Е. Анфимова - Вампиры и зомби. Все о живых мертвецах

С приходом в творческую группу Александра Птушко начался съемочный процесс, равного которому еще не было в советском кинематографе. Наше кино не имело опыта создания фильмов ужасов, но мастерство Птушко, умевшего создавать образы леших и домовых, создавать атмосферу сказки, стало надежным залогом спасения ленты. В титрах картины Птушко был упомянут только как один из авторов сценария, хотя на самом деле он был полноценным режиссером картины, разработчиком и постановщиком трюковых съемок.

В финальной сцене фильма Хому окружают разные представители нечистой силы — чертенята, нетопыри (летучие мыши). У зрителя оставалось ощущение, что вся нечисть вполне реальна. В действительности под ногами у Леонида Куравлева бегали черные котята, которым надели шапочки с рожками. Но мало было придать актерам и животным черты нечистой силы, необходимо было еще воспроизвести на экране полеты чертей и свободное движение домовых по отвесным стенам церкви.

Но больше всего хлопот доставил съемочной группе сам Вий — мистический повелитель темных сил. Его тяжелый костюм был сделан главным образом из мешковины, обработанной разными смолами, и актеру было очень трудно передвигаться.

По сюжету гоголевской повести гроб с телом ведьмы должен был летать по воздуху. Этот сложнейший трюк снят так, что у зрителя создается полная иллюзия полета, однако на съемках едва не произошла трагедия. Во время полетов Наталья Варлей выпала из гроба, но, к счастью, ее подхватил Леонид Куравлев. С тех пор все российские актрисы, которым по сюжету фильмов приходится умирать, настаивают на том, чтобы в гроб вместо них ложились дублерши. И вообще — умирать по сюжету фильма стало считаться плохой приметой.

После событий 1968 года в Чехословакии в СССР всерьез заговорили о растлевающем влиянии Голливуда на молодых режиссеров и в качестве яркого примера подражания американским образцам, в первую очередь, называли «Вия». Не помог даже мировой авторитет Птушко, по фильмам которого уже тогда учились спецэффектам голливудские режиссеры, в частности молодой Стивен Спилберг.

«Вий» мог и далее давать Госкино большие прибыли, так как интерес к жанровому кинематографу всегда был поистине огромен, но идеологические догмы взяли верх. Фильм разругали и надолго убрали из проката. Многие идеологи возмущались, как накануне 50-летия Октябрьской революции могла выйти на экраны такая безыдейная лента.

Однако в эпоху Горбачева «Вий» все же вернулся. Он был восстановлен и вновь выпущен на экраны лишь в 1988 году. Реставрированный фильм сделал большие кассовые сборы, словно только что был снят. Выяснилось, что сотни тысяч зрителей помнили о своих первых зрительских впечатлениях и долгие годы ждали возвращения любимой картины на экран.

Но период признания советских фильмов ужасов был недолгим. Распался Советский Союз, и эпоха советского кино завершилась. В 2007 году на экраны вышел фильм «Ведьма», поставленный по мотивам «Вия». Действие было перенесено в США, а фабула Гоголя была подвергнута значительным изменениям. Главную роль сыграл известный актер Валерий Николаев.

Но «Ведьма» была снята через много лет после распада СССР, когда жанр хоррор-фильма уже давно существовал в российском кино. Это лента нового поколения, и авторы создавали ее в условиях свободы творчества. Зритель сам решит, сохранился ли в ленте гоголевский дух.

Между тем интересно, чем завершилось развитие жанра фильма ужасов в советском кинематографе. Едва ли не последним произведением в жанре хоррор оказался фильм Андрея Харитонова «Жажда страсти», поставленный по мотивам ранней прозы Валерия Брюсова. Брюсов обожал Эдгара По, любил мистику и пробовал себя как фантаст. Написанные им фантастические рассказы надежно прятали от советского читателя, ведь Брюсова подавали чуть ли не как писателя-коммуниста и революционера. А в фильме появился ангел смерти, возникла тема двойника и мотив погребения заживо. Образ роковой женщины играла не зарубежная актриса-вамп, а хорошо знакомая нашему зрителю Анастасия Вертинская. Да и все ужасы происходили не где-нибудь, а в Москве эпохи молодого Брюсова. Но СССР распался, в прокат хлынул поток зарубежных лент, и вскоре в мистических и готических мотивах уже не усматривали ничего необычного. А фильм «Вий» остался в истории как замечательный памятник советского жанрового кинематографа.

Необъяснимые явления, так или иначе связанные с кладбищем, во все времена пугали и волновали людей. Движущиеся в могилах гробы и растущие кресты — это ли не доказательства существования загробной жизни?

«Как-то летом мы с приятелем ремонтировали памятник на могиле родственников, — пишет Александр С., рабочий из Томска.

— Возвращались через все кладбище. Был вечер, кругом ни души. В отдалении среди могил заметили костер. Решили, что это бомжи. Пошли туда, чтоб шугануть их, и видим: никаких бомжей нет, вообще никого нет, а горит надгробие на чьей-то могиле. Это был мраморный или гранитный памятник. Горело хорошо, будто бензином облили. И самое странное, что уж очень долго горело. Нам с приятелем даже жутковато стало. Мы ушли, не дождавшись, когда погаснет.

А на другой день нам снова надо было идти туда — накануне мы не закончили работу. Утром мы нарочно свернули к тем надгробиям. Какое из них горело — мы не запомнили. Искали его, но так и не нашли. Все памятники были целые, нигде ни следа копоти. Получается, что пламя даже следов не оставило!»

Похожую картину наблюдали в Англии в 1979 году на кладбище близ города Ипсвич. Несколько очевидцев видели, как горело гранитное надгробие некоего Роберта Милкинса, весьма набожного человека, пожертвовавшего свое имущество приюту. Люди тоже сначала решили, что это акция вандалов. Огонь погас довольно быстро — еще до того, как принесли воду. Как и в случае, описанном Александром С., на памятнике не обнаружили никаких следов от горения. Не нашли и признаков горючей жидкости, без которой гранит просто не мог быть объят пламенем.

Феномен необычных возгораний на могилах наблюдался и раньше. Больше всего поражает то, что огонь появляется сам по себе и так же неожиданно пропадает, не причинив надгробию видимого ущерба.

В конце XIX века на кладбище сицилийского города Палермо огнем был охвачен деревянный крест. Пламя угасло, как только к нему приблизился человек с ведром воды. Крест не только остался цел, но даже не обуглился. Позднее было высказано предположение, что этот огонь в чем-то мог быть схож с тем, что раз в году появляется в храме Гроба Господня в Иерусалиме.