Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1991 год

Как бы то ни было, целый ряд любопытных фактов свидетельствует, что в полтергейстной квартире, как и в любой другой аномальной зоне, проявляется какой-то воздействующий фактор. Этому достаточно доказательств. Добавим, что и томские исследователи (кандидат геолого-минералогических наук В.Н. Сальников с коллегами) сообщили о фиксации ими в полтергейстной квартире стоячих радиоволн. Они нашли, что и стоячие радиоволны, и биолокационные аномалии приурочены к местам локального проявления в этой квартире различных феноменов полтергейста, переменны во времени и пересекают конструкцию дома под различными углами. Они же выявили и отклонения магнитной стрелки компаса в коридоре и в комнатах квартиры + 20 градусов в направлении север — юг.

А мне все не давал покоя тот испытанный апрельской ночью ужас. С каким внешним фактором его можно было бы соотнести, если даже М. Буянов не обнаружил во мне «фактора» внутреннего? Я стал вспоминать.

В тот день, 11 апреля 1990 года, в квартире, где временно поселилась спасавшаяся от полтергейста семья, когда я прибыл, уже находился мой коллега Н. Носов. Я часто приглашаю этого известного экстрасенса в полтергейстные квартиры. Во-первых, иногда он может изменить течение полтергейста — в лучшую сторону. Во-вторых, его целительные способности именно тут оказываются к месту: он легко «убирает» многие неприятные симптомы. В-третьих, он великолепный диагност: его волшебные руки тонко чувствуют неощущаемые большинством людей особенности пространства, как непосредственно примыкающего к телу человека, так и в самой квартире, в разных ее точках. В сущности, это все та же биолокация, только без рамки в руках оператора.

Когда мы вышли на кухню, где ранее из пола забил фонтан горячей воды, Николай Александрович простер руки над этим местом и произнес: «Точно столб стоит в этом месте!» Подошли к обгоревшей постели. После недолгих «поисков» руками в пространстве он сообщил: «Над постелью — мощный столб!»

Эти «столбы» отнюдь не всегда стояли на месте, они иногда медленно перемещались в непредсказуемом направлении. То же мне говорили и другие экстрасенсы — при тех же самых обстоятельствах. Однажды я пригласил одного в квартиру, где уже побывал Н.Носов, и он нашел «столб» в том же месте, пригласив меня зафиксировать эту точку. Экстрасенсы не рекомендовали входить в эти «столбы» и — тем более — долго находиться в них. Что если один из таких «столбов» надвинулся на меня той злосчастной ночью, и я какое-то время находился в нем? Об этом остается только гадать, так как рядом в тот момент ни Н.Носова, ни магнитометра не оказалось.

И, наконец-то, я вспомнил. Ведь был же компас! Правда, не той ужасной ночью, а раньше, еще на старой квартире...

— Это было в самом начале марта, — рассказывал мне глава семьи, — когда наши вещи стали внезапно срываться со своих мест. На столе у окна лежали два компаса. Вдруг один из них сам собой взлетел вверх, едва не запрыгнув на люстру. Я взглянул на второй, оставшийся неподвижным. Его стрелка бешено вращалась!

В шесть вечера из туманной океанской дали явилось огромное неуклюжее судно «Форест Эсмеральда». Чем ближе подходило оно, тем более зловещей казалась его черная окраска. Словно огромное чудовище, подошло оно к берегу, с грохотом бросило якоря в Пуэрто-Монте и замолкло, вызвав разные толки у завсегдатаев портовых кабачков. Таких судов здесь еще, кажется, не бывало. А это приходило уже второй раз.

В тот же час по центральной улице города шла живописная группа иностранцев, только что прибывших в Чили. Разные это были люди—американцы, швейцарцы, англичане, канадцы. И одеты они были по-разному: кто в спортивной одежде, кто в строгом костюме. Их всех объединяло одно — любовь к природе. Они были экологи.

А в Чили приехали с единственной целью — организовать фонд защиты самого древнего, а значит, и самого священного дерева планеты, чилийского кипариса. Только здесь, в Чили, вблизи фиорда Кагуэльмо, сохранились последние в мире нетронутые долины, где пока еще растет это редкое дерево.

К сожалению, над уникальными деревьями человек уже занес топор. Что делать, есть люди, которые смотрят на природу только глазами потребителей. Для них даже величественный кипарисовый лес выглядит всего лишь жалким источником производства щепы и древесины... Именно за щепой, как быстро выяснилось, и прибыло черное судно.

Первый его приход запомнился в Чили многим. Тогда буквально гудел весь город—день и ночь грузовики, до верха наполненные щепой, курсировали между лесом и портом и, освободившись от груза, спешили обратно в лес, где вовсю работала установка по выработке щепы. Но в порту не успевал вырасти холм из душистой щепы — ее тут же по конвейеру перегружали в безмерное чрево судна. Столько времени работали грузовики — и все было мало, они никак не могли насытить гиганта, в трюме которого едва поспевал большой бульдозер — он утрамбовывал груз.

Когда местные экологи спохватились, было уже поздно!..

На этот раз, как решили любители природы, приход черного монстра не должен был завершиться безнаказанно для дельцов из транснациональной корпорации «Марк Рич и К°».

Своим штабом экологи поначалу выбрали кафе «Сентраль». Сюда мог войти каждый желающий, здесь сообща разрабатывалась международная программа совместных действий.

Командование операцией взял на себя Рик Клейн, человек с безупречной репутацией. Он пятнадцать лет работал лесничим в заповеднике Гауютуэ, где был совершенно очарован неповторимым южным лесом. Особенно тем, что растет под мягкой тенью кипарисов. В чем же сила чилийского кипариса?

— Кипарис, — восторженно объяснит любому Рик Клейн, — само совершенство. Я убежден, что это самая лучшая форма жизни на всей планете. А вы задумайтесь только— дерево достигает гигантской высоты, живет долго и в течение всей жизни растет! Я, например, никогда не видел кипариса с засохшей вершиной.

Вблизи города Ла-Уньон исследователи нашли пень, по срезу которого определили возраст гиганта—более пяти тысяч лет. В Чили известны настоящие кладбища кипарисов. Там от больших деревьев, может быть, самых высоких и многолетних, какие вообще когда-либо существовали, остались лишь Полуобгорелые пни. Деревья эти погибли не сами. Их убили! Убили колонизаторы, расчищавшие леса под плантации, Ни топором, ни пилой кипарис, как известно, не одолеть, поэтому его прежде только жгли...

Пока бригадиры в желтых касках, вооруженные радиопередатчиками, готовились к загрузке черного судна, экологи, разделившись на группы, отправились в лес. Кагуэльмо — замечательнейшее место на чилийском побережье, оно сравнимо разве что с норвежскими фиордами. Те же затопленные морем речные долины, прямо у кромки воды начинается лес.