге. Командующий авиацией Черноморского флота генерал-майор В. В. Ермаченков, одетый по обыкновению в синий рабочий китель, прихваченный флотским ремнем с кобурой, подошел к строю. Многих десантников он знал еще по Севастополю. Парашютно-десантная рота была создана еще при генерале Н. А. Острякове, который сам в прошлом был парашютистом. Эта рота выполняла особые операции, когда не требовалось шума или, наоборот, требовалось пошуметь посильнее. Генерал по очереди подходил к каждому из десантников и тихо говорил о том, что задание предстоит не из простых и что, пока не поздно, от него можно отказаться. Причем отказ не считается трусостью.