Михаил Рощин - Девочка, где ты живешь? (Радуга зимой)

Катя. Да, да. Шпиц, шпиц. Ее зовут… ее зовут… (Ничего не может сразу придумать.) Шарик… Замечательная просто собака, вот увидишь, и с ней можно играть, она не кусается, ничего такого. Один раз, знаешь, пошла я с ней гулять… Ну идем, идем, я тебе по дороге расскажу. (Тянет Гену за собой.)

Уходят.

Тут же мы видим маленькую, совершенно пустую комнату. Тетя Люба, пожилая сухонькая женщина, стоит на табуретке и клеит на стену обои. Входят дети.

Катя (продолжает увлеченно врать про собаку). А еще вот один раз в лесу… (Как бы спотыкается у порога комнаты, но тут же находится.) Тетя Любочка, здравствуй!… Ой, чего это ты делаешь, ремонт, да? А где твой Шарик? Беленький такой? Шпиц? Где он?… А это Гена, тетя Люба, мой знакомый мальчик, он не из моего класса, ты его не знаешь, он, видишь, музыкант, он играет на скрипке. (Гене.) Ты доставай, доставай скрипочку, играй… Пусть он поиграет тут, тетя Люба. А? Но где же Шарик?… Шарик!… Шарик!… Раздевайся пока, я сейчас его поищу. (Выбегает.) Шарик! Шарик…

Тетя Люба с Геной некоторое время смотрят друг на друга, потом тетя Люба продолжает возиться с обоями, я Гена «пилит» гаммы.

Тетя Люба. Ну, потешница! Ты играй, играй, ничего!… Она и маленькая такая была, такая же, смех просто с ней! В детский сад-то еще когда ходила, такая потешница! У нас Вера Демидовна-то, старшая воспитательница, уж такая строгая, такая нравная, у ней чтоб порядок был – это первое дело, она детишкам по сей день в тихий час на горшок не разрешает: врут, говорит, балуются, чтобы не спать… У Катюши и кукла любимая была, она ее все графиней да графиней, наряжает, в карете возит, а Вера Демидовна и скажи: что это у тебя кукла графипя, пускай лучше будет героиня. Ка-тюшка как стала смеяться, чуть из детсада ее Вера Демидовна не исключила… Вся в мать, вылитая мать!

Гена. А правда, что они поехали в Австралию и разбились возле острова Сейбл?

Тетя Люба (испуганно). Кто?

Гена. Ну вот они, ее родители. (Кивает на дверь.)

Тетя Люба. В Австр… в Австралию?

Гена. Ну да.

Тетя Люба. И чего?

Гена. И разбились возле острова Сейбл.

Тетя Люба. Кто?

Гена. Ну родители вот Анны-Марии.

Тетя Люба. Анны-Марии?

Гена. Ну да.

Тетя Люба. Разбились?

Гена. Разбились.

Тетя Люба. Это что ж, насмерть?

Гена. Ну да, наверное.

Тетя Люба. Ах ты несчастье-то какое! И как же это вышло?

Гена. Как вышло? Ну на корабле-то они поехали?

Тетя Люба. Ну?

Гена. В Австралию.

Тетя Люба. Так. Экая даль!

Гена. Ну вот. А возле острова Сейбл корабль потерпел крушение, и они погибли.

Тетя Люба. Ах ты батюшки! Вот страх-то! Я вот вечно, вечно воды боюсь, сроду ни на какой пароход, даже в лодку не сяду, на воде это хуже нет помирать. А тут вон куда, ясное дело, только и жди беды… Ну, а она что?

Гена. Кто?

Тетя Люба. Ну эта, Анна-то? Мария? Чьи родители?

Гена. Как – что?

Тетя Люба. Спаслась?

Гена. Как спаслась? Она разве с ними была?

Тетя Люба. А не с ними? А где же?

Гена (судорожно вздыхает). Да вы не поняли!… Я думал, вы знаете, как все это произошло…

Тетя Люба. Я? Да откуда ж мне знать, милый ты мой, я сроду отсюдова никуда не выезжаю, сроду воспитательницей в четвертом детсадике работаю, тебе любой скажет… Надо же несчастье какое! И она, значит, сиротой осталась? Ох, горе!… У нашей Катюши хоть сродственников много – мать, правда, все по командировкам, мы вот с Петром и бабушка еще есть, а та-то с кем?

Гена. Кто? (Все понял.) Я не знаю… А скажите, собака у вас правда есть?

Тетя Люба. Собака? (Волнуется, не хочет подводить Катю.) Собака-то? Собака вообще, собака-то такая вроде бы, вроде бы мелькала эдак какая-то собака… Но я вот теперь ремонтом занялась, все сама, сама… Да ты разденься пока, она сейчас. (Слезает с табурета, суетится.) Сейчас она. Она ведь у меня как ртуть, Катюшка-то, как огонь, она и собаку найдет, все у ней будет, ты погоди. Вам зачем собака-то?

Гена пожимает плечами.

Ну ничего, ничего. Вообще-то есть собака, есть, ты обожди…

Гена. Вы извините, я пойду, ладно?

Тетя Люба. Да что ты, что ты, погоди, она сейчас прибежит, собаку найдет и прибежит…

Гена. Уже поздно, я пойду… Нет, нет, я пойду, меня мама ищет. И все равно она все выдумывает, и никакой собаки у вас нет, ничего у вас нет!… (Убегает.)

Тетя Люба. Убежал!… Ох, батюшки!… Выдумывает. Чего же она выдумывает? Вера вон Демидовна тоже все ее врушей да врушей, пересмешницу какую, говорит, вырастила, самостоятельная больно. (Смеется.) Давеча с хвостами С этими тоже. Придумай да придумай, тетя Люба, новую какую игру детям, плохо работаешь, ничего придумать не можешь. Мы и придумали с Катей в хвосты играть. Пускай ребятишки кто лисий хвост приделает, кто петуший, кто заячий. Катя сама пришла, так-то весело, смеху столько было! А Вера Демидовна постояла в дверях, поглядела-поглядела да и говорит: прекратите, говорит, это глупая игра, никакого содержания нету…

Появляется Катя. Тащит па веревке огромную Собаку.

Катя. Ну пожалуйста, пожалуйста, пу на полчасика, я тебя очень прошу.

Собака (шепелявит). Не нузно, не хоцю я…

Катя. Ну что тебе, жалко? Ты же согласился. И пожалуйста, скажи, что тебя Шарик зовут, отзывайся на Шарика.

Собака. Ню какой исё Сярик, какой Сярик? Полкан я.

Катя. Ну Полканчик, Полканчик, ну побудь Шариком, ну будь человеком, это так нужно! Мальчик такой бедный, такой больной! И такой талантливый! Знаешь, вот в одной книжке, когда нужно было, к больной девочке даже слон пришел. Слон! Понимаешь?

Собака. А я не слён. И не Сярик. И вообсе нехолосё аманивать.

Катя. Но это не обманывать, совсем не обманывать. Полканчик, ну пожалуйста, он такой больной, такой больной… А вот и мы!… А где Гена? Тетя Люба, где он? (Выпускает веревку.)

Тетя Люба. Да ушел, Катенька. Поздно, говорит, мама ждет. Да ты-то куда пропала?

Катя (чуть не плача). Ну как же это? Куда Hte он? А я вот Шарика привела…

Собака (потупясъ). Не Сярик я. (Уходит.)

Тетя Люба. Пойду, говорит, все равно собаки никакой у вас нет. А что это за собаку-то ты придумала? Какая собака-то?

Катя. Ну была, была у тебя, понимаешь, была у тебя беленькая такая собака, шпиц называется, Шарик, маленькая такая собачка. Была, понимаешь! (Хватает портфель и убегает.)

Тетя Люба. Катя! Куда?… Умчалась… Собачка… Беленькая… Может, и была собачка?… Шарик… Да вроде бы что-то мелькало такое…

В темноте слышен голос Кати: «Гена-а! Гена-а!» Декорация первой картины, только теперь совсем темно, горит фонарь над скамейкой. Снег. Возникает мягкая мелодия песенки. Потом появляется Катя, она ищет Гену, по идет тихо, уже не кричит, под конец песенки садится на скамью и замирает. А песенка такая: