Альманах «Сценарист» - Сценарист. Выпуск 5

МИЛОРАДОВИЧ: Михайло Михайлович…

СПЕРАНСКИЙ: Михайло Андреевич…

Пауза.

АЛЕКСАНДР: Совершенно августовские стоят погоды. Не находите, господа? Совершенно августовские.

МИЛОРАДОВИЧ: Да, ваше величество.

СПЕРАНСКИЙ: Да, государь.

Пауза.

Милорадович и Сперанский смотрят друг на друга.

АЛЕКСАНДР: Пройдемтесь по саду.

Александр идет вперед. Милорадович и Сперанский идут за ним в молчании.

МИЛОРАДОВИЧ (Сперанскому, светским тоном): Как вы нашли столицу… по возвращении?

Сперанский вздрагивает, хмурится. Александр улыбается.

СПЕРАНСКИЙ: Климат здешний… много полезней сибирского.

Милорадович не слушает: он смотрит на спину Александра, который идет впереди.

МИЛОРАДОВИЧ: Скоро ли вы обратно?

Сперанский на мгновение останавливается. Потом догоняет Милорадовича и Александра.

СПЕРАНСКИЙ: Удается ли столичным властям удержать молодежь от западной заразы?

Милорадович смотрит на государя, почти не слушает Сперанского.

МИЛОРАДОВИЧ: Заразы?..

СПЕРАНСКИЙ: Тайных обществ. Говорят, даже самое блестящее офицерство…

Милорадович оборачивается и смотрит на Сперанского.

МИЛОРАДОВИЧ: Боевые офицеры никогда не пойдут против отечества!..

Пауза.

МИЛОРАДОВИЧ: Оставимте мальчишек читать пиесы и говорить о поэзии, Михайло Михайлович.

Александр останавливается возле куста цветущей сирени.

МИЛОРАДОВИЧ: Они безобидны.

Александр нюхает сирень.

АЛЕКСАНДР: Божественно. Воистину — божественно.

Милорадович и Сперанский переглядываются.

ИНТ. КВАРТИРА ГЛИНКИ В ДОМЕ МИЛОРАДОВИЧА — ВЕЧЕР

Глинка сидит в кресле и читает книгу при свете свечей. Вдруг слышится стук в окно — сперва тихий, потом погромче. Глинка удивленно поднимает голову от книги.

Стук повторяется.

Глинка встает, подходит к окну, смотрит на улицу, прижав лицо к стеклу.

С той стороны стекла к окну прижимается лицо Каховского.

ГЛИНКА: Каховский! Что…

Каховский прижимает палец к губам. Глинка осекается. Потом спохватывается, пытается открыть окно. Наконец рама с грохотом поддается.

Окно распахивается, в комнату врывается ветер. Каховский проворно засовывает руку в окно и хватает Глинку за грудки, притягивает его голову к подоконнику.

КАХОВСКИЙ (свистящим шепотом): Тише!

Глинка замирает в неудобной полусогнутой позе. Каховский смотрит ему в глаза.

КАХОВСКИЙ: Меня… назначили. Меня… по жребию.

Неуверенно смеется. Глинка хватает его за руку.

КАХОВСКИЙ: Благоденствие отечества… священно. Нельзя медлить… нельзя…

ГЛИНКА: Да ты не в себе… Петр…

Каховский вдруг притягивает Глинку еще ближе к себе, почти вытаскивает его через окно на улицу.

КАХОВСКИЙ (шепотом): Федор… помоги мне…

ГЛИНКА: Я с тобой…

Кладет Каховскому руку на плечо.

КАХОВСКИЙ: …государя убить.

Глинка в ужасе вырывается из рук Каховского, отшатывается от окна на середину комнаты, задев оконную раму, которая с грохотом закрывается, ударяясь о косяк окна, и снова открывается.

Глинка смотрит во мрак за окном. Там никого нет. В стекле снова закрываюшегося окна криво отражается и дрожит лицо самого Глинки.

ТИТР: Санкт-Петербург, 1824 год.

ИНТ. МАЛАЯ ГОСТИНАЯ В ДОМЕ МУРАВЬЕВА — ДЕНЬ

Вокруг карточного стола сидят Пестель (32), Артамон Муравьев (31), Милорадович (54), Трубецкой (35) и СЕРГЕЙ ВОЛКОНСКИЙ (37). На столе лежат ассигнации: больше всего — перед Муравьевым, меньше всего — перед Милорадовичем. На коленях у Милорадовича сидит ЛЕВ АРТАМОНОВИЧ МУРАВЬЕВ (2), ангельского вида ребенок в длинном платье.

Все мужчины — в военных мундирах и при орденах. Больше всего орденов на груди у Милорадовича. Младенец Лев трогает их пальцами, некоторые пытается тянуть в рот.

Трубецкой раздает карты. Милорадович берет карту, смотрит в нее, кладет ее на стол рубашкой вверх.

МИЛОРАДОВИЧ: Прикуп.

ВОЛКОНСКИЙ: Вам платить, Михайло Андреевич.

Милорадович бросает в центр стола ассигнацию. Трубецкой сдает ему карту.

МИЛОРАДОВИЧ: Что поделать, князь… фортуна любит меня только на поле сражения…

Трубецкой смотрит на Пестеля — тот качает головой. Трубецкой смотрит на Муравьева.

МУРАВЬЕВ: А, была не была… прикуп.

Бросает ассигнацию в центр стола. Трубецкой сдает ему карту.

Милорадович смотрит в свои карты. Кладет их рубашкой вверх. Качает на коленях Льва, которому удалось засунуть себе в рот один из орденов на груди Милорадовича.

МИЛОРАДОВИЧ (Муравьеву): Гусар настоящий у тебя растет, Артамон. А!

Муравьев улыбается, смотрит в свои карты.

МУРАВЬЕВ: Поднимаю…

Бросает в центр стола ассигнацию.

Милорадович хмурится, бросает в центр еще одну ассигнацию. Пестель — тоже.

Лев тянет орден к себе, орден отрывается. Лев грызет его, потом выпускает из рук — орден падает под стул. Милорадович, поглощенный игрой, этого не замечает.

ПЕСТЕЛЬ: Принимаю. Господа?..

Все кивают, кроме Пестеля, который бросает свои карты рубашкой вверх: пас. Остальные по очереди кладут карты на стол. Трубецкой объявляет очки по мере того, как каждый вскрывает свои карты.

Волконский кладет на стол семерку.

ТРУБЕЦКОЙ: Князь Волконский… семь. Однократный выигрыш.

Лев грызет другой орден на груди Милорадовича. Орден отрывается. Лев рассматривает его, бросает под стул. Милорадович не замечает этого — он смотрит, как Муравьев кладет восьмерку и туза.

ТРУБЕЦКОЙ: Полковник Муравьев… девять! Банк!

Милорадович раздраженно бросает на стол свои две карты — даму пик и шестерку.

Трубецкой кладет на стол свою карту — это семерка.

ТРУБЕЦКОЙ: У графа Милорадовича шесть, а у меня — семь. Однократный выигрыш.

Муравьев сгребает к себе ассигнации со стола. Милорадович раздает свои ассигнации всем присутствующим. У него совсем не остается денег. Муравьев похлопывает по кучке ассигнаций перед собой.

МИЛОРАДОВИЧ: Ахтырский полк много помог мне в Бородинском сражении, а нынче командир его обдирает меня, как липку.

Муравьев смеется.

ТРУБЕЦКОЙ: В игре не бывает братьев по оружию, Михайло Андреевич…

МИЛОРАДОВИЧ (со вздохом): То-то и оно, князь… то-то и оно.

Трубецкой смотрит на Милорадовича внимательно. Он видит, как Лев отрывает еще один орден с груди Милорадовича. Тот не обращает на это внимания, берет колоду — его очередь раздавать.

МИЛОРАДОВИЧ (с умешкой): Последняя надежда отыграться… банкую, господа!

Начинает раздавать карты.

Внезапно за кадром раздаются быстрые шаги. В гостиную входит Глинка — он мокрый с ног до головы, вода стекает с него на паркет. Все оборачиваются к нему. Он смотрит на Милорадовича.

ГЛИНКА: Михаил Андреевич… беда.

Милорадович смотрит на Глинку — вокруг его сапог собралась лужа.