Алексей Логачев - Феминистки

комедия в одном действии

ДЕЙСТВУЮТ:

Зина Колтушкина уборщицы

Нина Втыканова коммерческого банка “Кристаллис”

Виктор охранник

Сергей Петрович управляющий

Слышал однажды где-то байку. Там рассказывается о воробье или еще о какой-то птице, которая долго-долго сидела в клетке на птичем рынке. Никто ее не покупал. И вот однажды молодая мамочка решила купить своей дочке эту живую игрушку. Расплатилась с продавцом, и тот стал вынимать птичку из клетки. Когда передавал ее в руки женщине, птица вырвалась и вспорхнула вверх. Обалдев от неожиданно свалившейся на нее свободы, она начала метаться влево-вправо-влево-вправо. Потом вдруг неожиданно со всего маху спикировала вниз и разбилась об асфальт.

Правда это или нет, не знаю. За что купил, за то и продаю. Сам не видел, врать не буду.

Кстати, тебе случайно валюту не надо обменять? Слушай, мне надо срочно. Давай в банк зайдем. Тут недалеко. “Кристаллис” называется, я там всегда баксы покупаю. Поздно только уже, блин. Добежим? Может успеем еще.

Фу-у-у-у… Не успели… Ладно, доживу до завтра. Что? Ты чего? Пойдем, чего стоишь? Уборщицы понравились? Да шучу-шучу… Неблагодарная у них работка, да?

Зина. Все Нинок, кончай работу! Кончай работу, тебе говорят! Хватит! Алес! Гитлер капут!

Нина. Чего?

Зина. Ничего! Перекур, говорю! Нам че, больше всех надо? Спазаранки спины не разгибаю! Петрович думает она у меня че казенная? Все, Нинок! Хватит, я сказала, не слышишь, чтоли?

Нина. Да ты че, Зин?

Зина. Через плечо! Хочу воспользоваться своим правом на отдых. Есть оно у меня. Конституцией гарантировано! Вовой Путиным.

Нина. Зин, чего ты начинаешь? Может домоем, а? Немного же осталось. А то Сергей Петрович придет, начнет..

Зина. Да че мне твой Сергей Петрович? Ну придет? Ну начнет? И чего? Пускай приходит!

Нина. Орать опять начнет.

Зина. Пусть попробует! Поору я ему. По харе пару раз тряпкой мокрой тресну, будет знать!

Нина. Да ладно…

Зина. Че думаешь, слабо? Ничего не слабо! В конце рабочего дня я Шварцнегера со Сталоном вместе, с землей сравняю. На часы посмотри! Сколько времени?

Нина. (смотрит на часы в вестибюле) Шесть доходит. Зин, ну немножко осталось!

Зина. Вот-вот! Время шесть доходит, все уж дома жопы в креслах греют, а мы здесь говно ихнее допоздна убираем! Все ушли уже! Все! Кассиры, электрики. Про толстосумов этих (показывает на верхние этажи) я вообще молчу. Те самые первые отчалили! Задница небось заболела весь день на стуле-то! Геморрой взыграл сразу помчались! Во работка! Брики не успевают новые покупать. Того и гляди протрут дыру на заднице-то. У этого козла Киреева, например, простименяхоспади, за год пять пар штанов сменилась!

Нина…

Зина .(перебивает) Че? Да, слежу! Обидно потому, что, Нин. Ей-богу, обидно. Приходит сюда на работу очкарик тощий, без квартиры, без машины — через полгода уже морда в марседес не пролазит! А я каждый месяц худею на три килограмма. Скоро в скважину замочную со свистом буду пролетать. Тряпку уже выжать сил не хватает. А охранники где? Где охранники? Где эти гориллы в пиджаках? Чья сегодня смена?

Нина. Витькина вроде…

Зина. Ну и где он?

Нина. Я че с ним живу?

Зина. Пиво небось где-нить у ларька трескает, скотина. Конечно, нас-то с тобой чего охранять? Мы на доллары не похожи! Никакого уважения. Мимо столько народу каждый день проходит, хоть один бы здрасьте сказал! А похаркать-то на лестнице все любят! Вот

не походим мы пару дней на работу, че будет?

Нина. Ниче. Уволят, да новых найдут.

Зина. Найдут. Ага! Щас! Кого найдут? Дур-то таких как мы с тобой мало за такую зарплату задницу выше головы задирать, да унитазы шлифовать! Все хорош! (садится на диван, достает сигареты) зажигалка есть у тебя?

Нина. (испугавшись) Зин, ты че?

Зина. Че опять те не нравится?

Нина. Ты же в спецухе!

Зина. И че?

Нина. Чистый диван!

Зина. А я грязная, что ли?

Нина. Спецуха грязная!

Зина. И че теперь? Не садится? Диван для всех поставлен. Хочу-сижу. Зажигалка, спрашиваю, есть?

Нина. Нету.

Зина. (порывшись в карманах) Нашла

Нина. Зин, здесь нельзя курить!

Зина. Это им нельзя! А нам можно. Мы убираем — нам можно.

Нина. Прекрати! Вдруг Сергей Петрович войдет…

Зина. Заколебала ты меня уже, Нин. «Сергейпетровичсергейпетровичсергейпетрович». Замучила уже своим Сергей Петровичем.

Нина. Увидит-вставит ведь по первое число.

Зина. Я ему швабру в жопу вставлю! Пусть только появится.

Нина. Крутая стала, да?

Зина. Подкрученная!

Нина. Давай домоем и все! Тут делов то!

ПАУЗА.

Зина. Давай перекурим.

Нина. И доделаем пот ом?

Зина. Угу.

Нина. Может на улицу хоть выйдем.

Зина. Щас!

Нина. Там хоть воздух!

Зина. Знаю я твой воздух. Мудака этого, простименяхосподи, все боишься. Из принципа не пойду никуда. На сигарету-то. Пауза . Садись, че ты? В ногах правды нет. Или ты диван не хочешь пачкать?

Нина. Не хочу!

Зина. Петрович обругает?

Нина. Может, хватит, а, Зин?

Зина. Садись, говорю.

Нина. Я постою.

Зина. Ну стой.

Курят.

Зина. Щас ведра сольем и пойдем домой.

Нина. Не домыли же!

Зина. Нин, я не пойму, у нас тут че? Субботник? Субботники закончились пятнадцать лет назад. Все. У нас рабочий день нормирован. С восьми до пяти. И ни минутой больше. Сколько там времени? Седьмой час. Позолотит Петрович ручку — буду работать. Нет — пошел на хрен.

Нина. Зина, ну орать же будет!

Зина. А я че, овечка Долли чтоль? За себя смогу постоять, не думай. Лезгинку перед этим ушлепком, простименяхосподи, танцевать не собираюсь. Хватит. Натанцевалась. Орать он будет. Я тоже орать умею.

Нина. Зин, не надо! Давай домоем! Чуть-чуть же!

Зина. После пяти вечера к ведру больше не прикасаюсь. Только за сто баксов.

Нина. Уволят же тебя! И меня заодно.

Зина. Не уволят.

Нина. Уволят! Ты что, Петровича нашего не знаешь?

Зина. Знаю я этого мудозвона, простименяхосподи, лучше тебя!