Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1983 год

И вот в начале шестидесятых годов Гидрометслужба Киргизии одна из первых в стране перешла на принципиально новый метод снегосъемки — аэродистанционный. Снегомерные отряды, как шутят сами снегомерщики, из «лыжнокопытных» стали «винтомоторными». Трудяга Ми-4 помог открыть новую страницу в изучении снежного покрова в горах.

...Рокот мотора становится глуше, потом его почти не замечаешь. Спутники мои готовятся к снегосъемке.

Николай Васильевич Максимов — старейшина снеголавинной службы Киргизии, ее организатор, удобно устроившись на чехлах от лопастей и мотора, листает полевые книжки, рассматривает схемы речных бассейнов, испещренные кружками снегопунктов.

Необычна судьба этого человека. Вот уже тридцать лет занят он изучением снежного покрова, лавин и ледников Киргизии, возглавляя снегомерно-гидрографическую партию республиканского управления по гидрометеорологии и контролю природной среды.

За плечами Максимова десятки экспедиций, маршруты которых — Тянь-Шань и Памир, Кавказ и Хибины, Дальний Восток и Новая Земля... При нем школа киргизских лавинщиков обрела всесоюзную известность, заимела даже свой филиал — снеголавинную станцию «Наминга» в районе строительства БАМа.

Максимов — инициатор первого на Тянь-Шане минометного залпа, возвестившего о начале активной борьбы со снежными лавинами. Под его руководством комплекс многолетних гляциологических исследований на ледниках Тянь-Шаня и Памиро-Алая вылился в восемь частей «Каталога ледников СССР».

Кряжистая, в неизменном шторм-костюме, фигура Макса — как зовут Николая Васильевича меж собой снегомерщики — идеально вписывается в тесные интерьеры кабин вертолетов и экспедиционных машин. Молодые вертолетчики называют его уважительно «дедом» — за седую острую бороду, за характер крутой, но отходчивый. Этот полет для Максимова, к сожалению, один из последних: его ждет заслуженный отдых.

Высокий, худощавый Михаил Фирсов, преемник Максимова на посту начальника снегомерно-гидрографической партии, оторвавшись от летного дневника, пристраивает к своим стационарным очкам вторые — снегомерные.

Устроившись у иллюминатора, прикручиваю к массивной трубе телеобъектива видавший виды «Зенит». Фотоаппарат в нашем деле незаменим: он исключает ошибки, подстраховывает наблюдателя. Прицелившись сквозь круглое отверстие в блистере иллюминатора, делаю контрольный снимок. Следующий кадр будет рабочим.

С вертолета горные цепи похожи на морские волны. Громадные валы, внизу пологие, всплескиваются вверх отвесными гребнями. Рваные облака, будто клочья пены, довершают это сходство. Гранитный шторм в двенадцать баллов!

.

Перевалив Киргизский хребет, попадаем в Сусамырскую котловину, славящуюся морозами. По иронии судьбы, именно здесь, над Сусамыром, в вертолете отказывает печка. За бортом минус сорок, последнее тепло быстро уходит в щели грузового отсека. Летчики — в меховых унтах, а мы, постукивая враз задубевшими колодками сапог, отпускаем нелестные эпитеты в адрес бортмеханика и заснеженной котловины, наполненной холодным воздухом.

Нырнув под облачность, увидели вдруг зеленую ленту Нарына, окаймленную хрустальными заберегами. Мощный горный поток, пробивая хребты, устремляется на юг — в Ферганскую долину, спеша превратиться в великую водную артерию Средней Азии — Сырдарью.

Резкий звонок сообщает о выходе в район работ. Передаем поднявшемуся к пилотам штурману схему бассейна. Механик — печка его стараниями вновь заработала — подключает наушники и ларингофон к переговорной сети. Через него будем держать связь с пилотами. Вот механик на пальцах выбрасывает цифру «пять» — это номер снегопункта, в район которого выходим.

И началась работа. В каждом бассейне, охваченном снегосъемкой, разбросано по нескольку десятков аэрореек — так называемых снегопунктов. Пилот в лабиринте ущелий должен найти нужный снегопункт с возвышающейся над ним, а иногда едва виднеющейся в снегу двух-трехметровой рейкой. По его сигналу мы приступаем к работе. Отсчитав количество делений, свободных от снега, фотографируем рейку. Приближенная телеобъективом, она позволяет потом отсчитать высоту снега с точностью до сантиметра. Снимаем для подстраховки двумя фотоаппаратами.

Сейчас многое зависит от пилотов, от их профессиональных навыков, опыта поисково-съемочных работ в горах и даже характера. Командир нашего экипажа Анатолий Палий — пилот высокого класса, признанный мастер поисковой съемки. Более десяти тысяч часов безаварийного налета на его счету. Летал он над степями Казахстана, над тайгой и болотами Сибири, но больше всего — в горах Тянь-Шаня и Памиро-Алая.

...Звучит сигнал. Заход на снегопункт, как всегда, филигранен. Однако где же рейка? В объективе вместо трехметровой металлической стойки, ощетинившейся ребрами поперечных перекладин, торчит из снега цифра 5 — номер аэрорейки, что прикреплена к ее верхней планке. Снимаем. За короткий промежуток времени — до следующей аэрорейки — надо успеть записать в журнал визуальный отсчет высоты снега, описать характер распределения снежного покрова, следы ветровой деятельности в районе и на самом снегопункте. Из наших записей должна сложиться четкая картина снегонакопления.

Попутно картируем снежные лавины, следы их рваными шрамами рассекают склоны. Схема бассейна, лежащая на коленях у Максимова, быстро покрывается стрелками, указывающими путь лавины, цифровыми характеристиками. Регистрация снежных лавин необходима для составления кадастра лавин, уточнения карты лавинной опасности Тянь-Шаня.

Лавины делают неприступными зимой многие районы республики. Пустынны горы в таких местах, но не безжизненны. То встретим стадо козерогов или винторогих архаров, то разрушим целенаправленную цепочку волков, бросающихся врассыпную от скользящей по склону тени вертолета. На юге Киргизии часты встречи с кабанами, которые прорывают в снегу на склонах глубокие траншеи. Однажды видели даже медведя — редкого в Киргизии зверя.

Чем выше поднимаемся по ущелью, тем ощутимее болтанка. Стрелка высотомера подбирается к четырем тысячам метров. Встречные потоки воздуха бросают вертолет из стороны в сторону, норовя прижать его к скалам, отвесной стеной уходящим ввысь. Проходим вдоль контрфорсов Сауг-Джайляу — высотного полюса Исфайрама. В такие моменты все зависит от мастерства пилотов. Велика ответственность и штурмана, который должен быстро сориентироваться в этом лабиринте, точно вывести машину на следующий снегопункт. Когда за спиной пилотов старший штурман летного отряда Алексей Паламарчук, работа спорится.

Бывают у вертолетов и вынужденные посадки. К ним, как ни странно, тоже привыкаешь. В целом же вертолет в горах — машина надежная. А не сегодня-завтра долетают свои последние моточасы Ми-4 и уступят место более мощному, скоростному, комфортабельному вертолету.