Лев Шейнин - Пьесы

Г р е й в у д. Что вы имеете в виду?

Д о д д. При атомном взрыве полностью исчезает материя, переходя в энергию. Нет материи — нет материализма, этой философской базы коммунизма…

Г р е й в у д. Просто, но выразительно.

Д о д д. Выразительно, но вранье. Ленин разбил этот тезис давным-давно. Вы читали «Материализм и эмпириокритицизм»?

Г р е й в у д. Признаюсь, нет…

Д о д д. Какой же вы физик? Ведь эта работа Ленина прямо касается вашей науки. Нам нужно бороться с их философией, Грейвуд.

Г р е й в у д. В чем, по-вашему, их козырь номер один?

Д о д д. В том, что у них есть единая, законченная идеология. Мы с вами знаем, что это утопия, грандиозный социальный эксперимент, противоречащий основе человеческой психологии частной собственности. Но, к несчастью, мы не можем противопоставить им свою, законченную и цельную философию. Не можем потому, что ее у нас нет. Значит, единственный выход — бросить в бой десятки, сотни философских теорий и направлений, лишь бы они опровергали материализм, оспаривали его. Надо расставить, Грейвуд, тысячи философских идолов, чтобы люди блуждали среди них, как в лесу, радуясь свободе выбора и убеждений… Сейчас приедут члены Ассоциации промышленников и мы начнем заседание. (Нажимает звонок.)

Входит Т о м с о н.

Райт пришел?

Т о м с о н. Да, патрон.

Д о д д. Грейвуд, ваши эксперты готовы? (Томсону.) Пришлите Райта.

Г р е й в у д. Да, все в сборе.

Т о м с о н выходит, входит Р а й т.

Д о д д (Грейвуду) . Подождите в приемной.

Г р е й в у д выходит.

Ну, как дела, Райт?

Р а й т. Глан доносит, что Багдолл имеет крайне отрицательное влияние на Берга.

Д о д д. Как, даже после того, как я уступил просьбе Берга и оставил этого черномазого на работе?

Р а й т. Да, и после этого.

Д о д д. Значит, мы рискуем потерять Берга?

Р а й т. Что бы вы рекомендовали, мистер Додд?

Д о д д. Потерять Багдолла…

Р а й т. Я вас понял, мистер Додд. Скажем, выстрел на улице.

Д о д д. Как вам не стыдно! Ведь выстрел — это убийство. Вы мыслите как гангстер…

Р а й т. Значит, оставить в живых, но выслать из Нью-Йорка?

Д о д д. Вы что, проповедник из Армии спасения?

Р а й т. Право, я не понимаю, мистер Додд…

Д о д д. В каждом деле, Райт, надо быть художником. Отправьте этого негра в лучший мир так, чтобы все видели, что он сам в этом повинен…

Р а й т. Понимаю.

Д о д д. Что еще?

Р а й т. Самое главное. Завтра в Нью-Йорк прилетает группа советских экспертов для участия в работах атомной комиссии Объединенных Наций. Среди них Ирина Прохорова…

Д о д д. И что же?

Р а й т. Напрашивается превосходная комбинация…

Д о д д. Именно?

Р а й т. Она, конечно, навестит Берга дома — ведь они старые друзья. Естественно, у них зайдет разговор о его научной работе, ведь они оба физики. Мы запишем их разговор на пленку как доказательство того, что русские дипломаты и их эксперты занимаются шпионажем…

Д о д д. Дальше?

Р а й т. Дальнейшее будет зависеть от вас. Можно обвинить Берга в выдаче национальных секретов России, на этом основании его изолировать и потом заставить продолжать работу для нас. Можно, напротив, взять его под защиту и тем самым морально его связать… Я уж не говорю о том, что такая комбинация вполне устроит наших дипломатов. Они сделают из этого сенсацию на заседании Объединенных Наций…

Д о д д. Хорошо… У меня к вам больше нет вопросов, Райт.

Р а й т. Всего хорошего, мистер Додд. (Выходит из кабинета.)

Додд смотрит на часы, нажимает звонок. Появляется Т о м с о н.

Т о м с о н. Прибыл мистер Джексон.

Д о д д. Просите, просите.

Входит председатель Ассоциации промышленников Д ж е к с о н.

Д ж е к с о н. Здравствуйте, Генри. Я нарочно приехал раньше, чтобы ознакомиться с заключением экспертизы.

Д о д д. Очень рад, Эстебан. Правда, что акции вашего концерна упали на два пункта?

Д ж е к с о н. Чепуха… Значит, послушаем заключение экспертов?

Додд нажимает звонок, и сразу появляется Г р е й в у д.

Профессор Грейвуд, огласите заключение.

Г р е й в у д. Слушаю. (Читает.) «Комиссия экспертов дает свое заключение на основании материалов, предоставленных в их распоряжение правительством Штатов; в частности, нами были получены данные военной и экономической разведок, доклады американского посольства в Москве, индексы, разработанные Национальным институтом экономики и промышленно-финансовых потенциалов, затем…»

Д ж е к с о н. Понятно. Выводы?

Г р е й в у д. Вывод первый: Советский Союз не владеет секретом атомной энергии, хотя, по-видимому, работает в этом направлении. Вывод второй: даже если советским ученым удастся разгадать этот секрет, они по крайней мере в течение десяти лет не смогут создать атомной бомбы по причинам технико-экономическим. Вывод третий: экспертиза считает, что в течение десяти лет Соединенные Штаты могут считать себя монопольным обладателем атомного оружия. Я кончил, мистер Джексон.

Д ж е к с о н. Понятно, профессор. Нужно продолжать производство бомб. Однако в связи с реакцией на Хиросиму, надо уверить наших физиков, что бомбы впредь изготовляются исключительно для научных опытов и экспериментов…

Г р е й в у д. Понимаю, сэр.

Д ж е к с о н. Сейчас мы поедем на совещание Ассоциации промышленников. Надо их тоже ознакомить с заключением.

Д о д д. Заключение экспертизы подтверждает правильность занятой нами позиции. Теперь, когда мир узнал, чем это пахнет, полезно напомнить о том, что мы монопольно владеем этим оружием. Это облегчит выполнение наших промышленных, финансовых и экспортных планов. Скажу точнее, — это обеспечит политическое и экономическое господство Соединенных Штатов… Наше господство, Джексон! (После значительной паузы.) Поблагодарим всевышнего и поздравим друг друга. Теперь мы можем начать новую войну, которая вначале будет войной нервов, дипломатических сражений, психических атак — холодной войной…

Снова терраса дома, в котором живет Берг. Летний вечер. При открытии занавеса на сцене — Е л е н а, сервирующая чайный стол. Входит Б е р г.

Б е р г (целуя Елену) . Добрый вечер, дитя мое. Где Арне?

Е л е н а. Он уехал в город, отец.

Б е р г. Скоро должна приехать фру Ирина. Я заезжал на Ассамблею, мы сговорились, что сразу после заседания она приедет к нам…

Е л е н а. Я так хочу ее видеть… Она очень изменилась?

Б е р г. У нее случилось большое горе. Под Сталинградом погиб ее единственный сын.

Е л е н а. Какое несчастье!.. И она ни слова не писала об этом.

Б е р г. Да, лишь вчера она мне рассказала о своем горе. (Задумчиво.) Она изменилась, как изменились все мы. Изменилась и ты, моя девочка. Я давно хочу тебя спросить: почему ты стала такой тихой, задумчивой?.. Ты раньше была так жизнерадостна и весела… Что с тобой, Елена? Скажи мне прямо. (Пытливо глядит на нее.)