Ника Воложанинова - Фатима

Конечно, ей очень хотелось произвести на свет мальчика, она фантазировала, как обрадуется Ахмет сыну, вернувшись домой. Наверное, соберёт гостей, устроит праздник, и она молодая жена, будет, как мадонна с младенцем на руках, в центре внимания, обожаемая и любимая всеми! И Хасан зауважал бы её ещё больше, ведь когда-то она должна будет стать хозяйкой в их доме. А уж как обрадуются мама с папой! Будут приходить навещать их, играть с малышом, папа умеет мастерить игрушки, сколько он наделал лошадок и кукол для них с Фазилом! Вспоминая своё счастливое детство, она пела колыбельные ещё не родившемуся мальчику и шила-вязала ему чепчики-кофточки.

Через некоторое время их начал по-настоящему беспокоить приближающийся грохот войны. Надежда Степановна, первая учительница, а теперь уже лучший друг и наставник Фатимы, вместе с другими русскими специалистами стала поговаривать о возвращении на Родину, им становилось опасно оставаться в селении, где они столько лет прожили со своими семьями и вырастили детей.

Война всё перечеркнула, и теперь люди чётко разделились на своих и чужих. Оставаться было небезопасно для всех без исключения: учителей, врачей, инженеров, которые жили и трудились здесь, которые искренне и всей душой любили этот край, строили его и считали своим родным домом. Сейчас эти люди, раньше глубоко почитаемые и уважаемые, были вынуждены покинуть свои обжитые дома, хозяйство, работу, собрав лишь самое ценное. Они становились изгоями, для которых здесь каждый день мог стать последним, превращались в скитальцев, беженцев, но оставаться не смели, потому что родственники погибших, которых уже было немало, всё чаще поглядывали на них недобрым глазом, того и гляди – дождёшься беды!

С отъездом Надежды Степановны и других русских, счастливая и беззаботная жизнь Фатимы закончилась. С этих пор закрылась школа – место, где она зарабатывала на хлеб для себя и Саиды, а самое главное, где она продолжала ещё хоть как-то петь и общаться с людьми, которые казались ей такими культурными, образованными и доброжелательными. После их отъезда закрылись больница, аптека, клуб, библиотека, музыкальная школа, книжный и даже детский магазин, всё вокруг сразу обострилось, озлобилось и оскалилось. Теперь на пустынных улицах всё чаще встречались серьезные мальчишки в белых шапочках, иногда они были совсем ещё маленькие, но уже готовые мстить за погибших отцов и братьев.

Фатима родила ранним осенним утром, как раз перед приездом Ахмета. Накануне вечером он позвонил Саиде и сообщил о том, что отпущен на два дня – навестить родных, а может, если повезёт, то и застать рождение сына. Весь вечер женщины радостно готовились к его приезду, отмыли начисто оба дома, приготовили самые любимые блюда из тех продуктов, что ещё оставались, привели в порядок двор. Усталые и довольные Фатима и Саида улеглись в родительском доме и долго ещё переговаривались о том, как они будут встречать Ахмета.

Ночью Фатиму разбудила ломота и тянущая боль в спине, женщина поняла, что пришло время, которого она так долго ждала. Вдруг испугавшись предстоящего события, она хотела было не беспокоить свекровь, но через пару часов, поняв, что уже плохо контролирует себя и от боли может закричать, решилась наконец разбудить мать Ахмета. Роды были нелёгкие. Из-за недавнего закрытия больницы пришлось Саиде в темноте бежать к соседям за помощью и потом трястись на их стареньком уазике за акушеркой и обратно. Ночь выдалась тяжелая. Когда всё наконец-то закончилось, Саида со слезами радости приняла малышку – она была просто чудная! Дочерей у Саиды не было, и ей казалось, что эта крошка послана с небес: крепкая, черноглазая красавица. Женщины находились в приподнятом настроении, когда дверь шумно отворилась, и вошёл Ахмет.

– «Сын?» – с порога строго спросил он.

– «Дочь!» – с улыбкой устало ответила Фатима.

Ахмет помрачнел и молча вышел!

Фатима, конечно, знала, что мальчик был бы гордостью для молодого отца, но никак не ожидала, что после долгой разлуки и рождения такой прелестной дочурки встреча с мужем будет настолько холодной. Ей хотелось обнять его, почувствовать сильные мужские руки, услышать слова поддержки и благодарности за терпение и выдержку, за добрые отношения с матерью, за то, что она не растерялась и взяла на себя заботу о доме и содержании семьи. Хотелось поговорить, поделиться пережитым, обсудить, что ждёт их дальше, да просто – побыть рядышком. Но за все два последующих дня Ахмет у неё так больше и не появился.

Он встречался с родственниками, друзьями, обсуждал с мужчинами последние новости, привезённые с войны, решал какие-то другие важные вопросы. Он не поговорил только с ней, со своей молодой женой, которая с таким трудом только что родила ему прекрасную здоровую девочку. Фатима не видела, заходил ли он к дочери, взглянул ли на неё хоть украдкой. Сама она никак не могла оправиться от тяжёлых родов. Акушерка, забежавшая проведать молодую мамочку, велела ей пока не вставать. Фатима лишь слышала, как в дом постоянно приходили какие-то люди, как свекровь торопливо сновала по дому, готовила, убирала на кухне. Несколько раз в день Саида передавала роженице еду с ребятишками, а дочуркой в это время занималась двоюродная сестра Ахмета. Фатима видела ребенка лишь тогда, когда малышку приносили к ней на кормление. Мать пела ей свои песни, всё больше печальные, и украдкой смахивала слёзы обиды, стараясь улыбаться, чтобы малышка почувствовала её любовь! Ровно через два дня, рано утром, Ахмет уехал, так и не сказав ей больше ни слова, не попрощавшись.

Когда Фатима проснулась, мужа уже не было, она поняла это по глухой тишине: не раздавались шаги, не слышно голосов и звона посуды. Надежда увидеть мужа и поговорить с ним окончательно улетучилась, когда в комнату вошла усталая Саида и присела на стул у двери. Им не нужно было ничего говорить, чтобы понять друг друга, ничем неоправданное чувство вины сейчас объединяло женщин. Кажется, обе они испытали облегчение, когда Ахмет покинул дом.

Девочку назвали Малика. Вскоре Фатима поправилась и смогла самостоятельно заняться домашними делами. Сестра Ахмета – Роза все ещё приходила к ним каждое утро – помогала по хозяйству и с удовольствием возилась с ребёнком, за что Фатима была ей безмерно благодарна. Вечерами их навещала Нина – мать Фатимы, приносила что-нибудь вкусненькое для молодой мамочки и тоже с радостью нянчила малышку. Рассказывать матери о том, как приезжал Ахмет, Фатима не стала, жаловаться на судьбу – не в их обычаях, да и зачем расстраивать маму. Малика была совершенно бесподобным ребенком, она никогда не плакала, только смотрела своими огромными, черными с искоркой, глазами и улыбалась. Все женщины были покорены её покладистым нравом. Когда Фатима брала малышку на руки, та моментально ловила взгляд матери и глядела прямо в глаза, не отрываясь. Девочка умилительно вытягивала губки и улыбалась, словно хотела показать, как же она хороша, чтобы её, не дай бог, не отвергли, не оставили, не бросили. И Фатима в ней души не чаяла!