Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1987 год

С непривычки пока получается плохо...

— Ночью у тебя дежурство продолжается,— напоминает Чернышев,— перед отбоем каждый доложит тебе о наличии людей в домиках, а потом надо обойти территорию станции — мало ли чего, все-таки живем на льдине.

Опустела кают-компания. Одеваюсь, выхожу на улицу. Здесь в Ледовитом океане на льдине и снег под ногами скрипит как-то по-иному. Его твердые и жесткие крупинки блестят в свете фонарика — будто каждая по отдельности. Кажется, каждый шаг слышен на многие километры вокруг... А может, просто такая тишина здесь — только шаги, собственное дыхание да мерное рокотание дизеля электростанции. Я вспоминаю свое весеннее недолгое пребывание на льдине и пытаюсь сориентироваться. Вот несколько снежных холмов — как раз возле них приземлился первый вертолетный «десант» на льдину: на белом снегу тогда кто-то из летчиков написал пламенем горящего фальшфейера: СП-28, 24 апреля 1986 года. Как давно это было! Сейчас эту надпись уже не найти: ее стерли метели и ветра... Но я знаю, что она была вот здесь, возле самого большого холма, из которого потом сделали ледник для продуктов. Подхожу к домику метеорологов. Из люка на крыше упирается в небо световой луч.

— Для чего это?

— Измеряю высоту облачности,— жестом приглашает зайти Коля Панин,— через каждые три часа готовим сообщение на Большую землю: какая на СП температура, облачность, давление, ветер...

— И ночью тоже через каждые три часа?

— И ночью...

Северный Ледовитый океан на картах погоды представляет собой огромное по площади белое пятно. Любые данные из этого малоизученного района уникальны, их ждут синоптики, которые составляют прогнозы погоды для всего Северного полушария, капитаны судов, плавающих по Сев-морпути, летчики, летающие в высоких широтах.

— Да,— говорит Коля,— если на материке на такой метеостанции работают семь-девять человек, то здесь нас всего двое: бывает, что не видимся с Алешей Логиновым неделями — ведь работаем мы, сменяя друг друга.

Николаю 26 лет, это его вторая зимовка на дрейфующих станциях. До этого был год на СП-26. Многие ребята из нынешнего состава познакомились и подружились именно на «двадцать шестой»: Коля Панин и начальник СП-28 Саша Чернышев, геофизик Алеша Озимов, аэрологи Володя Филиппов и Володя Качуров, радиоспециалист Виктор Карасев... Тогда и возникла идея создания нового комсомольско-молодежного коллектива.

— Хочешь, зайди к Карасеву,— посоветовал Панин,— он сейчас не спит, готовится принимать информацию со спутника. Вон, видишь светится окошко напротив?

Автоматический пункт приема спутниковой информации, где вместе с Карасевым работают гляциолог Олег Фаломеев и гидролог Андрей Павлов, позволяет получать снимки, сделанные искусственными спутниками Земли. С любопытством рассматриваю фотографии: белые массивы льда, черные жилки-ниточки разводий.

— Люблю все новое, неожиданное, — говорит Карасев. — Когда предложили поехать сюда, на СП-28, сразу согласился. Единственное, переживал, не испорчу ли я ребятам показатель среднего возраста — ведь мне уже 46 лет.

«Есть такие люди, возраст которых кажется ошибкой»,— сказал кто-то из ребят, имея в виду Виктора Карасева. Его на станции зовут больше по отчеству — Федоровичем, хотя, бывает, назовут и просто Карасем.

Радиолюбители нашей страны, да и многих других стран знают его позывной «4 КОД». Да, еще к сведению филателистов — штамп с отметкой Северного полюса на их корреспонденцию ставил тоже Карасев, как завпочтой СП-28.

На наш разговор вышел Андрей Павлов, с ним я познакомился еще два года назад, во время экспедиции в Антарктиду.

— Давай зайдем к соседям-гидрологам, у них сейчас зондирование океана,— предлагает Павлов.

— У них что, тоже ночная вахта?

— И ночная, и дневная...

У гидрологов зондирование закончилось, все сидели пили чай. Отряд гидрологов на «Двадцать восьмой» — самый молодой, веселый и шумный: Коле Лобашову — 23 года, Андрею Корыгину и Кириллу Норченко —26, Володя Вышкваркин чуть постарше — ему 28.

— Ты нашу гидрологическую лунку еще не видел? — спросил Володя.

— Нет, не успел.

— Пойдем посмотрим. Пробираемся с Вышкваркиным по снежному коридору в палатку, где находится продолбленная во льду лунка.

— Вот он, Северный Ледовитый океан,— с гордостью говорит Володя,— под ногами ни много ни мало — три километра.

Он включил опущенную в воду трехсотваттную лампу. Наклоняюсь к лунке. Надо же, и здесь есть жизнь: в толще воды плавают маленькие медузы, креветки...

— Как-то подсознательно притягивает, манит эта бездонная синь,— Володя тоже заглядывает в лунку.— Но для того, чтобы работать здесь в течение года, одной красоты мало — нужно иметь какую-то свою научную идею, которую либо подтвердишь, либо опровергнешь. Мы измеряем температуру воды, ее соленость, изучаем течения, распределение водных масс по глубине и направлению. Если раньше, буквально не так давно, наша работа была очень тяжелой физически — попробуй-ка в течение нескольких часов крутить ручку лебедки, то теперь подъемом и спуском научных приборов управляет ЭВМ.

В вычислительном центре СП-28 работают двое: Гена Ушман и Костя Ягудин. Первый работает днем, второй ночью — машинное время и здесь в цене.

— Трудно с вдохновением работать, если не видишь конечного результата,— рассказывает Костя,— а раньше именно так и было. Одни люди на льдине собирали информацию, совсем другие расшифровывали ее в Москве, Ленинграде и писали на ее основе свои диссертации. Теперь же можно заниматься научной работой прямо здесь, на СП: вносить какие-то изменения по ходу эксперимента, управлять им. А в своей памяти машина держит все данные со всех служб за все время нашей работы.

— А можно посмотреть данные сегодняшних наблюдений?

— Пожалуйста,— Костя включил печатное устройство, и цифры, появившиеся на экране монитора, перешли на листок бумаги.— Это лишь самые основные результаты, возьми себе — пригодится, когда будешь заносить в вахтенный журнал итоги своего дежурства.

Вернувшись в кают-компанию, делаю запись в журнале:

«6 февраля.

Координаты станции: 81° с. ш. 168° в. д.

За сутки льдина продрейфовала 7,3 км.

Направление дрейфа: северо-восток.

Средняя температура: минус 42.

Ветер: 4 м/с.

За истекшие сутки чрезвычайных происшествий, разломов льдины, белых медведей не было. Ледовая обстановка без существенных изменений.

Все службы работали по научным программам.

Карабин, ракетницу и дежурство по станции сдал. А. Кочетков».

Дни на дрейфующей станции удивительно похожи один на другой. Разнообразие вносят лишь не столь частые авралы по заготовке снега для бани или заделке трещин на взлетно-посадочной полосе, а также другие общестанционные работы, которые медленно накапливаются и требуют своего разрешения. Выходных на СП не бывает. Так и идет отсчет времени: по банным дням да еще, пожалуй, по воскресеньям...