Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1987 год

— Все это чертовски неубедительно,— произнес он по-военному отрывисто, с нескрываемой враждебностью глядя на Хачмена.— Вы выехали из дома в воскресенье, приехали сюда из Кримчерча и зашли к мисс Найт, чтобы вместе выпить?

— Совершенно верно.— Хачмен почувствовал себя совсем отвратительно, когда заметил в толпе внизу съемочную группу с телевидения.— Мы знакомы еще со студенческих дней.

— И ваша жена не имеет ничего против подобных поездок?

— Э-э... Моя жена не знает, где я.— Хачмен изогнул губы в подобие улыбки и попытался не думать о Викки.— Я сказал ей, что собираюсь на часок на работу.

— Понятно.— Кромби-Карсон взглянул на Хачмена с отвращением. С самого начала допроса он не делал попыток прикинуться «таким же человеком, как и ты, только в форме», что делают очень многие полицейские, чтобы облегчить отношения с допрашиваемым. Он делал свою работу, за которую, он полагал, его должны ненавидеть, и был более чем готов ненавидеть в ответ.

— Как вы отнеслись к тому, что мистер Велланд был уже здесь, когда вы прибыли?

— Я не возражал. Что он здесь, я знал еще до того, как выехал из дома. Я же сказал, что заехал выпить и поболтать.

— Но сказали жене, что едете на работу?

— Ситуация дома слишком сложная. Моя жена порой... беспричинно ревнива.

— Вы бывали здесь прежде?

— Нет,— сказал Хачмен инстинктивно.

— Странно. Люди, живущие на первом этаже, утверждают, что ваша машина...

— Я имею в виду — днем. Вчера вечером я был здесь. Инспектор позволил себе сдержанно улыбнуться.

— Примерно до половины двенадцатого?

— Примерно до половины двенадцатого,— согласился Хачмен.

— И как вы объяснили это жене?

— Сказал, что был в баре.

— Понятно.— Кромби-Карсон отвернулся от него.— Теперь вы, мисс Найт. Насколько я понимаю, мистер Велланд решил навестить вас сегодня утром.

— Да,— устало произнесла Эндри.

— Похоже, в воскресенье у вас насыщенный день.

— Напротив.— Эндри не подала виду, что заметила намек в реплике Кромби-Карсона.— По воскресеньям я отдыхаю.

— Очень хорошо. Значит, после того как мистер Велланд пробыл здесь около часа, вы решили, что будет неплохо познакомить его с мистером Хачменом?

— Да.

— Почему?

— Что почему? — Эндри удивленно подняла брови.

— Почему вы решили, что школьный учитель и специалист в области управляемых ракет непременно должны познакомиться?

— Ни их профессии, ни их политические взгляды не имеют к этому делу никакого отношения. Я часто знакомлю своих друзей.

— В самом деле?

— Да.— Эндри побледнела, но все еще сохраняла самообладание.— Реакция друг на друга людей различных профессий часто более интересна, чем...

— Охотно верю.— Кромби-Карсон засунул руки в карманы плаща и бросил короткий взгляд на улицу.— И сегодня утром, когда ваши гости реагировали друг на друга интересным образом, мистер Велланд решил забраться на кофейный столик и поправить штору?

— Да.

— А что было со шторой?

— Она не задергивалась. Бегунок застрял в направляющих.

— Понятно.— Кромби-Карсон подергал за штору. Крючки с легкими щелчками свободно скользили по направляющим.

Эндри взглянула на него в упор.

— Должно быть, Обри успел исправить.

— Возможно,— инспектор угрюмо кивнул.— Если он все еще работал, он мог схватиться за карниз, когда почувствовал, что столик опрокидывается. Так он, может быть, оборвал бы карниз и все остальное, но не упал бы в окно.

— Я думаю, он уже закончил,— сказал Хачмен.— Думаю, что, когда столик опрокинулся, он как раз собирался слезать.

— Вы оба были в комнате, когда это случилось?

— Да, но мы не смотрели в его сторону. Зазвенело стекло, и он... исчез.

Кромби-Карсон взглянул на Эндри недоверчиво.

— Насколько я понимаю, помимо математики, мистер Велланд вел еще и физкультурную секцию в школе.

— Кажется, да.

— Но как раз сегодня его спортивная подготовка ему не помогла. Может быть, он много выпил?

— Нет. Он ничего не пил.

Лицо инспектора осталось бесстрастным.

— Мистер Хачмен сказал, что вы намеревались выпить вместе.

— Да,— раздраженно ответил Хачмен,— но мы отнюдь не добирались нарезаться сразу по приходе.

— Понятно. Остались лишь кое-какие формальности.— Кромби-Карсон прошелся по комнате, останавливаясь каждые два-три шага и со свистом вдыхая воздух.— Я хочу получить от вас обоих письменные показания. Кроме того, вы какое-то время не должны покидать район без моего разрешения. Идемте, сержант.

Полицейские вышли из квартиры, напоследок окинув взглядом обстановку, и в тот краткий момент, пока дверь была открыта, квартира заполнилась гулом мужских голосов с лестничной площадки.

Эндри вскочила с дивана.

— Мне нужно было все им рассказать!

— Нет. Ты поступила правильно. Ради бога, не влезай в эту историю глубже. Поверь мне, очень скоро начнется такое!..

— Скоро?

— Да. Можешь мне поверить. Ты просто еще ничего не знаешь.

Выходя из квартиры, Хачмен подумал, что он выглядит как актер дешевой мелодрамы...

Только свернув на дорогу в Кримчерч, Хачмен заметил, что уже начало темнеть. Он уехал из дома утром, сказав Викки, что собирается поработать часок, и она ему поверила. А он возвращается домой в сумерках, неся с собой столько боли, сколько едва ли могут выдержать двое. Хачмен потрогал белый конверт в кармане. Имеет ли он право вовлекать ее до такой степени именно сейчас, когда цепная реакция, начатая его действиями, вот-вот перейдет критический барьер?

Дом светился теплыми огнями через ширму тополей и выглядел до боли мирно. Но в нем было тихо и пусто. Он прошел в гостиную, и там на каминной полке лежала написанная рукой Викки записка: «Сюда приезжала полиция. Несколько раз звонили репортеры. Я слышала сообщение по радио. Я так надеялась, что была не права относительно тебя... Дэвида я увезла. На этот раз — и сейчас я в своем уме — между нами все кончено. В.Х».

— Может, так оно и лучше, В. X! — громко произнес Хачмен.

Он сел и с бессмысленной тщательностью оглядел комнату. Стены, картины на них, мебель — все выглядело нереально. Как убранство сцены, среди которого три человека какое-то время исполняли назначенные им роли. Ощутив внезапно, что он слишком долго играет свою, Хачмен поднялся и прошел в кабинет. Нужно вложить оставшиеся письма в конверты, запечатать, наклеить марки... Он набросился на однообразную механическую работу, нарочно заостряя внимание на мелочах, стараясь складывать листы аккуратно, наклеивать марки ровно по линии и тому подобное — все, что угодно, чтобы заглушить свои настойчивые мысли. Попытка удавалась лишь частично, и иногда непрошеные невероятные мысли все же пробивались на первый план.