Журнал «Если» - «Если», 2012 № 12

Вальсик дослушала, скрестив руки на груди и давя в себе нервный смех, и спросила:

— Ты это всерьез?

— Да.

— Предлагаешь акт агрессии против народа, который ничем ее не спровоцировал, даже ни разу не выстрелил в нашу сторону? Хотя мог бы, с его-то возможностями, запросто нас уничтожить? Да ты просто спятила!

— Допустим. Но мое требование должно быть выполнено.

— И с какой же стати я буду передавать «наверх» твои бредни?

На Андреа вдруг навалилась огромная усталость. Ныли ушибленные ребра, начинались рвотные позывы при воспоминании о содеянном, разливалась смертельная тоска от мысли, что в глазах общества она теперь уж точно монстр: вон, взяла да и продемонстрировала свою преступную натуру самым убедительным образом. До чего же паршивая досталась судьба, прямо хоть в петлю лезь.

Но пуще всего давила на психику чужая глупость, неспособность видеть дальше собственного носа — эти черты человеческого характера изумляли Андреа, сколь она себя помнила.

— Все-таки вы не хотите меня понять.

— А ты попробуй объяснить.

— Хорошо. — Корт обогнула стол, в шаге от Вальсик уперлась в нее взглядом и заговорила — поначалу тихо, но с каждым словом повышая голос: — К вам обращаются инопланетяне, им от вас что-то нужно. Вы не находите рационального объяснения их затее, однако решаете: да и черт с ним, мало ли на свете непостижимого. Эти зинны такие таинственные, такие иные; да у них вообще все не как у людей. Странностью больше, странностью меньше, — стоит ли голову ломать? Поэтому вы не даете себе труда подумать, как зинны распорядятся полученным в результате сделки. Нет, вы шествуете прямиком к утешительному выводу: пусть их мотивы абсолютно непостижимы, зато они наверняка невинны, ведь это племя на весь космос славится своей безобидностью.

И вы не позволяете себе ни на йоту углубиться в закономерное логическое рассуждение: зачем же народ, уступивший без единого выстрела целую космическую империю и вымирающий теперь от отчаяния, затеял бурный торг ради образчика человеческого зла? А ведь теоретически зинны смогут восстановиться в числе, смести всех противников и вернуть потерянное. Но для этого им необходимо овладеть соответствующими психологическими методами.

И, с силой ткнув пальцем в ключицу посла, Андреа закончила:

— Вот вы радуетесь возможности добыть для человечества чужой звездолет, но почему-то вам не приходит в голову: а что если и зинны сейчас на седьмом небе от своей покупки?

Еще несколько секунд на лице Вальсик держалось полнейшее недоумение… и наконец она поняла. Самоуверенности как не бывало, ее сменил ужас, а миг спустя Андреа добила посла чеканными словами:

— До сих пор ничто из зиннской техники не поддавалось инженерному анализу, если только этого не хотели сами зинны.

У Вальсик беззвучно зашевелились губы, от лица отлила кровь, рука тщетно зашарила в поисках кресла. Андреа Корт не дожидалась, пока посол опомнится от шока. Она резко повернулась и вышла из кабинета.

Перевел с английского Геннадий КОРЧАГИН

© Adam-Troy Castro. With Unclean Hands. 2011. Печатается с разрешения автора.

Повесть впервые опубликована в журнале «Analog» в 2011 году.

22 июля 1943 года

Бейсбол был сплошным разочарованием. Замахнешься — и, скорее всего, не попадешь. Думаешь, что это плевый удар с отскоком, а он раз — и проскакивает мимо тебя. На третьей попытке добежать до первой базы тебя останавливают. Фоловый мяч, которым можно завершить игру, выскальзывает из перчатки, когда добегаешь до линии. И так постоянно, игра за игрой, сезон за сезоном, в бесконечной последовательности ребяческой заурядности. Неудивительно, что он был подавлен. Наверняка жизнью можно было распорядиться и получше, нежели ловить, кидать да замахиваться битой на бейсбольные мячи.

Мо Берг [1] В основу рассказа положена биография реально существовавшего Морриса «Мо» Берга (1902–1972) — «самого странного человека, когда-либо игравшего в бейсбол», как о нем выразился один из прославленных американских бейсболистов. Будучи агентом американских спецслужб, он действительно анализировал выступление Гейзенберга в Цюрихе и решал вопрос о необходимости его устранения. (Здесь и далее прим. перев.) — магистр естественных и гуманитарных наук, доктор философии и права — был образованным человеком, ученым, притом многообещающим. И все же он, бейсболист, сидел на скамейке запасных на стадионе «Комиски-Парк» и смотрел, как дождь собирается в лужицы на брезенте. Лужи на ветру покрывались рябью, и с каждой секундой крошечные океаны становились все шире. Дождь беспрестанно шел вот уже полчаса, а несколько минут назад ярко вспыхнула молния, за которой тут же последовали оглушительные раскаты грома. А теперь и вовсе лило как из ведра. Несомненно, игру вот-вот остановят.

В сегодняшней игре Мо блеснул дважды: весьма удачный хоум-ран через оппозит-филд вправо (спасибо большое) и превосходный трипл в аллею между аутфилдерами влево. «Сокс» были впереди на шесть проходов после трех иннингов, но теперь это уже не имело значения: потенциальная победа растворится в шуме дождя, а хоум-ран и трипл Мо завтра уже никто и не вспомнит.

Превосходно, просто превосходно. Как этот сезон, как вся его карьера, как вся его жизнь: редкие погожие денечки неизменно вымывались унылым, холодным дождем. И теперь вместо одного из этих чудных деньков на основной базе завтра будет повторный матч, и он, скорее всего, заработает ноль очков или что-то около того.

Иногда Мо приходило на ум, что, быть может, его отец был прав. Наверное, пришло время оставить эту детскую игру и заняться настоящей жизнью. Быть может, пришло время сделать что-то настоящее.

12 декабря 1944 года

Мо Берг осмотрел зал. Плотные шерстяные шторы, фиолетовые едва ли не до черноты, были открыты, впуская солнечный свет через узкие и высокие окна, выстроившиеся в ряд по левой стороне небольшого лекционного зала Института физики при Швейцарской высшей технической школе. Яркое тепло зала демонстрировало роскошное гостеприимство в этот холодный декабрьский день в нейтральном Цюрихе.

Всего лишь час назад Берг узнал, что в нескольких сотнях километров от этого места в Пятой армии Паттона закончился бензин для «шерманов». Это означало, что фон Рундштедту [2] Джордж Смит Паттон-младший (1885–1945) — один из главных генералов американского штаба, действовавшего в период Второй мировой войны. Карл Рудольф Герд фон Рундштедт (1875–1953) — немецкий генерал-фельдмаршал времен Второй мировой войны. можно не беспокоиться о колонне подкрепления союзников, и тогда — если только не произойдет чуда вроде внезапного рассеяния облаков и тумана и истребители-бомбардировщики «тандерболт» вновь смогут заняться делом — Шестая танковая армия СС под командованием Дитриха в любой момент прорвется к Бастони, а дальше будет уже легкая прогулка к запасам топлива в Антверпене. Черт, война может затянуться еще на год или два.