Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год

Леность феллаха? Не противоречит ли это свойство отмеченному трудолюбию египетского крестьянина?

Феллах трудится, потому что иначе ему не на что жить. При его питании и болезнях, при египетской летней жаре он трудится на пределе своих возможностей, если работает на себя. Но что может побудить его самоотверженно трудиться на других?

Безземелье — бич крестьянина. Оно было всеобщим в начале пятидесятых годов, о которых А. Аиру писал в своей книге. Оно стало еще более безысходным спустя тридцать лет, несмотря на проведенную аграрную реформу.

Аграрная реформа стала одной из первоочередных задач насеровской революции 1952 года. Социальное неравенство в деревне было выражено ярче, чем граница между пустыней и оазисом. На одном полюсе — двенадцать тысяч помещичьих семей, владевших более чем третью всей земли. На другом — более двух миллионов семейств, пятнадцать миллионов душ, не владевших ничем или владевших жалкими участками. Презрение к деревне, к тому, кто ее кормил, одевал и обеспечивал роскошью, к мужикам, испытывала египетская верхушка. Само слово «феллах» в этой среде стало оскорблением: «деревенщина», «дуралей», «быдло».

Аграрные реформы насеровской эпохи, установив максимум землевладения в сто федданов, ликвидировали класс крупных египетских помещиков. Лишив их политической власти, они подорвали и основу их экономического могущества. К середине шестидесятых годов у помещиков был изъят почти миллион федданов земли.

Земли распределяли участками от двух до пяти федданов в зависимости от их качества. Предпочтение отдавалось арендаторам или наемным работникам, жителям той деревни, где расположены участки, а также главам больших семей.

Аграрная реформа дала землю тремстам тысячам крестьянских семей. В шестидесятые годы были освоены новые посевные площади, и это также несколько ослабило земельный голод.

Но население деревни росло куда быстрее, чем количество земли, а промышленность не в силах была поглотить все излишние рабочие руки. Земельные угодья непрерывно дробились. Вчерашний середняк, разделив свои пять федданов между сыновьями, обрекал их на положение бедняков. Феллахи горько шутили, что многие участки можно прикрыть собственной галабеей. Почти треть феллахов вообще не имеет земли, представляя собой сельский пролетариат — поденщиков, батраков, арендаторов.

У более чем половины всех крестьянских хозяйств в восьмидесятые годы было всего по полфеддана земли, а то и того меньше. Советские исследователи называют такие хозяйства «мнимособственническими»: семьи эти в состоянии удовлетворить лишь меньше трети своих потребностей, но зато у них есть сознание того, что они землевладельцы.

Рабочий скот — после земли — самая вожделенная собственность феллаха. «Береги свой скот, и да продлится твоя жизнь»,— говорит пословица. Но у беднейших крестьян нет ни буйволов, ни коров, ни ослов.

Перепроизводство рабочих рук в деревне к восьмидесятым годам стало все более давящим. Сельское хозяйство дает лишь половину дохода сельских жителей. Остальной доход приносят случайные занятия, ремесла, сфера услуг, строительство и, наконец, все более растущая часть — денежные переводы от эмигрантов.

Деньги издалека

Египтянин, преданный долине и дельте Нила, раньше неохотно расстававшийся с родиной, стал «путешественником поневоле». Еще двадцать лет назад лишь несколько тысяч египтян — врачи, ученые, инженеры — отправились на заработки в США, Англию, Францию, в Саудовскую Аравию, нефтяные княжества.

Сейчас за границей работают более трех миллионов египтян. И главный магнит — арабские нефтедобывающие государства, где заработная плата в несколько раз выше, чем в Египте.

Прослойка середняков, укрепившаяся было после аграрной революции и распределения земель, освоенных в шестидесятые годы, вновь сократилась. Численность феллахов, владеющих пятью-десятью федданами земли, сейчас меньше, чем в начале пятидесятых годов. Но обезземеливание идет медленнее, чем растет разрыв в доходах бедняков, и, не желая расставаться со своими клочками земли, они надрываются, не жалея мускулов. И скрипят сакии, шадуфы, архимедовы винты.

Уровень жизни, быт, психология большинства феллахов соответствуют эпохе архимедова винта. Но на полях Египта стучат моторы более тридцати тысяч тракторов, десятков тысяч насосов, оросительных установок. Три четверти тракторов и прочих механизмов принадлежат менее чем пяти процентам хозяйств. У них же более двух пятых посевных площадей. Они производят более половины национального дохода, создаваемого сельским хозяйством Египта. Это менее двухсот тысяч семей, но на них приходится весь товарный скот, значительная часть производства других товарных культур, им достается большая часть фуража, распределяемого государством по льготным ценам, кредитов сельскохозяйственного банка, сортовых семян, минеральных удобрений.

Насеровская аграрная реформа срезала самый верхний, вопиюще богатый, скандально паразитический слой крупных землевладельцев. Но объективно она способствовала капиталистическому развитию деревни. Были и пока остаются так называемые «кооперативы аграрной реформы», которые хотя и объединили крестьян, получивших бывшую помещичью землю, но отнюдь не стали коллективными хозяйствами. Были и существуют снабженческо-сбытовые кооперативы, включившие в себя больше половины феллахов. Но и в тех и в других заправляли и заправляют государственные чиновники и кулаки.

Любопытно, что русским словом «кулак» в Египте стали называть состоятельных крестьян, использующих наемный труд, слой сельской буржуазии. Они окрепли за годы насеровского режима, богатея и скупая земли помещиков и разоряющихся феллахов. На капиталистические рельсы поворачивали сохранившиеся помещики, разбившие свои сотни федданов между родственниками и избежавшие конфискации земель. Но и те и другие, ведя товарное хозяйство, сдавали и сдают часть земли в аренду испольщикам и издольщикам на полуфеодальных условиях. Окрепнув и нарастив жирок, сельская буржуазия из сторонника насеровских преобразований превратилась в их противника. Преобразования эти мешали росту и стремлению буржуазии к бесконтрольному выжиманию сока из своих собратьев. Сельская буржуазия и стала самой массовой социальной опорой бескровной садатовской контрреволюции. Садатовский режим стал поддерживать сельскую буржуазию в открытую.

Часть земель, недвижимого имущества и капиталов крупных землевладельцев не подпала под аграрную реформу, а была изъята у них и поставлена под государственный контроль — секвестр. Уже в 1974 году был принят закон, который предусматривал возврат прежним владельцам более двухсот тысяч федданов земли и конфискованных ранее особняков, дворцов, вилл, банковских счетов, пакетов акций или выплату соответствующей компенсации.