Альманах - Альманах «Российский колокол» №1 2015

Есть в розовом блеске заката
Над белой равниной полей
Волшебная четкость агата
И нежность улыбки твоей.
А в кротком изяществе хрупких ветвей
Отрада забытой мечты.
Мне стало на сердце гораздо светлей,
Когда вдруг привиделась ты —
Младенца прижавшая к щедрой груди.

Мой быстрый ум подобен пыли:
Едва коснется длань судьбы, —
И отпечатки четкие ожили
Игрою красок, и безмолвные лучи
Летят к Отчизне нежной, чуткой, милой,
Что дивный свет во мне хранит.
И с новой, пьяной, дикой силой
Душа заноет и болит.
Мой ум подобен легкой пыли.
Судьба завьюжит, и тоска
Съедает разум, сон и силы.
И кроткая слеза
Туманит тягостно глаза.

Слова без сердца – просто звуки —
Звучаний много создал мир.
Они порою, как слепые руки,
Блюсти готовы тяжесть гирь,
Дающих прибыль день и ночь,
Была бы лишь оплата.
И в пепел могут истолочь
Что истинно и свято.
И потому ты помнишь, как я внятно,
Раскинув руки, о любви к тебе кричу.
Все сказанное будет вечно свято —
Я сердцем так хочу.

Мой ангел, трепетный юнец!
Бог мой, как ты мила:
Души сладчайший леденец
И сердцу неги кутерьма.
Мой ангел, в этой жизни
Нет ничего отрадней, чем любить
И знать: на похоронной тризне
Есть тот, кто сможет попросить
О милости к ушедшему пред Небом,
И сам, как ангел любящий, потребен.

Я слышал голос свыше:
В нем все блаженство от родства;
Так падают зимой на крыши
Домов в преддверье Рождества
Снежинки мирно, чутко, тихо;
Так в девственном лесу вдруг ухо
Алкает чуткость вечной тишины;
Так хор поет псалмы;
Так все, что мы блаженно создаем
Молитвенным и радостным трудом.

Часы у вечности для нас
Имеют бесконечный час.
Увечность душ нас не постигла,
И рая сладостные крылья
Согрели души и сердца
В саду наисчастливейшего мертвеца.

Быть может, я – последний русский
Средь обезумевших татар,
Тех, кто, живя в загоне узком,
Не ведая закона здравых прав,
Дающих рай земной и благо,
Лишь числятся по гербовой бумаге —
Русский.
И где бы взять нам сущий пустячок —
В умы посеять праведный урок:
Сомнений здравую печать
Лукавцам ушлым не давать.
Когда настанет час и будут меня слушать,
Развесив уши, мирные стада,
Я думаю, мне будет, верно, лучше
Еще подальше спрятаться в себя.

Есть только этот беспощадный страх,
И я больна им бесконечно.
Остановилось время на часах.
Я снова в платье подвенечном.
И каждый, кто не взглянет… Просто зверь!
И взглядом острым разрезает!
А я все бьюсь в захлопнутую дверь,
Где тот, кто все нам, грешным, отпускает.

Есть только холод и туман,
Окутавший все мысли едким дымом.
И я одна… А предо мною храм.
И сад, заросший сплошь жасмином.
Закрыты двери…
На колени
Я в платье белом опускаюсь,
А рядом бродят чьи-то тени,
И я от страха задыхаюсь.

Давно не знаю светлых дней,
Как будто солнце мне не светит.
И крест в руках сжимаю все сильней,
Он душу от терзаний лечит.
Я снова в платье подвенечном,
Стучусь туда, где нет тебя.
Таких скитаний хватит мне на вечность,
Я в них живу день ото дня.

Я в белом платье подвенечном
Ищу тебя в нечеловеческом аду.
Пускай все просят жизни вечной.
Я умерла… с тобой… в жасминовом саду…

Лишь тот, кто обувь свою снимет
И по углям босым пройдет,
И все отдаст, а не отнимет, —
Лишь тот свободу обретет!

Лишь тот способен, словно птица,
Лететь неведомо куда.
И падать с неба не боится,
Когда приходит в том нужда.

Кто столько в жизни потеряет,
Что и не снилось в страшном сне.
Лишь тот свободу обретает,
Кто побывал на самом дне…

Свобода, избранная нами,
Давно уже нам не «своя».
Нам не дают ее годами!
А мы твердим: «Свободный Я!»

И этой мнимою свободой
Мы тешим все свои мечты.
Создали общество уродов
В тисках «свободной» немоты!

Этот город несет в себе грусть
В своих улицах, Богом забытых.
Я душой навсегда остаюсь
В тротуарах, дождями умытых.

Чьи-то тени ступают домой
Шагом медленным и безразличным.
Здесь на лицах растаял покой.
Все здесь стало обычным, привычным.

Суета в этом городе – ноль.
Тишина здесь обычное дело.
На земле он – больная мозоль,
Обведенная в круг белым мелом.

В этом городе я родилась,
Он во мне, как заноза, остался.
Одиночество некуда класть,
Мне с тоской невозможно расстаться.

Я похожа на свой отчий дом,
Где закрыты все окна и двери.
Что-то спрятано там… за стеклом!
Но душа в этом городе – пленник…