Роман Солнцев - Повести и рассказы

ЛЕНА(вдруг всхлипнув). Я сейчас! Извините!(Скрылась на кухне.)

АЛЕКСАНДР(шепотом). Что с ней?

ТАНЯ, кивнув, уходит вслед за Леной.

Вернулась.

ТАНЯ(шепотом). Ничего-ничего! Просто счастлива!.. Не выдерживает!.. Пусть успокоится. Да и тебе надо. Ты чё-то лишнего.

АЛЕКСАНДР(ходит взад-вперед). Но если я остановлюсь, я умру!

ТАНЯ. Тогда не останавливайся.

АЛЕКСАНДР. Сейчас разорвется… Больше не могу!

ТАНЯ. Можешь! Кто сказал, что любить легко?!

АЛЕКСАНДР. Мне что же, всю оставшуюся жизнь так и играть себя молодого? (Ложится на пол, закрыл глаза.) Сплю.

ТАНЯ(шепотом). С ума сошел?! Встань!..

АЛЕКСАНДР. Это был маленький всплеск… пламенный протуберан, который выдал старый баран…

ТАНЯ. Саша!.. Но ведь она-то на вершине радости!

АЛЕКСАНДР. Знаешь, есть анекдот? «Ты достигла оргазма?» — «Еще нет.» — «Ну, ты пока достигай, а я пойду покурю.»

ТАНЯ. Дурак! Говно! Или ты уже впал в тот возраст, когда лишь бы заинтриговать… а дальше и не охота?!

Появилась ЛЕНА. Испуганно смотрит на Александра.

ЛЕНА(шепотом). Что?..

Александр, открыв глаза, прыжком вскакивает на ноги.

АЛЕКСАНДР(нараспев, почти кричит). «Белый ангел летел над багровым Кремлем… Черный ангел, как бомба, висел под крылом. Что наследники Сталина? Ими пугать? Толстомордыми, впавшими в детство? Мне страшней моложавая красная рать, те, кому не досталось наследства! Завтра выйдут они с кистенем и ружьем, призывая, конечно, к свободе…» Не надо! А то еще получится, что я предрекал… что-то угадал… А это же винт истории! Все повторяется! Рим… развалины Рима… порочный праздник и отрезвление… И над всем царит любовь! Простая, человеческая! И мне плевать, кто сегодня правит бал! У меня лично в душе правит бал Лена!(Обнял.) Я тебе так признателен… что дождалась…

ЛЕНА. Но я… я…

АЛЕКСАНДР. Изменяла? (Хохочет.) Это была не ты! Это же была не ты, сегодняшняя?

ТАНЯ. Ну, конечно-конечно! Черт побери, вы оденетесь, наконец, как положено счастливым богатым молодоженам? В золотое платье, в смокинг?

АЛЕКСАНДР(вопит). Так это для меня?! С ниточками?.. Я давно хотел смокинг на вырост!

ЛЕНА. Надо мной смеетесь?! Я специально… на живую нитку… Сейчас примерим… и через час будет как из магазина.

АЛЕКСАНДР. Не хочу, как из магазина! Хочу всю жизнь на живую нитку! Дай!.. Идем на кухню.

Лена снимает с манекеном золотое платье и смокинг.

ТАНЯ. А я пока приберусь… еще один гость ожидается… Напросился, подлец!

ЛЕНА и АЛЕКСАНДР уходят на кухню. Таня включает музыку и, танцуя, прибирается.

Входит 2-Й НЕЗНАКОМЕЦ с цветами. Появляется и заглядывает из-за его спины в квартиру 1-Й НЕЗНАКОМЕЦ.

ТАНЯ. Мы, кажется, договаривались, что ты придешь один.

2-Й(подавая цветы). Это вам.

ТАНЯ. Что надо питекантропу?

2-Й. Мы привыкли друг к другу.

ТАНЯ. Что ли, гомики?

2-Й. Коллеги по несчастью.

ТАНЯ. Ну и что?

2-Й. Не верит. Что пошел свататься.

ТАНЯ. Уже свататься?! Ты сбрендил.

2-Й. Всю жизнь с психами. (Встает на колени.)

ТАНЯ. Что это ты изображаешь?

2-Й. Встал на колени. (Показывает.) Это колени.

ТАНЯ. Зачем?

2-й. Прошу полюбить меня.

ТАНЯ. И он тоже поддерживает твою просьбу?

1-й тоже встает на колени.

Появляются ЛЕНА в золотом платье и АЛЕКСАНДР в смокинге с торчащими ниточками.

АЛЕКСАНДР(кричит). Она меня любит!.. (Танцуя с Леной, кричит.) Люди! Все живые твари! Пушкин и Моцарт! Шекспир и чайки над морем! Белые ромашки и львы! Крокодилы и бывшие цензоры! Все-все-все! Знайте, мы счастливы!

ТАНЯ. А я вот думаю, не пойти ли в монастырь.

2-Й. А куда? В Москве уже не принимают, все кельи заняты. А наш, который был взорван, говорят, откроют только лет через десять. Может, уж побудем до этого времени вместе? Я не такой плохой, как это может показаться, когда вы меня лучше узнаете.

ТАНЯ. А если я еще не отошла от любви к другому… ты меня не сдашь в дурдом?

2-Й. В нашей стране?.. из большого дурдома… в тесный, маленький — зачем?!

ТАНЯ(1-му Незнакомцу). А ты, нечестивый! Со своим золотом! С деньгами, собранными у гениев всех времен! Хам несчастный! Век будешь один! Ты за кого себя выдал?! Какую женщину посмел обидеть?! Тебя совесть будет годами грызть! И чем раньше ты сам застрелишься, тем лучше!

1-й Незнакомец достает пистолет, приставляет к груди и стреляется. И падает набок замертво.

Все стоят, смотрят на неподвижного санитара.

2-Й. Такой пулей усыпляют слонов в зоопарке. Слон после этого спит двадцать четыре часа. Дима, я думаю, проспит дней семь. Это он сделал, чтобы показать, как он раскаивается. Говорит, можете пинать меня, выбросить в мусорный ящик. А если его простят… чтобы он мог видеть и слышать хоть иногда Александра. Он его полюбил как брата, страшно завидует ему, считает величайшим поэтом современности. И только по глупости, по тщеславию выдал себя за него… А если честно, Александр — это я… но Лена и Валера так друг другу подходят!

АЛЕКСАНДР. Прекрати! Я уже им говорил… Они таких шуток не понимают.

2-Й. Ты — Александр, ты! Но если тебя придут арестовывать за твои вольнолюбивые стихи… а ты их напишешь, я убежден… отдай меня в тюрьму вместо себя, а его — вместо себя в психушку… У нас давно готовы твои документы с нашими фотографиями! (Показывает паспорта.) «Родную речь в березах русых залетным птицам не понять… А лунный меч в озерах русских _ Наполеону не поднять!»

АЛЕКСАНДР. Неплохие стихи. Но, если честно, у Сергея Иваненко лучше!

2-Й. Да ну брось!

АЛЕКСАНДР. Лучше-лучше.

2-Й. Может, ты имеешь в виду, что они как бы… ну, ему там, в Америке или Франции, легче было писать! Поэму «Президиум идиотов», которую мы по «Би-би-си» слушали… Конечно, кого ему бояться?!

ТАНЯ. А вы тут, рядом с нами… Вы важнее для России!

АЛЕКСАНДР(улыбаясь). Нет, нет, там и слово ярче. Я не говорил, но тут все свои… Можно, наконец, признаться. Это ведь тоже — я.(Пауза. Улыбается Лене.) Сергей Иваненко — я.

2-Й. И Есенин — ты? (Тане, шепотом). Спятил… Он и в больнице иногда…

АЛЕКСАНДР. Что?! Ты сказал «спятил»?

2-Й. Пятый, говорю. После Пушкина.

АЛЕКСАНДР. Это, интересно, как?

2-Й. Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Маяковский…

АЛЕКСАНДР. А Есенин? А Мандельштам? Пастернак? Бродский? Тут дай Бог оказаться десятым, трицатым… Но что правда, то правда. Я и есть Сергей Иваненко. Вот так.

ЛЕНА. А как же… Александр Пахомов?

АЛЕКСАНДР. Это здесь, в СССР… в России… А самые лучшие стихи я отвез, когда первый и единственный раз меня пустили в капстрану… увы, только открытку послать Леночке из Цюриха не удосужился, болван… глаза разбегались… Да и торопился. Все, что печатали они эти два десятилетия, я или провез в ботинках, или записал там, в гостинице «Медведь», ночью по памяти…

2-Й(мигая Тане и Лене). Это очень хорошо. А теперь тебе надо отдохнуть. Я же вижу — побледнел.