Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1983 год

Перелистывая тоненькие страницы, вчитываясь в выступления депутатов исторического съезда, закрепившего создание марксистской рабочей партии в России, начинаешь ощущать бурную атмосферу тех лет.

За тысячи километров съезжались делегаты в Женеву, где к тому времени печаталась «Искра» и куда переехали Ленин и Крупская. Лишь немногие из них ехали за границу легально. Одним из таких счастливцев был Александр Васильевич Шотман, который работал в то время на чугунолитейном заводе Нобеля и был партийным организатором Выборгского района. Шотман имел паспорт гражданина Финляндии и потому получил официальное разрешение на зарубежную поездку. Александр Васильевич решил тронуться в путь сразу после проведения демонстрации 1 мая. Он уволился с завода: Е. Д. Стасова — член Петербургского комитета — дала денег, чтобы поддержать мать и брата-калеку Шотмана, жившим на его зарплату, нашли и замену в партийной работе. Получив в Выборге заграничный паспорт, необходимые инструкции — явку в Женеве, пароль,— двинулся Александр Васильевич в Европу. Ему хотелось до съезда встретиться с лидерами партии, почитать партийную литературу. Сначала в Гельсингфорс, затем на пароходе до Любека, от Любека до Гамбурга, а там уж до Женевы...

Те, кто ехал на съезд нелегально, рисковали свободой и жизнью, так как шли зачастую контрабандистскими тропами. Неукоснительно соблюдалось правило — ехать поодиночке. Так из Тулы каждый своим путем отправились двое: Юноша — Дмитрий Ильич Ульянов и Браун — Сергей Иванович Степанов, токарь Тульского оружейного завода. Им повезло — оба добрались до места назначения, а из Петербурга прибыл лишь Шотман, второй делегат — Адель (Горев-Гольдман) — был арестован при переходе границы. Дмитрий Ильич вспоминал: «Ехать легально за границу мне нечего было и думать. И вот через целую сеть явок я добрался до Кишинева, оттуда меня проводили в одно местечко, находившееся верстах в десяти от австрийской границы. ...И наконец ночью, на телеге провожатый повез меня дальше. Версты за две от границы оставили мы телегу и пошли пешком. Пробирались по кустам без дороги. Вдруг послышался топот... Мы залегли. Спустившись к речке, пошли вброд. Течение было такое быстрое, что провожатый все время держал меня за руку. За речкой начались пшеничные поля, и мы пропутешествовали по этим полям всю ночь. Наконец провожатый привел меня в какую-то хибарку вблизи железнодорожной станции и сказал, что через два часа я могу садиться на поезд. Так я очутился за границей».

К началу июля в Женеву съехались все делегаты. Маленький домик в предместье Сешерон, где жили Ульяновы, был наполнен гостями, а когда нужно было с кем-то поговорить особо, шли в соседний парк или на берег озера. Если Плеханов почти никого у себя не принимал и мало вникал в быт приезжих, то Владимир Ильич снабжал деньгами, помогал подыскать квартиры, объясниться с их хозяевами. И для тех, кто впервые встречался с руководителями русской социал-демократии, Плеханов и те, кто с ним шел, были «вождями», а Ленин — товарищем, другом. Целыми днями шли беседы, собрания, лекции, уточнялись детали повестки дня, регламента, обсуждались основные документы. Предстояла жестокая борьба...

То было время, когда решался важнейший политический вопрос: будет ли создана в России пролетарская партия нового типа, по какому пути пойдет российское рабочее движение — скатится ли оно на путь реформизма или, руководимое этой партией, пойдет по пути последовательной борьбы против самодержавия и капиталистов.

Вскоре делегаты двинулись в Брюссель, где должен был проходить съезд. Лидеры бельгийской социал-демократической партии во главе с Э. Вандервельде взяли на себя организационные хлопоты — размещение в гостиницах, питание в маленьких ресторанчиках, принадлежавших членам социал-демократической партии. Ехали маленькими группками. Те, кто не владел языками, получали в спутники знающего товарища. Билеты куплены заранее — в разные поезда, вагоны. В Брюсселе явка была для всех одна — квартира Д. Кольцова, который направлял гостей по нужным адресам. Однако этот план был разрушен квартирной хозяйкой: благопристойной брюссельской мещанке не понравились частые гости, шумные, веселые, говорящие на каком-то непонятном языке. Она заявила Кольцовым: или посещения прекращаются, или они съезжают с квартиры. И вот жена Кольцова стоит у своего дома на развилке улиц, «вылавливает» в толпе своих гостей и тут же объясняет, где им предстоит жить.

Съезд открылся 17 (30) июля на площади Дю-Тоон в помещении бывшего Мучного склада. К сожалению, это здание, где проходили первые 13 заседаний, не сохранилось. Участники этого важнейшего события не замечали или не хотели замечать бедности помещения, простых скамей, скромного помоста для президиума. Солнце посылало свои лучи сквозь огромные алые полотнища, драпировавшие окна, и наполняло зал розовым светом. Большинство делегатов были молоды, счастье наполняло и ветеранов. Их было 52 человека, но, когда они запели «Интернационал», им казалось, что вместе с ними поют все, кто послал их сюда, кто остался там, на родине...

Председателем съезда избирается Г. В. Плеханов, вице-председателями — В. И. Ульянов и П. А. Красиков. Среди двадцати вопросов повестки дня (Программа партии, Устав РСДРП, выборы ЦК и редакции Центрального органа, отношение к Бунду и группе «Русский рабочий» и др.) не было ни одного, который не был бы продуман, подготовлен Лениным и в обсуждении которого он не принял бы самого активного участия.

Первый бой разгорелся по формулировке параграфа первого Устава партии. Мартовцы предлагали широко открыть доступ в партию всем, кто пожелает. Ленин и его сторонники отстаивали принципы демократического централизма в построении партии, ведущей массы к победе революции. А для этого мало лишь сочувствия, материальной помощи, необходимо самое активное участие в ежедневной черновой работе, участие, сопряженное с риском для жизни...

Вечерами делегаты собирались в одной из гостиниц и веселились от души. Они вырвались из недр подпольной борьбы, их пьянил воздух свободы. С. И. Гусев великолепным баритоном пел арии из опер, романсы. Под окнами собиралась толпа, но брюссельские буржуа с опаской посматривали на странных приезжих.

Через несколько дней стал заметен и интерес бельгийской полиции. Некоторые делегаты обнаружили за собой слежку — «хвост». Теперь мы знаем, что бельгийская полиция заинтересовалась русскими по просьбе царской охранки, которая сообщила, что в Брюсселе проводится съезд русских анархистов. Сначала в полицейское управление вызвали Р. С. Землячку, затем С. И. Гусева и Б. М. Кнунянца — в 24 часа им было предложено покинуть Бельгию. Вандервельде, ранее гарантировавший безопасность делегатам в «свободной демократической Бельгии», посоветовал побыстрее выехать из страны всем, иначе арест и общая высылка на родину неминуемы.