Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2008 № 12

Второй отросток, как я и сам правильно догадался (все-таки есть в моей голове мозги, зря мама ругается!), замедлял время исследователя относительно времени окружающей действительности, например, чтобы поскорее дождаться какого-нибудь важного события (это я слова голубинки повторяю, но я их не только понял, но и все испытал на себе). Я бы каникулы так ждал с удовольствием!

Третий «палец» (это я тоже испытал на себе), наоборот, ускоряет время того, кто на него нажал. Это исследователям было нужно, чтобы внимательно исследовать (не зря же они исследователи!) что-то, что очень быстро происходит. Например, полет мухи. Можно рассмотреть каждый взмах крылышек. Я бы тоже посмотрел, мне всегда было интересно, как муха успевает увидеть, когда я на нее замахиваюсь, и улететь до удара. Может, у нее есть реактивный двигатель?

Четвертый отросток включает в ракушке поиск капсулы и моментальный возврат к ней исследователя. Тут опять началось непонятное: всякие искривления пространства-времени, надпространственные и подпространственные (что, оказывается, совсем разные вещи) переходы… Смысл же такой, что, если вдруг заблудился или угрожает опасность, — сжал четвертый палец — и оказался возле капсулы. Так и я оказался возле северного озера — хоть сама капсула и разрушилась чуть ли не на атомы, но ракушка их учуяла.

А вот пятый «палец» самый интересный! Оказывается, он расположен отдельно, чтобы на него случайно не нажать. Дело в том, что он отменяет последнее изменение вероятности. Это как в компьютере нажать «Отмена», когда уже что-то сделал. Сделанное пропадет, и вернешься к тому, с чего начал. То есть с ракушкой — вернешься в момент до того, как нажал первый отросток. А чтобы не нажать снова первый и так до бесконечности — ракушка оставляет тебе память о том, что с тобою было, когда вроде ничего еще и не было… Вот так вот!

После объяснений голубинки я страшно устал, хотя ничего и не делал. Все-таки сложные вещи она рассказывала! Но интересные до ужаса! Честно. Мне они показались интересней компьютерных игр и киношных боевиков. Самое странное, даже чуточку захотелось в школу, подучиться как следует, чтобы лучше во всем разобраться… Но совсем чуточку, самую маленькую.

Одного все-таки в рассказе голубинки я не понял: как она собирается спасать своих друзей? Ведь их ракушка, которая оказалась у меня, последнюю вероятность выполнила про Елизавету Николаевну. Ну, нажмет она пятый «палец», я окажусь в поезде… Но в то время исследователи-то будут уже погибшими!

В общем, я так и спросил голубинку.

— Ты прав, — сказала она. — Но у меня есть другой манипулятор. Перед каждой экспедицией, перед каждым вообще рискованным мероприятием мы оставляем так называемое контрольное устройство, чтобы можно было при неблагоприятном исходе все повернуть вспять. В этом случае контролером являюсь я. Это я, нажав первый выключатель, отправила капсулу с исследователями сюда. Теперь я могу задействовать пятый.

— Так почему же вы не сделали этого сразу?! Зачем полетели сюда? — не удержался я.

— Потому что здесь оставалось еще одно устройство. Когда манипулятор активирован, он дает о себе знать. Вот мы его и «услышали»…

— Ну и что?

— Мы не знали, активировали его сами исследователи или… жители вашего мира.

— Ну и что? — повторил я снова.

— Помнишь, я сравнивала вероятности с деревом?

Как бы далеко ты ни забрался по его веткам, всегда можно вернуться к стволу, к тому месту, откуда начал расти «сук» выбранных вероятностей. А еще я говорила тебе, что мы и вы живем в совершенно разных мирах, у которых нет ничего общего — ни пространства, ни времени… Мы тоже знаем не все. Мы не знаем, например, что будет, если из вероятности, выбранной в нашем мире, существо мира иного выберет свою вероятность. Будет это новая ветка того же дерева или новое дерево, растущее из того же корня. Тогда это будет не дерево даже, а, скорее, куст.

— Ну и что? — словно попугай, «зачтокал» я в третий раз.

— Я не знаю, что будет с тобой, если я нажму пятый выключатель своего манипулятора. Ведь на втором устройстве вероятность выбрал именно ты…

— Да, — кивнул я. Что уж тут скрывать! — А что будет, если я нажму выключатель на той раку… на том приборе, что был у меня?

— Скорее всего, ты вернешься в точку, где был до того, как устройство активировалось.

— А исследователи?!

Голубинка промолчала. Но я все понял и так.

— Тебе решать… — Голос пришелицы прошелестел в моей голове еле слышно.

— Постойте! — Мне показалось, что я нашел выход. — Но ведь сначала я могу вернуться, а потом уже вы нажимайте свой выключатель!

Голубинка ненадолго замолчала. По-моему, ей понравилась моя придумка! Я уже хотел чуть-чуть загордиться, но тут пришелица спросила:

— Ты сознательно активировал манипулятор?

— Вообще-то нет, — признался я. — У него эта штуковина отломилась, когда он в сумке лежал.

— Вот видишь, — печально сказала голубинка. — Все вернется за мгновение до того, как сломался выключатель. Ты уже не успеешь это предотвратить.

— Ну, я не буду загадывать того желания… той вероятности, что выбрал тогда! Я ведь буду все помнить, вы говорили.

— Кто знает, смогу ли я найти тебя тогда… — совсем загрустила голубинка. — Ия вообще не знаю, что произойдет с нашей вероятностью в этом случае.

Теперь загрустил и я. Мне очень жалко было отважных исследователей и очень хотелось помочь голубинке их спасти. Для этого нужно было только решиться и сказать, чтобы выключатель нажимала она на своей ракушке. Но тогда со мной самим может случиться невесть что! А если и не случится, то ведь я окажусь снова в весне, а то и раньше — сколько там эти исследователи к нам летели? А вдруг год или два?! Это что, мне снова в пятый, а то и в четвертый класс идти?! Даже четверть снова учиться вместо каникул — и то неохота… Но и это еще не самое страшное. А вдруг получится такая вероятность, где я вообще не родился или родился, скажем, девчонкой… Вот кошмар-то!

Тут я подумал, что ведь исследователи спасли нашего летчика, а сами погибли. И я вспомнил, что думал уже раньше, смог бы я поступить так же на их месте? Вот я и оказался почти на их месте… А почему почти? Они ведь тоже, оказывается, знали, что их еще могут спасти, хотя и не были уверены полностью. Я также знаю, что со мной все может быть в порядке, но тоже не уверен.

Я почувствовал, что вспотел, хотя северная ночь выдалась прохладной. Небо заволокли низкие тучи, потемнело, заморосил мелкий, словно пыль, дождик.

Я подумал еще: а если меня не станет, сильно ли огорчатся папа с мамой? Но тут же обозвал себя дубиной и тупицей — ведь папа с мамой и знать про меня тогда не будут! Это меня немного успокоило, ведь больше всего я жалел их. Потому что сам-то я все равно ничего чувствовать уже не буду! Это жутко представить, невозможно даже, но это ведь так! А вот мама, папа, родные, друзья — они будут горевать… Но раз получается, что никто по мне убиваться не станет, то что ж…