Альманах Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 4

Кирилл Петрович стоял в санях и уважительно держал в руках вожжи, которыми не столько правил, сколько соединял себя в пару со своим другом. Конь не бежал, но шел ходким шагом. Годы уже не те. Кстати, у обоих.

Отслужив свое в известном мосфильмовском кавалерийском полку, он в звании старшего прапорщика уволился на пенсию. В это же время был списан и один состарившийся конь. Из уважения к первому Кирилла Петровича оставили работать при части водовозом. Из уважения ко второму коню нашли работу и напарника. Они подружились.

Конь имел громкую кличку Росинант, из-за чего водовоза Кирилла Петровича стали звать Дон Кихотом. Были тому и особые причины. Оба они были бессемейными, хотя, наверное, где-то определенно подрастали их дети. Каждый год в канун новогодних праздников Кирилл Петрович на сбережения от своей военной пенсии покупал в лесхозе большую елку, елочные игрушки и подарки, чтобы отвезти все это в один подмосковный детский дом неподалеку.

Узнав об этой волонтерской инициативе, сослуживцы стали давать старику и свои деньги для детишек, а его самого стали звать Дон Кихотом. Правда, неизвестно, любил ли детей герой Сервантеса. Кирилл Петрович детишек любил.

Новый год миновал, и сегодня, в канун Рождества, Кирилл Петрович вновь запряг Росинанта в сани, облачился в одежды Деда Мороза и вез в детский дом еще одну партию игрушек. На этот раз он участвует в небольшом театральном представлении для детей, доставая из мешка игрушки в обмен на рассказанный стишок или спетую песенку.

Дети любили Кирилла Петровича и звали его «Дед Киря». Росинанта они назвали ласково «Растишка». Ни тот, ни другой не обижались на это и не поправляли шалунов. Дети ждали сегодня Деда Мороза – Деда Кирю и его верного коня Растишку. Кирилл Петрович и Росинант, хоть и держали скорость размеренной, но все же в душе торопились на встречу с несчастными малышами.

По дороге, чтобы скоротать время пути, они любили поговорить. Беседа эта была определенно необычной. Кирилл Петрович думал о чем-то своем, будто вел диалог с Росинантом, и тот, словно понимая друга, то согласно кивал головой, то мотал ей в стороны, не соглашаясь. Бывало, что они спорили.

На этот раз они снова спорили о смысле жизни – их любимая тема. Кирилл Петрович считал, что настоящий смысл жизни заключается в служении человечеству, и чем больше человек сможет охватить своей заботой других людей, тем полнее исполняется смысл его жизни.

Росинант в принципе не возражал, но всегда имел свою точку зрения. Служить можно и одному человеку, что в его случае больше подходит коню. Служить одному человеку, двум, двумстам или миллионам – одинаково верный способ наполнить свою жизнь смыслом. Более того, в погоне за масштабом искренность и самоотдача службы человеку может пострадать.

Они спорили, приводили в доказательство самые разные доводы, даже цитировали кого-то из великих. Кирилл Петрович настаивал, что если просыпаться и начинать каждый день своей жизни с мыслей о человечестве, то это заставляет жить и дает жизненные силы исключительно потому, что в такой жизни есть смысл.

Росинант помолчал какое-то время, подыскивая ответ, и ответил неожиданно, задав собеседнику вопрос о том, будет ли жертва своей жизни во имя жизни человека поступком, соответствующим пониманию смысла жизни. Кирилл Петрович не сразу догадался, какой именно пример смерти во имя человека имеет в виду его друг. Канун Рождества.

Они уже подъезжали и решили отложить продолжение интересной дискуссии на обратную дорогу. Оба предвкушали сладкий душ детских искренних восторгов, повисших на шее и коня, и старика смелых мальчишек, не послушавшихся нянечек и выбежавших встречать Деда Кирю и Растишку.

Они оба сразу поняли – что-то не так. У крыльца детского дома стояла медсестра. На руках она держала завернутого в пальтишко малыша. За ее спиной из двери выглядывали испуганные и встревоженные мальчики и девочки. Кирилл Петрович подбежал к медсестре. На ее руках был пятилетний Кирюшка – его тезка и любимец. Мальчик страшно с присвистом дышал, вернее задыхался, перемежая приступы астмы страшным лающим кашлем.

Из короткого рассказа медсестры Кирилл Петрович понял, что очередной приступ астмы Кирюшка переносит слишком тяжело. Ингаляторы и лекарства не помогают. «Скорую» вызвали уже час назад, и вот только что врачи позвонили и сказали, что заблудились в лесу.

Кирилл Петрович забрал мальчика с рук медсестры к себе на руки, сел боком в сани, приноравливаясь, чтобы оставить одну руку для вожжей, но Росинант понял его и, развернувшись, поехал. Здесь недалеко, и оба знали эту дорогу, всего километрах в трех есть маленькая воинская часть – связисты, и у них есть медсанчасть, где врачом служит друг Кирилла Петровича. Он хороший врач и обязательно поможет. Да и медоборудование недавно им закупили современное.

Росинант вез сани именно той дорогой. Он постепенно разгонялся, переходя на рысь. Его, словно шпорами, хлестал кашель больного мальчишки. Кирилл Петрович все время хотел попросить друга не бежать так быстро, но молчал, вздрагивая от кашля Кирюшки. На такой скорости они быстро преодолели три километра.

Солдат на проходной знал Кирилла Петровича и, узнав знакомых старика и его коня, распахнул ворота, догадываясь, что тормозить их контрольно-пропускными формальностями сейчас нельзя. Росинант прямиком притрусил к крыльцу медсанчасти. Кирилл Петрович вбежал в здание. Загорелось несколько окон. Все нормально. Сейчас Кирюшкой займутся врачи.

И врачи сделали свое дело. Мальчик пришел в себя. Задышал все спокойнее и чище. Спазм был снят. Кирилл Петрович и врач вышли из палаты на первом этаже, выключили свет и оставили Кирюшку полежать, а то и поспать. Друзья прошли в дежурную комнату. Врач, улыбаясь, предложил снять стресс каплей медицинского спирта. Да и человека спасли все-таки.

Двое пьют спирт. Мальчик отходит после приступа астмы в палате. У крыльца дожидается своего друга его верный конь Росинант. Он тоже мог бы гордиться, что спас человека. Но уже не мог… Уже минут через пять после того, как он высадил Кирилла Петровича и Кирюшку у дверей медсанчасти, Росинант умер.

Сердце остановилось. Еще бы – такая нагрузка. Не по годам. А тут бег рысью. Росинант упал на колени передних ног и завалился бы набок, но оглобли упряжи не дали. Он затих, вытянув голову к светящемуся окну, где сейчас были его Кирилл Петрович и Кирюшка, и оставил глаза открытыми, умирая.

Рождественская ночь. Где-то восходила одна звезда. Здесь другая звезда зашла. Такова жизнь. И все же, вышло хорошо – Росинант оказался прав в своем споре о смысле жизни. Как же это здорово – отдать свою жизнь за жизнь человека! Смерть – слишком большая плата, но она стоит того. Стоит жизни…