Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 02

19 августа, понедельник.С дачи выехали почти в семь. Заметно, что темнеет раньше. Вокруг свежая и настороженная тишина. Сколько можно было бы сделать, останься здесь, в этой тишине.

На работе дочитывал этюды, какие-то дела, зарплата, подготовка к учебному году, разбор бумаг, необходимая рутина, которой поддерживается жизнь. Наши заочники, в предчувствии богемы, уже кутят, и по одному я лишаю их на сутки общежития. На выдумки они горазды; в воскресенье один парень пытался по дереву забраться на четвёртый этаж, охрана его ловила, и так проколобродили до трех часов ночи. Все живут воспоминанием о времени Николая Рубцова. Кто-то из благополучных, но по-настоящему не состоявшихся литераторов рассказал мне, как Рубцов в общежитии будто бы воровал на кухне молочные бутылки, чтобы, сдав их, опохмелиться. Если это и быль, я бы подобного никогда и ни о ком не вспомнил. Возвысились. «Матушка возьмёт ведро, молча принесёт воды». Вот этим надо гордиться.

21 августа, среда.Две трагические новости. В Москве на улице Королёва взорвался жилой дом. Скорее всего, это бытовой газ, но я уже устал от вида разоренного человеческого жилища и от деталей теплого человеческого бытия, которые для контраста операторы телевидения старательно выносят на телеэкран. Вторая новость касается небезызвестного депутата Госдумы Владимира Головлева. В прошлом году прокуратура Челябинска обвиняла его в злоупотреблениях при приватизации. Головлев был главой областного Госимущества. Шел вопрос о лишении его депутатской неприкосновенности. Теперь его убили. Показали тело, лежащее на земле, с прикрывающей лицо простынкой. Мне он не нравился. Судьба его достала. Нехорошо в этом признаваться, но в душе возникает чувство удовлетворения, когда воры убивают воров. Если бы они перебили все друг друга! Я вспомнил, как в свое время рыжий демон Чубайс называл ленинградского Маневича и челябинского Головлева ударниками приватизации. Обоих уже нет, оба, полагаю, ушли из жизни невероятно богатыми. Какие роскошные гробы в обоих случаях были показаны по телевидению!

23 августа, пятница.С десяти и почти до семи шло собеседование. Пропустили два семинара прозы: у Михайлова и у Толкачова. За обоих, хотя оба мои ученика, я боюсь. В конце этих собеседований лица сливаются, все время опасаюсь сделать неверный выбор, хотя ощущаю и поступь судьбы, которая порой сама выбирает ребят. Ответы наших абитуриентов иногда очень точны, и их наблюдения для меня полезны. Вот, например, Олег Зоберт так определяет течение современной литературы. Самый верхний элитный слой — это Распутин, Астафьев, Вас. Белов в своих сегодняшних ипостасях, потом полукоммерческая литература: Сорокин, Пелевин, маргиналы. Коммерческая: Дашкова, Маринина, Серов. В этой градации меня поразило бестрепетное отнесение к полукоммерческой литературе Сорокина и Пелевина. А я еще что-то в них ищу, может быть, мне просто близка какая-то гадость и нездоровье, которые сидят в этих книгах? Интересен и другой ответ того же самого мальчика. «А кто же идет в авангарде?» — «А все тот же Распутин в новом своём качестве». Здесь мальчик стал рассказывать мне о последних рассказах В. Г.

Станислав Юрьевич Куняев подарил мне третий том своих мемуаров «Поэзия. Судьба. Россия». Первый том был обжигающий. На третьем с подзаголовком «Шляхта и мы» (я прочёл это в журнальном варианте) очень верная надпись мне «Дорогой Сергей — прими это продолжение жизни». В России настоящий поэт — это еще и мудрец. Надпись очень точная, я сейчас в своих «Дневниках» занимаюсь тем же, продолжаю то, что уже закончилось, и ради этого продолжения живу. Надо обязательно найти еще одно подобное интересное дело.

24 августа, суббота.Проснулся часа в три ночи и долго читал «Дневники» Мих. Кузмина. В них есть какая-то притягивающая сила чужого быта и личной жизни. Особенно когда нет своей. Какая прелесть это свободное хождение в гости, питье чая, свободное музицирование, игра с детьми.

28 августа, среда.В институте появилось объявление ( «Гувернер мужчина до 40 лет требуется мальчику 9 лет, со знанием английского языка, образование педагогическое. Выезд во Францию с сентября по май месяц. Оплата 1200 у. е. в месяц. Агентство „Сарк K°“» , дальше шел адрес, куда надо обращаться). В связи с этим я уже давно, наблюдая за происходящим, замечаю, как сильно изменились привычки и образ жизни богатых людей. Это заметно не только по нашему телевидению, с его скачками лошадей и показом садовых участков. Можно сказать и по востребованности высокообразованной прислуги, как в этом случае.

29 августа, четверг.По почте домой и на адрес института мне приходит довольно много книг. Это и бывшие студенты, и старые знакомые, и просто люди, иногда выпустившие за свой счет первую книгу. Это не просто поиски читателя, такого дефицитного в наше время, но и обращение ко мне, как к человеку авторитетному. Вот прочтет ректор, задумается, восхитится, как-нибудь отзовется, лучше, конечно, публично, и с этого начнется у писателя слава… Люди думают, что слава и репутация приходят старыми путями, как в XIX веке, но всё нынче происходит по-другому. Здесь интересно отметить и иное: по мере того как книга всё меньше ценится в массах, она становится всё престижней в индивидуальном сознании. Каждый политический, даже мелкий, деятель, каждый бизнесмен, обладающий деньгами, каждая мелкая актрисуля, случайно переспавшая с великим режиссером, считают своим долгом выпустить какую-нибудь книгу о себе.

31 августа, суббота.Начал читать книгу мемуаров, вернее, отрывков и заметок, Георгия Свиридова «Музыка как судьба». Эту книгу собрал племянник после его смерти, даже боюсь что-либо пока об этом писать. Будто прикоснулся к огню.

1 сентября, воскресенье.Принялся читать вторую книгу. Это Игорь Р. Шафаревич «Трехтысячелетняя загадка. История еврейства из перспективы современной России…» Книга невероятно интересная, потому что вполне научная, а не бранчливая и не антисемитская, хотя в существование такого термина вообще я не очень верю. Существует всегда определенная расовая отчужденность коренного народа от других народов, но не более. Особенно в России. Но все это, инаковость в глазах коренного населения быстро проходит, любопытство сменяется привыканием. Инородцу в чужой стране надо вести себя особенно деликатно. Когда он начинает чваниться своим богатством, своим талантом, своим умом и даже своей интеллигентностью, это всегда вызывает некоторое смущение. На это обращают внимание и говорят. Вначале я от этой книжки отказывался, как бы предполагая её развязное содержание, свойственное некоторым нашим патриотическим органам. Пока начал с 16-й главы — «Еврейские таланты». Название главы достаточно иронично. В ней академик рассматривает практически три фигуры: Эйнштейна, Фрейда и Маркса. Ну, возможно, ещё и Ландау. Последний в книге Шафаревича также не выступает как лицо вполне объективное к русским научным кадрам.