Николай Коляда - Букет

ИГОРЬ. Может быть. Не думаю. Я, наверное, поеду завтра назад, домой.

ГАЛЯ. Вот здрасьте! Ты здесь неделю, у нас – двое суток и все, назад? Разонравилось, а так восторгался? Ну-ну…

ИГОРЬ. Хватило. Домой поеду. Документы заберу утром.

ГАЛЯ. Все с ума сошли.

ИГОРЬ. Это точно. Все с ума сошли. Вы тут сошли.

ГАЛЯ. Все рвутся, едут, ехать хотят. Это я пример подала, сказала, – и все сразу пошли-поехали!

ИГОРЬ. Нет. Я сам.

ГАЛЯ. Ну, зачем? Скучаешь по дому? Нас ждут везде и нигде. Никому ты не нужен. И я не нужна. Никто никому не нужен.

ИГОРЬ. Я по улицам хожу и каждую минуту хочу только одного: лечь на асфальт, под ноги всем, лечь, глаза закрыть, зажмурить их сильно, потом открыть их – и как в сказке. Уже дома. Мамка, папка, отец, сестра, брат. И я тоже – дома.

ГАЛЯ. Неужто так плохо?

ИГОРЬ. Плохо.

ГАЛЯ. Ну и дурак. Глупый. Хотя у меня тоже так было в начале. Я ведь в артистки приезжала поступать….

ИГОРЬ. Я уже это понял…

ГАЛЯ. Да. Была трагедия. Не вышло. Не поступила. Надо благодарить судьбу все равно! Надо перетерпеть и остаться. Все скучают, так что же теперь… Терпеть.

ИГОРЬ. Ты перетерпела. Хорошо сейчас?

ГАЛЯ. У меня пути назад нету, только вперед…

ИГОРЬ. Вперед?

ГАЛЯ. Я еще покажу, кто я. Я еще докажу. Я еще поживу.

ИГОРЬ. Кому? Мне? Им?

ГАЛЯ. Им. Тебе. Всем! Георгиям таким. Думает, купил все? Фиг. Не продается!

ИГОРЬ. В дом войти не могу – всех распознал, воротит…

ГАЛЯ. За два дня? Распознал? (Хохочет). Не смеши!

ИГОРЬ. Думаешь, много ума надо?

ГАЛЯ. Да что ты распознал-то? Распознал он…

ИГОРЬ. Нарисованные, придуманные, кочевряжатся друг перед другом как в цирке. Все не по правде, все понарошку. Как в музее фигуры.

ГАЛЯ. Ты уже и в музей сходил? Да? Что, и я тоже такая?

ИГОРЬ. Такая.

ГАЛЯ. Лжешь!

ИГОРЬ (молчит). Не могу вот такое слушать. Одной минутой живете, врете все. Не верю никому, никому.

ГАЛЯ. Ты злой и недалекий деревенский человек. Корешок эдакий. Да?

ИГОРЬ. А говоришь – не такая.

Молчание.

ГАЛЯ. Человеки – разные бывают…

ИГОРЬ. Человеки должны человеками оставаться.

ГАЛЯ. Ой, пустой разговор! Ты как Миня – цитатами! Слова складываешь! Набор! Человек – это звучит гордо! Надо прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно! Жизнь – это поиск! Жизнь – это чушь собачья!

ИГОРЬ. Не знаю, какие он книжки читает. А без книжек если: человек должен быть человеком, не свиньей, в любом положении.

ГАЛЯ. К Мине, к Мине иди, он тебе почитает, вы подружитесь! Он умеет такие слова! К нему, к нему!

Молчание.

Вот он вчера кричал: кто я? что я? Так и ты тут, сидишь вот, рефлексируешь…

Молчание.

Нет, то есть, я хотела сказать: я понимаю его. Ты прав. Я понимаю. И тебя понимаю. Надо терпимей быть. Правильно говорят. Надо понимать! Выпьем!

Выпили, молчат. Смотрят на звезды.

Ты прав. Конечно, ты прав. Ты да он хоть в чем-то хотите разобраться… Но, миленький мой, не надо разбираться! Надо жить, просто жить и все, все, все!

ИГОРЬ. Не надо.

ГАЛЯ. А что я такого сказала? Ты да дебил хотите в жизни разобраться, а остальные… (Хохочет). Кто я? Что! Звучит гордо слово «человек»! Ах, прости, прости…

ИГОРЬ. Пойду спать.

ГАЛЯ. Посиди, миленький! Послушай! Какая замечательная мысль! Только дебил хочет понять зачем он живет и кто он! А больше никто! Это так трагично, если вдуматься! Так хочется плакать! (Хохочет).

Молчание.

ИГОРЬ смотрит на свинцовое, мрачное, притихшее, словно перед дождем небо.

ИГОРЬ. Звездочки маленькие какие отсюда… У меня дома они ярче. Никогда не думала, что свет от звезд идет до земли миллионы лет. Нет? А это так. Миллионы людей умерли за это время, десяток миллионов родилось снова, заново и снова сгнили, так и не дождавшись, когда придет свет от далекой звезды… Во-он той звезды. А он пришел сюда только секунду назад. Только сейчас он попал на наши ресницы и тут же исчез. Зачем миллионы лет он летел и летел к земле, сквозь черноту и темноту…

ГАЛЯ. Боже мой, как красиво… Да ты поэт?

ИГОРЬ (не слушает). Наверное, ему хотелось коснуться глаз совсем других людей, не нас с тобой… Он бежал к земле и думал встретить красивых, добрых, честных и умных людей, как положено быть человеку. Он так надеялся, что попадет в их глаза и заставит чуть больше любить друг друга, ценить, прощать. Он так надеялся… Он так долго гнался, летел к земле… А где-то там в эту секунду родился свет другой звезды и он летит сейчас к земле, летит и летит, он уже начал свой путь… Он прилетит сюда, когда нас давным-давно не будут, когда нас никто не вспомнит даже. Здесь будут другие люди, хорошие люди. Они не будут помнить о нас. Они не будут вспоминать нас. Никогда….

ГАЛЯ. Да, да… Ты прав. У нас свой ресторан. Правильно. Очень красиво, ты говори, говори, у нас будто бы свой ресторан, под открытым небом. Они придут, а мы тут. Можешь даже обнять меня и говорить о звездах… Разрешаю… Ты интересный вдруг… Мне холодно, можно обнять меня, ну? Обними?!

По саду идет человек в белой простыне.

ГАЛЯ замерла от ужаса.

Это Бородаев… Привидение… Мама-а-а-а… Привидение!

МИНЯ (подошел к крыльцу). Рукам волю не давай.

ГАЛЯ (молчит). Перепугал, идиот… Миня, это ты?

МИНЯ. Муж твой законный. Я. Я.

ГАЛЯ. А ну, иди в дом! Ты что не спишь?

МИНЯ. А я простыночку уже приготовил.

ГАЛЯ. Иди, сказала!

МИНЯ. Я – экскурсовод. Слежу за домом. Всем сообщаю про дом Ивана Федоровича Бородаева. Посмотрите налево: здесь жил и работал. Закладывал будущее листовками. А теперь его на свалку истории. А теперь – все. Жил, жил, и после смерти жил. А потом не нужен стал. Его взяли и под жопу.

ГАЛЯ. Миня, иди в дом.

МИНЯ. Я тебя караулю.

ГАЛЯ. Я же сто раз сказала тебе уже: пошутила я. Шутка была такая. Ну, сам подумай: тебе я какая жена? Ты какой муж? Объелся груш. Ищи в другом месте.

МИНЯ. Жена у меня сидит на крылечке, с мужиками щупается. Вот дела какие! Надо ее побить хорошенько!

ГАЛЯ. Я тебе побью, дурак! Пошел вон, сказала. Ходит, пугает. Я уеду завтра, понял? Правильно Игореша говорит: нарисовались тут все. Фальшивые все. Дураки все. Ты главный дурак. Уеду, уеду. Еще как уеду. Пусть тут все будет, как они хотят, пусть дом покупают, пусть дерутся, Бородаева любят, в рестораны ходят… Уеду и все!

МИНЯ. Ты ведь пообещала. Человек – это звучит гордо. Теперь уже поздно. Не откажешь. Откажешь – я повешусь. Смерть гораздо лучше унижений.

ГАЛЯ (кричит). Отстань, дебил! Без тебя тошно. Иди, вешайся, свинья. Каждая свинья в душу лезет! Вон сказала! Зарядил одно и тоже… Дурак!

ИГОРЬ. Миня, иди спать. Поздно уже.

ГАЛЯ. Да, да, уеду! Сейчас пойду, вещи соберу! Вместе с Игорем уеду! Да, да! Уйди с дороги, свинюга копченая, ненавижу! Он по ресторанам с этой, а я уеду!

Шатаясь, идет в свою комнату. Вытащила в коридор чемодан, кидает в него тряпки.