Гайда Лагздынь - Юный Моцарт

И тут возникло изображение собора Святого Петра в Ватикане, на стенах которого картины, иконы. На краю сцены — огромная, покрытая бархатом темница — золоченая папская шкатулка.

ПРОДОЛЖАЕТ ЗВУЧАТЬ МУЗЫКА ГРИГОРИО АЛЛЕГРИ В ПЕРЕЛОЖЕНИИ ЛИСТА.

Папа Римский с большим золотым ключом принимает гостей. Со всех сторон слетаются феи прекрасной музыки. Кто со скрипичным ключом, кто обнимает сердце, пронзенное стрелой, кто с нотным листом в руке, кто с молитвенником, кого-то привозят в золотой карете.

ЗВУЧИТ ПРЕКРАСНАЯ МУЗЫКА «МИЗЕРЕРЕ».

Входит Моцарт, слушает музыку, сидя в уголке.

ПАПА РИМСКИЙ (протягивает к феям руки, проводит их по кругу, как бы представляя публике, передает двум гвардейцам-стражникам). Я — Папа Римский, не признаю никого, кроме Бога и музыки. Я собираю и покупаю самую прекрасную музыку. В этой церковной шкатулке прекрасная музыка будет храниться. И только на Страстной неделе раз в году звучать в соборе Святого Петра в Ватикане. В главной церкви Италии! В церкви Папы Римского!

Музыкальных фей подводят к шкатулке. Музыка обрывается. У входа стоят два стражника-гвардейца. За решеткой бьется прекрасная музыка. Темницу закрывают бархатом.

М.М.О, прекрасная музыка!

Молится. Еще слышны ее отголоски. Выходит из церкви, садится и что-то быстро пишет. Снова слышна прекрасная музыка, но уже на улице. Феи танцуют, касаясь ушей Моцарта, превращаются в нотные листы, те в цветы, в бабочек, в птиц. Звучит музыка. Слышны взволнованные голоса стражников, Папы Римского. Они показались на крыльце.

СТРАЖНИКИ-ГВАРДЕЙЦЫ.Музыка! Пропала музыка! Прекрасная музыка! Ее похитили!

ПАПА РИМСКИЙ.Кто похитил «прекрасную музыку»?! Но никто же не касался нот?!

Реминор сбрасывает солнечный плащ Домажора.

P.M.Это сделал Моцарт. Запомнил всю музыку, записал и передал ноты музыкантам!

ПАПА РИМСКИЙ.Что? Моцарт? Этот негодный мальчишка?! Арестовать... уши Моцарта! Дабы впредь не слушали того, что им не положено слушать!

М.М. Вы не Домажор! Домажор веселый, милый, честный! Вы — лицемер и предатель!

Р.М.А разве я вам сказал, что я — Домажор?!

М.М. Зачем им нужны мои уши? Уши? Арестовать мои уши? А почему не голову и сердце? Музыка — это голос сердца!

СТРАЖНИКИ-ГВАРДЕЙЦЫ. Приказано арестовать только одни ваши уши.

М.М. сидит, закрыв уши руками. За решеткой музыкальной шкатулки, выставленные на публичное обозрение, по стойке «смирно», стоят уши Моцарта. Иногда они бунтуют, прислушиваются к голосам. По двум сторонам — стражники с алебардами.

ГОЛОСА ПРОХОЖИХ ИТАЛЬЯНЦЕВ:

— Уши Моцарта! Арестовали уши! Ха-ха!

— Арестовали уши? Вот диво?!

— Папа Римский арестовал уши Моцарта! Ха-ха-ха-ха-ха!

— Этого четырнадцатилетнего музыканта и композитора? Ха-ха-ха!

— Ха-ха! Ай да Папа!

— Что? Папа Римский простил Моцарта?

— Простил, да еще и наградил орденом Золотой Шпоры!

— Как так? Да так! Лучше быть добрым, чем смешным!

Гвардейцы накрывают пустую шкатулку бархатом, уносят со сцены. Появился Домажор.

Д.М.Долой Реминора! Этого обманщика и лицемера, завладевшего моим солнечным плащом, но не сердцем! (Поднимает оставленный Реминором плащ, надевает.) Да здравствует в музыке Моцарта мажор! И я —Домажор! «Сеньор кавалер» — вы теперь член Болонской академии!

Гвардейцы выносят орден Золотой Шпоры в виде белой восьмиконечной эмалированной звезды на красной ленте и надевают на лиловый камзол М.М.

Этим орденом награждаются, молодой человек, только самые старые и самые знаменитые музыканты.

М.М.А мои уши?

Д.М.Уши? Ха-ха! Это все проделки Реминора! Да целы ваши уши! Пора сочинять веселую музыку — оперу буффа. Это такая опера, после которой зрители, выходя из театра, отдуваются от хохота и произносят: «Пуфф, пуфф, пуфф! Уф-уф-уф! Буф! Буф! Буф!» Это делается так. (Обращаясь в зал.) Надуйте щеки и делайте как я!

М.М.надувает щеки и повторяет, весь зал надувает щеки и отдувается.

ЗВУЧИТ ОТРЫВОК ВЕСЕЛОЙ МУЗЫКИ МОЦАРТА.

М.М.Нет! Пишу народную оперу.

ГОЛОС.Вам срочное письмо из Зальцбурга!

М.М. (читает). Зальцбургский архиепископ требует моего возвращения в Зальцбург. Иначе он лишит отца должности и средств для жизни нашей семьи.

По сцене прошла тень Реминора и прозвучала его музыкальная тема.

Снова Зальцбург. Серебряные шкатулки домов, церковные шпили. Прием у архиепископа. Напыщенный мажордом провозглашает:

МАЖОРДОМ.

— Его сиятельство князь! (Рот трубочкой).

— Его величество граф! (Рот рюмочкой).

— Графиня, приезжая дама знатного происхождения!

— Мо... Моц... Моцарт!.. Просто... Моцарт!

Входит подросший Моцарт, садится за клавесин.

ПРИЕЗЖАЯ ДАМА.Говорят, он внук переплетчика? Бедняк?

АРХИЕПИСКОП.Тсс... Он просто серебряный паричок, лиловый

камзол и шпага, подаренная принцем. Музыкальная игрушка богатых и знатных!

ЗВУЧИТ МУЗЫКА. СОНАТА №1.

КНЯЗЬ.Чудо как легко играет эта саксонская статуэтка!

ГРАФ. Сказочно прелестный гномик! Изумительная вещь! (Сюсюкает, сложив рот рюмочкой и припивая из бокала.)

МОЦАРТ (встает). Господа! Хочу сообщить вам. Сказочного гномика, музыкальной игрушки, саксонской статуэтки больше нет. Взгляните, я же совсем взрослый?!

АРХИЕПИСКОП.Ну что, любезнейший! Коль вы перестали быть игрушкой, ваше место не в музыкальном салоне, а на кухне... с лакеями!

Мажордом выталкивает Моцарта из гостиной, и тот кубарем летит с лестницы.

КНЯЗЬ.Ха-ха-ха! Красовался, а денег заработать не смог!

ГРАФ.Ха! Безродный музыкантишка! Талант! Та-лант! Деньги — вот талант! В них власть и почет!

МОЦАРТ.Сердце облагораживает человека. И пусть я не граф, не князь, но чести во мне больше, чем у иного графа! Я навсегда покидаю родной Зальцбург. Пусть мне будет тяжело и неуютно, но я не изменю велению сердца — писать то, что чувствую и хочу.

ПРИЕЗЖАЯ ДАМА.А достоинства у Моцарта действительно больше, чем у любого графа или князя!

Дорожные знаки: «ЗАЛЬЦБУРГ — ВЕНА».

Едет карета, увозя Моцарта в Вену. Обгоняя карету, по обочине бежит Домажор, сзади в черном плаще следует Реминор.

ЗВУЧИТ МРАЧНАЯ МУЗЫКА: ФРАГМЕНТ ИЗ «РЕКВИЕМА».