Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2005 № 03

ТО ЛИ АВТО, ТО ЛИ БАЙК…Действительно, железный конь имеет прозрачную крышу, укомплектован мотором в 150 л.с. и весит около 400 кг. Однако наличие всего двух колес, хотя и разного диаметра, позволяет причислить эту конструкцию под названием Monotrace все же к мотоциклам. Выпускает такое моторное чудо известный японский концерн Yamaha .

Майк РЕЗНИК

(Окончание. Начало в «ЮТ» № 2 — 2005)

— Вы срубили все мои деревья! — возмущался О'Нил.

— Мы не можем допустить, чтобы представители Калии заподозрили, что за ними прячутся наши снайперы, — возразил генерал, руководивший вырубкой.

— Никто за ними не прятался! Я живу здесь три года и не видел тут никого, кроме двух-трех птичек.

— Мы-то с вами это знаем, мистер О'Нил, — покивал генерал, — но поверит ли нам Калия. Я не хочу, чтобы переговоры сорвались из-за нескольких деревьев.

— Вы знаете, сколь долго стояли здесь эти деревья? — не унимался О'Нил.

— Понятия не имею.

— Века!

— Так они рады-радешеньки, что теперь могут и полежать, не правда ли?

— Вы испоганили мою планету!

— На несколько следующих недель это наша планета, — отрезал генерал. — Между прочим, когда вы собираетесь поменять название вашего заведения?

— Уже поменял.

— Не знаю, кто одобрил «Ректум Люцифера», но я согласиться на такое название не могу.

О'Нил свирепо посмотрел на него, сожалея о том, что не внес в договор пункт, предусматривающий его досрочное расторжение.

* * *

— Рейнхардт! Где тебя носило?

— Нет времени сидеть на одном месте, — спокойно ответил Рейнхардт. — Куча дел.

— Нам нужно поговорить!

— Я перед вами. Говорите.

— Все идет не так.

— Ерунда, — Рейнхардт оглядывал серые металлические конструкции. — Строители на два дня опережают график.

— Я о другом.

— Тогда объяснитесь.

— Тут чертовски много людей, а ваши сооружения, как бельмо на глазу.

— Строители скоро уедут, а после завершения переговоров вы сможете разукрасить дома, как вам захочется.

— Я снесу их к чертовой матери.

Рейнхардт добродушно рассмеялся.

— Они сделаны из напряженного титана с уплотненной молекулярной структурой.

— Что все это значит?

— Их практически невозможно разрушить. Мы позаботились о том, чтобы какой-нибудь диверсант не решил их подорвать во время переговоров.

— То есть они останутся здесь навсегда?

— Со временем вы к ним привыкнете. А зимой…

— Не бывает у нас зимы! — проорал О'Нил.

— Значит, они вам не понадобятся. Моя ошибка.

— Так что же мне все-таки с ними делать?

Рейнхардт широко улыбнулся.

— А кому сейчас легко, О'Нил?

* * *

— Готовы к медосмотру? — спросил майор.

— К какому еще медосмотру? — подозрительно спросил О'Нил.

— Представители Калии прибывает всего через шесть дней.

— И какое отношение имеют эти чертовы представители к моему здоровью?

— Нас заботит не ваше здоровье, — ответствовал майор. — Но они — млекопитающие, и не исключено, что восприимчивы к человеческим болезням. Вдруг у вас простуда или еще какая хворь? Любое инфекционное заболевание может оказаться для калийцев смертельным. Не хотим же мы, чтобы они перемерли у нас на руках, не так ли?

— Я-то думал, это прекрасный повод развязать войну, — пробурчал О'Нил.

— А вы шутник! — рассмеялся майор. — Теперь будьте паинькой и отправляйтесь в корпус № 4 на медосмотр. Идет?

— Да пошел ты…

— Вы можете явиться туда добровольно или я вызову солдат, но медосмотр вы пройдете, мистер О'Нил. Позвольте мне сослаться на подписанный вами договор. Страница семь, параграф…

— А теперь выдохните.

Красный как рак, О'Нил выдохнул и тут же часто-часто задышал.

— Мы немного не в форме, не так ли? — с улыбкой спросил доктор.

— Мы как-то не представляли себе, что императору должно задерживать дыхание на десять минут, — осторожно ответил О'Нил.

— Да ладно, мистер О'Нил, — хохотнул доктор. — И всего-то вы продержались тридцать секунд.

— Как скажется на жизни калийцев моя способность задерживать дыхание?

— Никак, — ответил доктор. — С другой стороны, мы не хотим, чтобы правящий монарх умер во время переговоров. Начальство за это по головке не погладит.

— Я не собираюсь помирать.

— Из этого следует, что вы согласны немедленно сесть на диету. Положим вам восемьсот калорий в день.

— Что-о-о?

— Пока вы не похудеете фунтов на двадцать пять. И разумеется, придется отказаться от употребления табака и алкоголя.

— Ни от чего я не откажусь! — огрызнулся О'Нил.

— Послушайте, мистер О'Нил, с вашим давлением нельзя так волноваться. Я думаю, вам не повредят ежедневные трехмильные прогулки. Утром и вечером.

— Сам и прогуливайся.

— Пожалуйста, мистер О'Нил, мы несем ответственность за ваше здоровье.

— Вы отвечаете только за то, чтобы по прибытии на мою планету давление не поднялось у калийцев.

— Мистер О'Нил, у вас никудышное здоровье. Я обязан настаивать на том, чтобы вы выполняли мои рекомендации.

— Руки коротки.

— Статья тридцать четвертая, регламентирующая действия оккупационной армии, гласит: «Если, по мнению старшего офицера-медика, имеются основания для…»

— Достаточно, — смирился О'Нил.

— Все делается для вашего же блага, — улыбнулся доктор. — Вы еще мне спасибо скажете.

— Не сотрясай зря воздух, — отмахнулся О'Нил.

— Что теперь? — спросил О'Нил у подошедшего Рейнхардта.

— Вам пора покинуть планету. Посольство Калии прибывает в ближайшие десять часов.

— И что? Это моя планета. Я хочу посмотреть, как они выглядят.

— Мы не можем допустить, чтобы вы в таком виде представляли человечество. Когда вы в последний раз носили обувь?

— При чем здесь обувь? Насколько мне известно, калийцы вообще обходятся без одежды.

— Калийцы, возможно, и обходятся, а вот люди — нет, — в голосе Рейнхардта звучали стальные нотки. — А ваши обноски одеждой не назовешь.

— Ладно, надену ботинки.

— И новую одежду.

— Хорошо, — пробурчал О'Нил.

— И побреетесь.

— Что? А как насчет маникюра? — с издевкой спросил О'Нил.

— Как раз хотел напомнить.

* * *

Калийцы прилетели и улетели. Дипломаты высказали взаимные обвинения, никаких решений принято не было, что, впрочем, никого не удивило.

— Слава тебе, господи! Все кончено! — радостно воскликнул О'Нил, как только последний из звездолетов Калии поднялся в небо.