Коллектив авторов - Российский колокол №1-2 2016

Утки подняли детей на крыло,
скоро отправятся в теплые страны,
чувства запутались, как партизаны,
бросив без боя родное село.

А за спиной полыхает костёр —
жёлтые полосы, красные пятна,
и невозможно вернуться обратно,
выйдя однажды за этот простор.

Дождя глухие переливы,
в сознанье – вспышка и обрыв.
Мне снятся атомные взрывы
и ты, похожая на взрыв.

И я от страха просыпаюсь,
и сердце ёкает в груди,
потом тебя найти пытаюсь,
но ты осталась позади.

За что мне это наважденье?
Скажи мне, Господи, ответь!
Зачем я должен жалкой тенью
на преисподнюю глядеть?

Я в темноте ищу одежду,
совсем не нужную сейчас.
Не забирай у нас надежду,
когда любовь покинет нас.

Я тебе, подруга, растолкую,
расскажу как есть, начистоту:
я любил одну, потом – другую,
а тебе оставил пустоту.

Пустота – неправильный подарок,
но его ты не вернёшь назад,
мы зашли под свод сосновых арок,
оставляя наш пансионат.

Я с начала знал, что проиграю,
что судьбы острее лезвиё,
но ещё в уме перебираю
имя королевское твоё.

После в Интернете пощебечем,
чтоб забыть друг друга навсегда.
Девочка уедет в Благовещенск,
а потом настанут холода.

Мне в музее выдали автомат,
Не стрелять, конечно же, так, для фото.
Мне в плечо упёрся его приклад,
Будто это с детства моя работа.

Старый добрый дедовский ППШ,
Сплав смертельный дерева и железа,
Ты, наверно, в юности не спеша
По фашистам трели давал из леса.

Как кузнечик смерти носился ты,
Враг, тебя услышав, на землю падал,
Разлетались головы и цветы,
Если ты плевался свинцовым ядом.

Не стрелял по людям я, не пришлось,
Но знаком плечу жёсткий вкус приклада,
И когда нагрянет незваный гость,
Я умру за Родину, если надо.

Застрекочут пули, рванёт фугас,
Пулемёт ударит с небес по тверди.
Дай мне силы, Господи, в этот час
Не бояться крови и близкой смерти.

С утра проснёшься на работу,
а день такой же, как вчера.
Попил чайку, прогнал зевоту,
уж на работе быть пора.

Идёшь и думаешь о разном:
о смысле жизни, о судьбе,
о нашем мире безобразном,
и вдруг привидится тебе,

как будто ты один в ответе
за этот дикий вертоград,
но так же умирают дети,
и так же нищие смердят,

низы молчат, верхи воруют,
сосед спешит за наркотой,
и так же женщины торгуют
своей фальшивой красотой.

Бушуют войны и раздоры,
в умах разруха и бардак,
и бесполезны уговоры
и обещанья райских благ.

И ты уже придумал кары:
болезни, бедствия, потоп,
готовишь бури и пожары
и истребление нон-стоп.

Готов разрушить всё на свете,
сам свет тебе уже не мил.
Но вот во двор выходят дети,
и ты прощаешь этот мир.

Презирая московскую скуку,
я остался стоять на краю,
я тебя потерял, словно руку
в беспощадном ненужном бою.

Это станет уроком потом нам,
а сегодня потеря легка.
Дорогая, ты стала фантомом,
и в могиле истлела рука.

И неважно теперь, что там было,
как подумаешь, все ерунда.
На горе зеленеет могила,
но бывают минуты, когда —

непогода ли в том виновата,
непонятно, короче, в чем соль, —
настигает меня как расплата
за ошибку фантомная боль.

И хожу я весь день инвалидом,
и тоскливо, хоть плачь, на душе,
и неясно, чего же болит там —
вроде все отболело уже.

Забудь про былое, нажми тормоза
и с небом осенним напрасно не ссорься,
я кровью заката испачкал глаза,
тебя я не вижу, прощай, моё солнце.

Меня не спасут нашатырь и бинты,
не смогут меня откачать санитары,
чтоб сердце моё не покинула ты,
осталось красиво уйти под фанфары.

И больше не думать о самом простом,
ведь в пропасть уходит любая дорога
и чувства вовеки не станут мостом,
всё это – издержки красивого слога.

Не надо любовь превращать в балаган,
довольно тревог и метаний по краю.
В обнимку с реальностью ходит обман,
но я больше в этот обман не играю.

Как слюбится, так и разлюбится,
природа, наверно, права —
в оазисе ищет верблюдица
места, где сочнее трава.

Жевать бы жвачку колючую,
с полынью мешать саксаул,
да встретил её неминучую
и жизнь словно в карты продул.

Всё верится – вот настоящее,
а не мимолётная блажь,
лишь с виду картинка блестящая,
на деле – обычный мираж.

Дотронься рукою до воздуха —
пройдёт по картинке волна,
искал я покоя и отдыха,
но в сердце и в мире война.

Грохочет салют над столицею,
девчонка со спрайтом стоит,
толпу окружила милиция,
по телику кто-то убит.

Вгрызается в мозг информация,
на башне салат из знамён,
и гибнет великая нация
под натиском пришлых племён.

Господне свершается мщение,
прогресс по наклонной идёт,
и только одно ополчение
надежду и гибель даёт.

Этот город похож на наркотик,
мне уже не уйти никуда.
Я бросаю с моста вертолётик,
и его забирает вода.

Наша жизнь далека от кошмара.
Над рекой расстилается смог.
На перила влюблённая пара
прицепила амбарный замок.

Гаснет день и кончается лето,
холодок продирает насквозь.
Никогда я не верил в приметы,
потому ничего не сбылось.

Собираются птицы к отлёту
на юга в дармовое тепло.
Зря я выбрал трагичную ноту,
но иначе и быть не могло.

В низине средь сосен и ёлок,
хлебнувший страданий и бед,
затерян карельский поселок,
где я появился на свет.

Рекою от уха до уха
разрезан на две стороны.
Разруха, разруха, разруха,
как после гражданской войны.

Зачем же я здесь очутился
и не позабуду никак
квартиру, в которой родился,
и Ленина ржавый пиджак,

мосты и развалины храма,
который погиб от огня,
то время, где папа и мама
немного моложе меня.

Да, были и ахи, и охи,
но всё же горели огни,
а мне от прекрасной эпохи
остались осколки одни.