Е. Анфимова - Вампиры и зомби. Все о живых мертвецах

Лицо парня оказалось так изуродовано, что его не могли опознать. Поэтому родственники не верили в его смерть.

Похоронили племянника в декабре, а в феврале Леонид ехал с работы на служебном автобусе и заснул. Ему нужно было выйти возле рынка. Вдруг его разбудил толчок в плечо — сосед сказал, что уже рынок и пора выходить. Но когда мужчина вышел из автобуса, то обнаружил, что это другая остановка. Надо было проехать еще немного на трамвае.

На трамвайной остановке Кузнецов заметил стоявшего к нему спиной высокого парня в белом офицерском полушубке. Он тут же вспомнил, что покойный племянник носил такой же. Парень повернулся боком, и Леонид узнал своего племянника! Почему-то мужчина ничуть не испугался, были только радость и удивление.

— Здорово! Ты что, живой? — спросил он.

Гость с того света знакомо заулыбался и ответил:

— Здорово, дядя Леня! Как видишь, живой!

Он рассказал, что вместо него похоронили другого человека, а сам он прячется, так как боится, что его будут судить за смерть девушек-парашютисток. Живет в поселке за городом, устроился там сторожем на склад.

Подошел трамвай, но не тот, который был нужен Леониду. Племянник прыгнул на подножку и со словами: «Прощай, дядя Леня!»

— скрылся в дверях.

Трамвай уехал, а Кузнецов какое-то время растерянно смотрел ему вслед, жалея, что не поехал вместе с племянником.

Тут его опять толкнули в плечо и он понял, что вся сцена с племянником ему приснилась. Дома поведал эту историю жене, и та вспомнила, что на следующий день у племянника сороковины. Однако странный сон не давал Леониду покоя. Он решил на всякий случай проверить информацию, полученную во сне. Уговорил своего сослуживца, поехали с ним на машине в тот поселок, где якобы жил теперь племянник. На краю поселка действительно стояли склады. Леонид подошел к вахтеру на проходной, принялся расспрашивать. Тот ответил, что сторожа у них все пожилые, молодого парня среди них нет.

Выйдя из проходной, Кузнецов решил зайти по малой нужде в находившийся рядом недостроенный деревянный дом. Внутри не было окон, гуляли сквозняки. Леонид увидел дверь, занавешенную одеялом. «Наверное, здесь живут бомжи или строители устроили бытовку», — подумал он. Зачем-то заглянул туда.

Комната и впрямь выглядела обжитой. Окно было затянуто полиэтиленовой пленкой. На земляном полу валялись какие-то коробки, а в углу лежали два кирпича и виднелись следы золы. Кузнецов пнул одну из коробок, та перевернулась и оттуда выпала красная книжечка. Он поднял книжечку и раскрыл. Это оказался паспорт погибшего племянника!

Придя в себя от удивления, Леонид переворошил всю комнату в поисках остальных вещей, которые могли указывать на след племянника, но ничего больше не нашел.

Паспорт он сунул во внутренний карман куртки. Вечером прямо с работы поехал на сороковины, собираясь показать находку родителям покойника. Но по дороге обнаружил, что паспорта на месте нет. Не было его ни в одном из карманов. Родным Леонид так ничего и не сказал, не хотел лишний раз бередить им душу.

Неделю спустя он решил еще раз съездить в этот поселок. Поехал один, на автобусе. На месте недостроенного дома остался лишь закопченный фундамент. На проходной он узнал, что дом недавно сгорел — похоже, его подожгли обосновавшиеся внутри бомжи.

Конечно, может быть, и нет в этой истории никакой мистики. Но тогда концы с концами не сходятся. Если племянник Кузнецова остался жив, то кого похоронили вместо него и почему никто не искал этого человека? Куда исчез паспорт парня? И наконец, загадочный сон…

Далеко не каждого ребенка ждут в этом мире. Увы, история человечества знает тысячи способов, к которым прибегают женщины, чтобы избавиться от нежеланного младенца.

Из романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита» мы помним Фриду, которая, забеременев от хозяина кафе, «родила мальчика, унесла его в лес и засунула ему в рот платок, а потом закопала мальчика в земле». И даже в мире потустороннем Фрида обречена каждый день видеть на своем туалетном столике тот самый платок с синей каемочкой — напоминание о совершенном преступлении.

В шекспировском «Макбете» ведьмы, приготовляя свое адское варево, в числе прочих ингредиентов бросают в котел:

Не удивительно, что народные верования донесли до нас множество страшных легенд о призраках убитых детей. Причем если другие привидения могут и не проявлять по отношению к людям агрессии, то эти, напротив, подчеркнуто враждебны.

Конечно, жизнь в Средневековье была более суровой, а нравы — более жестокими, чем сейчас, но, несомненно, убийство ребенка не могло не затронуть совести человека, который совершил это страшное преступление. Возможно, призраки детей, о которых так часто рассказывает фольклор, не что иное, как порождение чувства вины, терзавшего убийцу. Ведь воображение человека, мучимого совестью, способно создать поистине жуткие образы…

Так, у эскимосов с древних времен бытовала вера в ангьяка — весьма кровожадного духа, способного погубить целое селение. Нехватка пропитания заставляла некоторые семьи избавляться от лишних ртов — младенцам забивали горло снегом и оставляли умирать вдали от человеческих жилищ. Однако если ребенку уже было дано имя, то через некоторое время он мог возродиться в облике ангьяка.

Путник, пересекающий ледяную пустыню, должен опасаться, услышав в тишине полярной ночи детский плач. Если не свернуть с пути, то через несколько минут человек услышит хлопанье крыльев — над его головой пролетит белая сова, а на дороге появится маленький человечек, покрытый, словно животное, бурой шерстью. У него острые когти и клыки, более страшные, чем звериные, которые он тут же пустит в ход. Ребенок-призрак, не знавший материнских объятий, сжимает свою жертву так крепко, что та лишается сознания, а вскоре — и жизни.

Говорят, что в течение года после смерти ангьяк приходит по ночам к своей матери и питается ее молоком, высасывая заодно из нее жизнь. Женщина думает, что просто видит во сне младенца, здорового и розовощекого. И лишь когда болезни начинают подтачивать ее силы, в голову несчастной закрадывается мысль о том, что, возможно, по ночам ее посещает призрак.

В своей лодке из собачьего черепа, гребя веслом из собачьей кости, плавает ангьяк по морю, устраивая порой ужасные шторма и бури. Тогда гибнут те, кто когда-то надоумил мать отнести свое дитя умирать в снегу…

В Скандинавии называют призрак убитого младенца ут-бурд, что в переводе со старонорвежского означает «ребенок, вынесенный из дома». Также, как и ангьяк, утбурд, как правило, в первую очередь губит своих родителей. Если женщина родила ребенка до брака и втайне избавилась от него, то призрак младенца мог явиться к ней прямо на свадьбу, если таковая происходила. Множество деревенских легенд повествует о том, как полуразложившийся труп ребенка вдруг вваливался в двери дома, где пировали ничего не подозревающие крестьяне. Эти истории в духе «все тайное становится явным» заканчиваются, как правило, смертью или сумасшествием матери-убийцы.