Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2011 № 05

ЗАГОВОРЯТ И ФОТОГРАФИИ. Добавить к изображению звук поможет новое устройство Photo Album Story Teller . Достаточно навести объектив прибора на фото в этом альбоме, и он сам сообщает, кто изображен, где и когда был сделан снимок.

Суть «фокуса» довольно проста. Чтобы озвучить фотоальбом, надо наговорить на записывающее устройство Photo Album Story Teller историю каждого снимка, а затем расклеить соответствующим образом специальные метки под фото. Они подскажут прибору, какой звуковой файл проигрывать в нужный момент. Датчик будет считывать информацию с наклейки и озвучивать тот или иной рассказ, который «привязан» к конкретной карточке (США).

Дмитрий ВИТЕР

«Я сразу понял, что с этим парнем дело нечисто. Не спрашивайте, как я их вычисляю: поработайте в таможне космопорта Сан-Сити — и скоро начнете определять «курьеров» по выражению лица, по походке, по тому, как они пытаются казаться обычными пассажирами.

Этот походил на восходящую звезду спейс-би-бопа — серебристая куртка с оранжевыми полосами, на голове криво надетый сдувшийся мяч, ярко-желтые очки…»

Я разговорился со своим собеседником в кафетерии космолета. Пассажиры межпланетного рейса спали в своих отсеках, а мы пили то кофе, то воду и через обзорную панель во всю стену наблюдали, как медленно перемещаются звезды в глубинах космоса. Он не был похож на таможенника — усталый вид, волосы с проседью, пальцы дрожат. Но говорил он с жаром, как будто внутри его полыхал огонь.

«Я представился «звезде» и услышал в ответ:

— Есть проблемы, офицер?

— Чистая формальность. Ваши документы, пожалуйста.

«Звезда» прикладывает к сканеру большой палец, и его данные вместе с текстом заполненной декларации появляются у меня на планшете. Даг Слимми. Прибыл на музыкальный фестиваль. Документы в порядке.

— Попрошу вас пройти со мной для досмотра багажа.

«Звезда» вздыхает и направляется вместе со мной за стеклянную дверь. Ставлю чемодан на стол и прошу пассажира открыть. Под ворохом одежды самой дикой расцветки — пакет с предметами гигиены. Кончиками пальцев я тут же чувствую знакомое покалывание. Осторожно запускаю руку в чемодан и вытаскиваю тюбик с зубной пастой.

— Это принадлежит вам?

Слимми — если это его настоящее имя — молчит.

Я отвинчиваю наконечник тюбика и легонько сдавливаю его пальцами.

Из тюбика выдавливается черная маслянистая на вид капля, но не падает на пол, а повисает в воздухе, как маленький мыльный пузырь. Ее частички начинают расползаться в стороны, как расцветает чернильная капля в стакане воды. Вокруг слишком светло, чтобы тьма могла сохраниться. Через несколько секунд темное пятно в воздухе тает, а я завинчиваю крышку тюбика.

— Это не мое! — Слимми заметно бледнеет, его шутовской головной убор сползает с головы, и под ним обнаруживается стрижка — ну как у банковского служащего, никак не ярко-красные патлы, или что там носят на голове неформалы. — Вы мне подбросили!

— Мои действия были зафиксированы камерами видеонаблюдения. Вы имеете право хранить молчание…

Дальше начинается то, что всегда меня бесит. Я давно знаю, какие оправдания будет искать контрабандист, какие прозвучат посулы. Все они одинаковые — наркоманы, драг-дилеры, террористы… Они схожи в одном — пытались пронести в Сан-Сити эту субстанцию. Тьму. Пытались, но не смогли. Вот и этот сопляк не смог. Потому что в тот день была моя смена».

— Все это крайне любопытно, — я решился перебить рассказчика. Таможенник вздрогнул, как будто до сих пор находился на своем посту в космопорте Сан-Сити.

— Вам правда интересно?

— Конечно, продолжайте!

— С удовольствием. В последнее время мне мало приходится разговаривать. Мне повезло, что я наткнулся на вас. Куда подевались мои манеры — я даже не спросил, как вас зовут?

— Зовите меня Джонсом.

— Рад знакомству, мистер Джонс. Если честно, боюсь засыпать. Я часто просыпаюсь от кошмаров… — В глазах таможенника что-то мелькнуло, и он крепче сжал ногами увесистый черный чемодан, стоящий под его стулом…

«…Я впервые столкнулся с темнотой, когда служил в полиции. Кто-то запустил эту дрянь в жилой дом через вентиляционные трубы. Весь дом затянуло темнотой. Некоторые выжили, хотя они ничего не помнили и потом проходили интенсивный курс лечения светотерапией.

Ах, да! Вы же никогда не бывали на нашей планете! Вам стоило бы увидеть ее хотя бы однажды. Система ZX-237, называемая также Планетой света, — уникальное место. Благодаря расположению небесных светил, у нас никогда не бывает ночи — иногда свет ярче, иногда слабее, но естественной темноты не бывает никогда.

Такие планеты не редкость, но наша особенная. Что-то такое есть в ее гравитационном поле… Если вы сожмете ладони, как будто пытаетесь удержать между ними пригоршню воды, а потом разожмете пальцы, мистер Джонс, ничего не произойдет. А у нас из ваших пальцев выскользнуло бы облачко тьмы — совсем маленькое, почти прозрачное, но все-таки заметное — и растаяло бы в воздухе. Темнота у нас как бы конденсируется… Мы к этому привыкли, так что стараемся не допускать ее накопления. Мы освещаем все уголки наших домов, как будто проветриваем их от застоявшегося воздуха.

Полупрозрачные стены домов и внутренних перекрытий, светопроницаемые крыши, зеркала, прожекторы — наша столица Сан-Сити похожа на хрустальный дворец. Растения у нас особенные — с полупрозрачными редкими листьями. Даже в закрытые коробки, если таковые приходится использовать, щедро насыпают «светлячков» — такие маленькие светящиеся шарики, вроде упаковочного материала, автоматически подзаряжающиеся на свету.

Мы стараемся всеми силами избегать контактов с тьмой. И на это у нас есть причины. Темнота убивает. Несколько лет назад в Сан-Сити стала появляться особая тьма — густая, как ракетное топливо, иссиня-черная, устойчивая к свету. В малых дозах ее стали использовать как наркотик. Привыкание наступают мгновенно — вместе со светобоязнью, галлюцинациями, помутнением рассудка. В больших количествах и в ограниченном пространстве темнота мгновенно заполняет весь доступный объем. Неизвестно, кто привозит эту дрянь в Обитель Света. Очевидно, что космопорт — единственный доступный канал для перевозки. Потому я бросил полицию и пошел в таможню.

Я вышел в зал прилета. Моя смена закончилась, и даже если я поймал только одного перевозчика, то все равно чувствовал, что мой долг выполнен. Мне удавалось вылавливать их чаще, чем другим таможенникам. Может быть, я чувствительнее других к темноте. Объяснить это не могу. Профессиональное чутье, физический феномен или сверхъестественный дар — какая разница.