Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1986 год

При работе вне корабля приходится соблюдать известную осторожность. На торце хвостового отсека могут, например, остаться примеси токсичного топлива. Если их занести в переходный отсек, то не исключаются негативные последствия.

Первый выход оказался самым тяжелым. Мы это ощутили полностью, а потом и Олег подтвердил, подал голос:

— Ребята, температура тела у вас поднялась до 37 градусов, не торопитесь. Чуть-чуть отдохнем — и все будет хорошо.

Со временем напряжение вроде снизилось. К концу выхода Соловьев сделал даже предложение ЦУПу:

— Разрешите остаться еще на виток...

До нашего полета предполагалось два варианта ремонта, но уже после второго выхода один из них отпал. 29 апреля и 4 мая мы установили два дополнительных трубопровода.

Далее надо было делать операцию по пережатию трубопровода, к которой на Земле готовили В. А. Джанибекова. Стали доказывать, что лучше провести ее нам. Руководитель полета согласился. Владимир Джанибеков привез кинофильм, учебные пособия и фрагмент, на котором нам предстояло провести тренировки, чтобы выполнить эту операцию. Сам он прошел тренировки в гидролаборатории и поэтому рассказал, как и что нужно делать.

И вот теперь настал момент, когда в последний раз тронулись мы с Володей Соловьевым в путь по проторенному маршруту, на подготовленный плацдарм. Нам предстояло герметически перекрыть трубопровод из нержавеющей стали с помощью ручного пневмопресса, доставленного экспедицией посещения. Под действием сжатого воздуха он мог смять стальную трубку с усилием пять тонн. Забирать с собой пневмонасос не стали, чтобы гарантировать герметизацию пережима. И вскоре я передал на Землю всего два слова:

— Все в порядке...

Резервная магистраль объединенной двигательной установки была восстановлена.

На обратном пути выполнили еще одну операцию, также еще не проводившуюся в открытом космосе: вырезали из панели солнечной батареи, которую наращивали при пятом выходе, часть элементов. Они помогут специалистам определить влияние на них факторов космического полета. И тут работали специальным инструментом. Придерживались условия: не прикасаться к элементам даже перчатками. Упаковали их в специальный мешок и вернулись в станцию. Сняли наконец свои космические доспехи, в которых работали и наши предшественники — Анатолий Березовой, Валентин Лебедев, Владимир Ляхов, Александр Александров, а также Владимир Джанибеков и Светлана Савицкая.

Длительное пребывание космических «долгожителей» на орбите намного расширило представление о возможностях работы человека в космосе. А это значит, что подтверждаются самые дерзкие прогнозы и мечты ученых. Мы верим, что в самое ближайшее время космонавты начнут собирать на орбите большие конструкции и обслуживать постоянно действующие станции. Но для этого космос должен остаться мирным.

Литературная запись В. Горькова

Покачиваясь на длинных пологих волнах зыби, «Одиссей» разрезает плоскую, как Земля в представлениях древних, поверхность океана. Эта бесконечная водная гладь, ограниченная четким кругом горизонта, и есть наш мир в долгих океанских рейсах.

Но стоит уйти с палубы в штурманскую рубку или в лабораторию нашего научно-исследовательского судна, как мир, окружающий нас, сразу же становится объемным, трехмерным. Даже при взгляде на лежащую на столе карту не возникает и мысли о какой-либо плоскости. Тонкими синими линиями изображен на ней рельеф океанского дна — равнины, возвышенности, долины и горы. И когда штурман отмечает на карте положение судна, каждый из нас, оставаясь на той же плоской поверхности океана, видит себя то взбирающимся на вершину, то спускающимся в глубокие ущелья...

А вот и точка на просторах Атлантики, где предстоит совершить уже не воображаемое, а реальное восхождение по склону подводной горы. Мерно стрекочущий эхолот вычерчивает на ленте зубчатый профиль дна. Сверяясь с показаниями спутниковой навигационной системы, находим «нашу» гору. Готовим к спуску подводный аппарат «Север-2».

Капитан-директор «Одиссея» Альберт Иванович Радченко долго вглядывается в волнующееся море. Поворачивает судно на разные курсы и замеряет секундомером период качки. Наконец слышим долгожданную команду:

— Экипажу занять места в аппарате!

Нагруженные фотоаппаратами, магнитофонами и прочими приборами, мы направляемся в ангар, где находится подводный аппарат. А мысли уже там, в глубинах...

На «Одиссее» собрались ученые из Мурманска, Севастополя, Киева. Проводится комплексный эксперимент по изучению жизни на подводных горах. Давно опровергнуто бытовавшее ранее представление, что океанское ложе — монотонная равнина. С помощью эхолота ученые установили, что по сложности рельефа океанское дно не уступает суше. Подводными горами заинтересовались исследователи самых разных направлений: геологи ищут здесь ключи к истории земной коры, океанологи изучают влияние горных систем на циркуляцию океанических вод, биологов привлекают образующиеся на подводных возвышенностях «оазисы жизни». Цель нашего эксперимента — провести «инвентаризацию» биологических ресурсов. Рядом с «Одиссеем» работают по общей программе другие суда. Одно из них занято гидрологией, другое — гидроакустическими съемками, третье ведет лов рыбы. На «Одиссей» же возложена главная задача — собрать информацию о поведении рыб и распределении их на склонах и вершинах подводных гор.

На эти горы еще не смотрел человеческий глаз. Мы в нашем «Севере-2» будем первыми...

И вот все занимают свои места в аппарате; спуско-подъемное устройство выносит его за борт, и он проваливается «в набежавшую волну». Теперь — вниз, к вершинам!

Спускаться прямо на вершину не будем: пользы от этого немного. Горам под водой, как и на суше, свойственна высотная (точнее, глубинная) зональность природных условий. Чтобы изучить подводный ландшафт, мы должны опуститься на дно океана у подножия горы и затем «совершить восхождение» по склону к вершине.

...Исчезла из вида играющая солнечными лучами поверхность океана, за иллюминатором сгущаются подводные «сумерки». Включаю прожектора, и перед глазами возникает картина, напоминающая звездное небо: белые точки, висящие в пространстве, которое кажется безграничным.

Гидробиолог Борис Колодницкий приник к иллюминатору, ведь белые точки — это медузы и маленькие рачки с красивыми названиями: эвфаузииды, гиперииды, копеподы. Планктон. Кстати, «планктон» по-гречески означает «парящий». Если смотреть внимательно, увидишь, что не так уж эти рачки пассивны: передвигаются кто мелкими прыжками, кто стремительными бросками на 10—20 сантиметров, кто медленно плавая или делая пульсирующие движения. За стеклами иллюминатора ученому открывается тонкая структура планктонного сообщества — картина, которую невозможно представить, изучая улов планктонных сетей...