Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2004 № 09

Владимир АРЕНЕВ

Сперва были раздевалка и душ. Выпускников построили в две шеренги (мальчики направо, девочки налево) и препроводили в длинные коридоры с металлическими шкафчиками и узкими скамейками.

— Телекамеры, — шепнул Дылда. И показал глазами на потолок, как будто Эрих сам не видел.

— Раздевайтесь! — вещал из репродукторов голос директора их школы. — Одежду и вещи оставляйте в шкафчиках, взять с собой можно только несколько листов бумаги, обычный карандаш и ластик. Их вы должны сложить в специальные контейнеры и поместить в верхний ящик шкафчика. Содержимое контейнеров пройдет тестирование, чтобы выяснить, не содержатся ли там незаконные носители информации…

Ну и так далее. Обычное дело: если на контрольных в конце четверти или полугодия школа не могла себе позволить такую проверку, то уж на выпускных экзаменах — обязательно! Магда рассказывала, что правительство даже выделяет средства тем школам, которые не способны оплатить тестирование, — а у Магды отец работает в министерстве образования, уж он-то в курсе.

— Не задерживайтесь! — прогремел директор. — Раздевайтесь — и живо в душ!

Волну-уется! Машинное время здесь, в «тестятнике», дорогущее, а экзамен длится не один час. Опять же, все эти души и прочие «чистки»… Набегает прилично.

Эрих с тоской подумал о тех временах, когда, как рассказывал дед, на экзамен можно было пронести мобилку или пейджер.

С тех пор научно-технический прогресс и информатизация общества шагнули далеко вперед — и без толку. Против каждого лома свой прием: от дезодорантного пера — душ, от мини-передатчиков, вживленных под кожу, — экранирующие стены класса плюс «глушилки»… И рентгеном, говорят, просвечивают, так что никаких шансов.

Насчет рентгена точно Эрих не знал, а все остальное было правдой. Их школа, конечно, не самая богатая, но ни одна годовая контрольная без проверки не проводится. Авторитет заведения нужно поддерживать, важно повторяет Магда; к тому же, действительно, их школа считается одной из самых престижных, отсюда выходят специалисты высокого класса.

Не все, конечно, выходят. Есть и такие, которых «срезают» — но о них на первых «экранах» электронной подборки статей не прочтешь. О них — только в засекреченных сводках Минобразования. Эрих знает: взламывал, читал, когда еще надеялся найти хоть какие-нибудь недостатки в системе проверки. Уже тогда он знал, что не сдаст химию, даже если все лето будет зубрить только ее: теорию-то вызубришь, а задачки как решать?! Да и не разбирался он во всех этих «массах ядра» и прочих «в минус сотой степени», есть в мире вещи, которые не поймешь, сколько ни ломай голову. Для Эриха — химия, для Магды, например, история.

— Все под сушилки! Ноги на ширине плеч, руки на поясе. Несколько раз подпрыгните как можно выше. Еще выше! Молодцы. Теперь пройдем в класс.

«Пройдем», как же! Как будто директор в самом деле стоял вместе с ними под душем или под сушилкой (ух, горячая! кажется, будто по коже наждачкой прошлись, так жжет). Да, он сидит сейчас в учительской, вместе с комиссией, приехавшими гостями (обмен опытом!) и командует, наблюдая через визоры за классом.

Войдя в класс, Эрих сел за парту, поерзал, устраиваясь поудобнее, и нарочито не торопясь открыл контейнер. Вздохнул: «Свой!» Полдела, считай, сделано. Но расслабляться рано, самое сложное ему еще предстоит.

Прямо перед ребятами доска во всю стену, разделенная на квадраты. Директор начал читать фамилии по списку — и каждому нужно назвать какой-нибудь номер из тех, что написаны на квадратах. Тогда квадрат проворачивается на оси и становятся видны выбранные учеником вопросы.

Эрих выбрал тринадцатый, потому что у него это счастливое число: тринадцатого он родился — и, кстати, в тринадцатом году. Квадрат с цифрами «1» и «3» перевернулся, Эрих почитал вопросы, вздохнул и пододвинул к себе листки бумаги.

* * *

В учительской было жарко. Директор с удовольствием бы ослабил узел галстука, а то и вообще снял бы вместе с пиджаком, но сегодня нельзя: высокие гости из-за границы по обмену опытом, следует держать марку.

Учительская никогда не была рассчитана на большое количество людей, обычно здесь находились директор школы, чьи ученики сдавали экзамен, два-три наблюдателя от министерства образования да оператор, который обеспечивал техническую поддержку экзамена: от динамиков и визоров до проверки бумаги, ластиков, карандашей на вопрос наличия шпаргалок.

— Удивительно! — пропыхтел над ухом директора один из гостей. — Мы давно уже отказались от использования бумаги! Компьютеры…

— А мы отказались от компьютеров, — сказал директор. — Компьютеры слишком легко провести, даже если использовать просто как пишущие машинки. Но дело не только в этом. Экзамены устроены таким образом, чтобы как можно объективнее оценить знания учеников — в том числе, в экстремальной ситуации. Подделать почерк невозможно, ответить за другого — тоже. А главное, в этом процессе не задействована электроника, которую, как я уже говорил, легко обмануть.

— Вживленные нейросистемы? — понимающе кивнул гость.

— Не только. По сути, неважно, как они пытаются нас обмануть. Важно, что пытаются, и эта «гонка вооружений» только набирает обороты. Она заставляет их изощряться и изобретать совершенно невообразимые способы… получения информации извне.

— Но зачем вы даете им их бумагу, карандаши?.. Неужели… э-э-э… так сложно обеспечить их всем этим уже здесь?

— Видите ли, в данной ситуации дети должны получить хоть какой-то «якорь» — знакомую, привычную вещь, которая поможет им успокоиться. В результате экспериментов мы пришли к выводу, что карандаш, ластик и бумага оказываются очень важны в такой ситуации.

— А почему этот мальчик с таким отрешенным видом водит карандашом по бумаге? — спросил гость. — Это не похоже на письмо.

— Не похоже, — согласился директор. — Наверное, он просто задумался о чем-то.

— Или не знает ответов на вопросы, — мрачно подытожил один из членов министерской комиссии.

* * *

Из всех ребят только Дылда сообразил, что к чему. Он сидел справа от Эриха и наблюдал за ним, подозревая: тот обязательно устроит что-нибудь этакое. К тому же в выбранном Дылдой билете вопросы были слишком сложные, так что он даже не пытался на них отвечать. Вот если у Эриха есть с собой «шпора», может, и ему, Дылде, поможет. Но Эрих вообще ничего не предпринимал. Сидел себе, сперва листочки перебрал, как будто пересчитывал, потом взял второй сверху, пробежался по нему пальцами и начал водить карандашом, легонько его заштриховывать.