Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 04

— Ты Влад?

Надо было сказать: нет, я Гриша, я Петя, я Сережа!

Потому что в ту же самую секунду он понял, что никакой девушки нет и не будет, а интернет-знакомство было просто-напросто ловушкой.

— Влад, — все же ответил он, и его тут же скрутили с явно профессиональной ловкостью и сунули в джип. Ладонью на голову надавили, как это делают полицейские в кино.

Он видел через затененные стекла: никто из прохожих не заметил инцидента. Или сделали вид, что не заметили. Он попытался вырваться, двинул одного локтем, замахнулся на другого, но тот ушел от удара, в то время как первый пшикнул ему в нос из баллончика. Как-то неторопливо пшикнул, по-хозяйски, будто тараканов морил.

Это и было его последним воспоминанием в прошлой жизни. Правда, он еще не знал, не думал в тот момент, как очнулся, чувствуя на запястьях наручники, что это рубеж, что с прежней жизнью покончено навсегда. Да и с самой жизнью, может быть, вообще.

Город остался позади. Влад пришел в сознание, когда голову бросило влево на крутом вираже развязки. Машина выехала на трассу М-7 и понеслась так, что от ускорения его вдавило в спинку кресла.

За окном замелькали березы. Лента шоссе перевалила через увязь путей товарной станции, плавно потекла над Волгой, вращающей в дождевой дымке свои отмели и острова.

По фарватеру шел прогулочный катер — призрак того самого судна, на котором Влад намеревался катать сегодня мифическую Наталью.

Стойки перил мелькали с бешеной частотой, из-под моста вывернулась моторка, запрыгала на волнах, поднятых прогулочным катером. Всю свою жизнь Влад мечтал купить катер или хотя бы вот такую легкую лодку… Он подумал, похолодев, что теперь уже, может статься, никогда не исполнит этой мечты.

— Зачем вы… — проговорил Влад пересохшими губами, — меня…

— Не знаю, — ответил Лысый. — Бывает, что задолжал кому.

— Это невозможно! Никак невозможно, — сказал и повторил Влад. — Я никогда не занимался никаким бизнесом. Я простой человек. Бедный человек. Работаю менеджером. Младшим. В автосалоне. Там, конечно, можно наварить левака, но… Это, скорее, чаевые…

— Разберутся, — оборвал его Полностью лысый.

Он так и называл мысленно этих двух парней: за состояние их «причесок». Они вяло переговаривались, замолкая порой надолго. Машина неслась на ровной скорости по автобану.

— Замри, что ли? — миролюбиво предложил Лысый, когда Влад опять попытался заговорить, комментируя какую-то дорожную ситуацию.

— Я бы тебе с кайфом в торец дал, но сказали, что хлебальник портить нельзя, — флегматично добавил Полностью лысый. — И ни один волосок не должен упасть с твоей головы.

Лысый хихикнул, отпустил руль и провел ладонями по голове, будто приглаживая несуществующие волосы.

— И вот еще что, — проговорил он, не оборачиваясь и уже угрюмо глядя на дорогу. — У тебя есть жена и красавица-дочка. Вспомни о них, если захочется буянить в пути.

— Это значит — что? — спросил Влад.

— Это значит — всё.

Полностью лысый, который сидел рядом, достал маленький ключ из кармана жилета и, поведя ключом в воздухе, сказал:

— Я браслеты-то сниму, договорились?

Влад молча протянул руки. Мысль устроить шум где-нибудь на заправке уже перестала тревожить его.

В этот момент у Лысого зазвонил телефон. Выслушав говорившего, он кивнул, будто тот мог его видеть, и это бессознательное подобострастие говорило о том, что звонит человек очень важный, возможно, сам начальник.

— С тобой хотят побеседовать, — сказал Лысый, протягивая трубку через плечо.

— Со мной? — с удивлением воскликнул Влад, автоматически перехватывая телефон.

Мягкий, что называется, бархатный голос спросил:

— Как тебя зовут?

— А тебя? — с неожиданной дерзостью ответил Влад аналогичным вопросом.

— Спрашиваю я, а отвечаешь ты, ладно?

— Ладно, — сказал Влад, понимая, что ему на самом деле все равно, как зовут телефонную трубку. — Я Влад.

— Очень хорошо, Влад. Ты родился и вырос в Казани, да?

— Да, где ж еще?

— Черт! Секундочку… — На другом гонце связи, неизвестно, в каком конце страны, тихо щелкнул переключатель, и голос продолжил: — Ты помнишь какие-нибудь стихи?

— Стихи?

— Да. Считалочку какую-нибудь.

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана! — выпалил Влад.

— Не месяц, а немец.

— Разве? Мы играли с месяцем.

— Хорошо, пусть месяц. А дальше?

— Буду резать, буду бить! Все равно тебе водить.

— Ладно. — Снова послышался щелчок и гудение — таким высоким тембром обычно фонит сценическая аппаратура, и Владу пришла в голову безумная мысль, что разговор транслируется где-то — по радио, что ли…

Он покосился на похитителя, сидящего рядом. Полностью лысый, казалось^ также недоумевал, слыша здешнюю часть разговора.

— Вот что, Влад, — сказал неизвестный. — Слушайся моих ребят, хорошо?

— Я слушаюсь, — сказал Влад.

— Вот и славно! — На этом разговор прервался, Влад вернул трубку, Лысый взял ее через плечо.

В машине установилось молчание, какое-то тягостно-недоуменное. Было ясно, что эти двое действительно не полностью в курсе дела, в котором принимали участие, отчего это дело становилось еще более важным, более, соответственно, опасным.

День перевалил за середину. Самым ярким впечатлением путешествия был кратковременный полет джипа над Окой.

— Я хочу есть, — заявил Влад.

— Да и нам пора, — весело отозвался Лысый.

Проехав Нижний насквозь, остановились в придорожном кафе. Лысый вышел и принес пакет с едой. Был какой-то момент, когда Влад почувствовал у себя под боком ствол. Это полицейский ходил вокруг машины, пока стояли у кафе, проверял документы. Влад понимал, что оба его спутника должны доставить его куда-то живым, но позвать на помощь не решился.

Почему, собственно, почему? Отчего не забился в салоне машины, не заорал, вскидывая руки?

Это был не только страх. Чувство стыда перед своими похитителями, что он, сильный мужчина, сейчас заголосит, как баба. Чувство достоинства. Чувство — как это ни было странным в подобной ситуации — любопытства.

Отъехали и молча перекусили на обочине. Движение продолжилось.

— Я хочу в туалет, — заявил Влад.

Лысый, который был теперь за рулем, молча переключил передачу. Машина съехала на обочину. Владу было уже давно ясно, по самому маршруту, что они едут в Москву, но теперь он уже точно это знал, рассмотрев номер машины. Московский. И сам джип хорошо разглядел: Nissan Terrano, 2006-го года.

Может быть, это просто-напросто спецслужба? Что, если он на кого-то похож и ему надо сыграть некую роль в большой игре шпионов? Неспроста ведь «хлебальник портить нельзя»…

Влад напряженно думал, уставившись в уже вечернюю темноту за окном, где среди далеких огней какой-то мирной деревни под купами старых лип маячило его призрачное лицо — его хлебальник.