Альманах - Альманах «Российский колокол» №1 2016

И руки кузнеца куют, как в храме.
Молотобоец бьёт: удар, ещё удар.
Играет молотом, а не словами,
По наковальне, а из печи – жар.

И выдуют меха горячий воздух,
Рычаг качнётся снова вверх и вниз.
Минуты от творенья нет на отдых,
Кузнец скуёт для всех любой каприз.

Чтоб под рукой булат звенел как бубен,
Чтоб он вздыхал, смеялся и рыдал,
Здесь дар благословенный, опыт нужен,
Тогда всю красоту отдаст металл.

Под смуглой кожей отбивают руки
Изделье чьё-то – розу – на заказ.
И льётся пот, и радостные муки, —
Итог труда сияет, как алмаз.

Глубокие легли на лоб морщины,
Из меди сковано его лицо.
Из стали выкованы те мужчины,
Которые сплетают жизнь в кольцо.

Люди одинаково смеются на планете,
Пусть какого б ни был цвета человек.
Ах, как заразительно везде хохочут дети,
Лечит души смех спасительный вовек.

Смех рождает чувства радости, любви, покоя,
В душах оставляет чистый тёплый свет.
В сердце никогда не будет гнева, зла застоя,
Жизнь короткую продлит на много лет.

Люди одинаково и плачут на планете.
Слёзы радости и горя есть у всех.
Как надрывно плачут маленькие дети,
Но и тот, кто совершил великий грех.

Говорить на разных языках бы вы хотели,
Но а плакать и смеяться на одном?
Одинаков смех и плач всегда из колыбели,
Только говорят все – каждый на своём.

Беру я снова треугольник
И помню эти строчки наизусть.
Никто мне слова не проронит,
Но каждый раз он мне наводит грусть.

И всё равно его читаю,
Одно-единое отца письмо,
И каждый раз над ним рыдаю,
Как драгоценно нам, живым, оно.

Затёртое до дыр, но дышит.
Он не успел нам больше написать.
Корявые те строчки вышли,
Но их зацеловала наша мать.

От слёз пустились буквы в бегство.
Мы неразлучны с ним, одно звено.
Прошло давно и наше детство,
Но ты был с нами, папа, всё равно.

Твой пульс вибрирует, он рядом,
И слышим мы дыхание твоё.
Твой треугольник как награда
Для всех для нас, там, где твоё жильё.

Я злато осени в строку вплетаю.
Вкрапляю в них и серебро дождя
И по крупице жемчуг собираю,
Нелёгкий и житейский путь пройдя.

А стих любой – не пустоцветный колос —
Пробьёт дорогу он к людским сердцам
И с Лирой к будущим подаст свой голос
Летит навстречу к новым племенам.

Раскрашу строки в цвет зелёных сосен,
Эол отправит их увидеть свет.
Как яблоня, стих станет плодоносен,
В другие страны понесёт привет.

Сегодняшний день не вернётся,
А жизнь идёт, уходят годы навсегда,
Но память наша остаётся,
Пусть не останется она с кусочком льда.

А завтра то же, что сегодня,
И на вчерашний так же будет он похож,
Но день прожит, он был Господний.
Прошедший каждый день по-своему хорош.

Жить дальше будем непременно,
И если даже обожглась душа огнём,
Боль убивает не мгновенно,
Всё худшее оставит память на потом.

Сегодняшний день не вернётся,
И пусть хоть как неистово он бьёт в набат,
С годами эхом отзовётся,
Увидишь лишь его сгорающий закат.

Что же вы наделали, славяне?
Сколько можно братьев убивать?
Мы – одной планеты, мы – земляне,
И нельзя такое забывать.

Сколько крови пролито напрасно!
Сколько детям плакать по ночам?
От огня и крови в поле красно…
«Будьте прокляты! – старик в ночи кричал. —

Я прошёл войну, живым вернулся,
Я Победу вёл на пьедестал.
Мир сошёл с ума, перевернулся,
Коль меня сейчас снаряд достал…»

Зло, как бумеранг, – оно вернётся
К тем, кто с безрассудством палачей
Пулями и дымом гасит солнце,
Не жалея стариков, детей.

И расплата им придёт за это —
Ад, презренье и проклятья ждут.
Вас, убийцы, не простит планета.
За кровавый грех ждёт Божий суд.

Февраль сегодня веселился,
снежинок тысячей пуржился,
второю под ноги кидался,
а третьей туч, смеясь, касался.

Он веселился как умел,
и как бы вроде, между дел,
меня хватая за плечо,
шептал на ухо горячо:

– Смотри, Снегурочка какая!
Волос лавина завитая
на груди падает с плечей,
а глубина её очей

Меня так вовсе поражает!
Одно лишь только раздражает:
она снегов моих боится,
никак ко мне не приручится!

– Стыдись, февраль! – ответил я,
Ведь я, по правде говоря,
и без тебя всё это видел,
но разве я мечту обидел?

Мечта мечтою остаётся,
пускай другому достаётся,
а мне достаточно стихов
во избежание грехов.

На что февраль толкнул меня,
не удивлён нисколько я,
такой ответ предвиден мной,
и я вечернею порой

Её метелью обниму
и поцелую ко всему.
Попробуй только тронь её!
Не трожь, постылый, не своё!

Февраль в ответ: – И это знаю,
себя бесстыдником признаю.
Куда деваться, коль распущен
мой снегопад, что нынче спущен

Метелью белою с цепей.
Ах, погоди, так ты о ней?
Видать, и вправду хороша,
коль очерствевшая душа

Сегодня тронута очами,
как тьма кромешная свечами,
где, воском падая, грехи
рождают новые стихи,

Что льются страстью на листок,
рифмуя строчки завиток.
Уж не влюбился ли, дружище? —
спросил февраль, копаясь в тыще

Своих снежинок белоснежных,
от доброты февральской нежных.
На что качаю головой:
февраль, дружище, бог с тобой!

Ты слишком скор на самосуд,
хотя сие напрасный труд,
ответа я тебе не дам,
однако, может, передам

Стихом запрятанный ответ,
где слово «да» за слово «нет»
стремится скрыться постоянно
во избежание изъяна.