Дмитрий Боррони - Мой город 5. Инвалид

–Это Вы о чем?

Клавдия Ивановна посмотрела на дочь, и ласково улыбнувшись, сказала:

–Никто не знает, что будет завтра. Что принесет нам новый день. Все думают, что завтра наступит лучше, чем вчера. «Они ошибаются», – сказала Клавдия Ивановна. – Завтра может не наступить никогда. – затем она тяжело вздохнула, и сказала. – Я вот тоже не думала, что одна моя дочь умрет, а вторая… – тут она запнулась, но Марья поняла, что она хотела сказать.

–В том, что произошло со мной, – сказала Марья. – виновата лишь я сама. – затем она утвердила. – Лишь я несу это нелегкое бремя, и никто более.

Клавдия Ивановна тяжело вздохнула. Затем она словно коря себя за произошедшие сказала:

–Если бы я уделяла Вам больше внимание, возможно все было бы по-другому.

Марья пожала плечами. В это самое время она посмотрела на пешеходную улицу, и поняла, что кроме них никого на ней нет. Клавдия Ивановна везла кресло-инвалида, в котором сидела Марья по набережной Москва реки. Вокруг было темно. Казалось, что ночь нежданно поглотила город. Но она казалась незлой, а добродушной. Приветливой и располагающей к гостям хозяйкой. Хозяйкой ночи – бабушка-луна. И ее дети, мерцающие на небосклоне звезды. Москва горела яркими огнями. В ночной мгле, озаряющей путь странствующему по московским улицам, и набережным Москвы реки людям. В Москве реке вода отражала желтый свет словно убаюкивающей ночную гладь воды бабушка-луна. Ночной воздух был чист. В нем не было никаких химикатов, ни со2, ни химического соединения нефти, что так присуще в районе Капотни. Ни сигаретного дыма, ни запаха алкогольного перегара. Всего этого не было. Вместо этого был лишь чистый воздух. Он был настолько чист, что можно было б сказать, что он первородный, появившийся тогда, когда на землю сошла благодать Божья, и появились первые люди, Адам и Ева.

Марья удивленно вопросила:

–Где это мы? – затем она добавила. – Я не понимаю, что происходит? Вроде бы Москва, но она какая-то не такая. – затем она пояснила. – Непохожая на тот город, который я знаю.

–Я тоже не узнаю Москву. – сказала Клавдия Ивановна. – Как будто бы она… – задумалась она.

Тем временем Марья помогла закончить мысль матери.

–Необычная. – сказала она, дав определение этому феномену. – Она другая. – сказала она. – Не такая какую мы привыкли видеть. – затем она вопросила. – И где все люди?

–Не знаю. – Тихо сказала Клавдия Ивановна. – Я понимаю если их было мало, или два – три человека мы увидели. – она, сделав маленькую паузу, добавила. – Но, чтобы совсем никого в город-герой Москве, это нонсенс. Сколько я живу здесь, всегда народ есть.

В это время они увидели стоящей у берега корабль. Впрочем, он не был похож на корабль, скорее это был ресторан. Ресторан на воде, так сейчас бы его назвали. Внутри было светло и радостно. Играла музыка, веселился народ. Клавдии Ивановне и Марье Анастасиевне показалось, нет, они были в этом абсолютно уверены, что это единственное месть на набережной Москвы реки, где было весело. Тут они почувствовали запах. Запах который веял из ресторана на воде. Это было что-то. Запахов было множество, и каждый был вкусней другого. От избытка этих запахов у Марьи вскружилась голова. Она уже сутки ничего не ела и была чертовски голодна. Облезав губы после того, как у нее появились слюнки от разыгравшегося у нее аппетита, она предложила маме зайти в этот ресторан чтобы хоть что-нибудь перекусить. Клавдия Ивановна ответила, что сама бы не прочь отужинать, но кто знает, что в этом заведении подают на стол?

–Я не думаю, чтобы в эту ночь с нами что-нибудь произошло. – сказала Мария. – Мы неслучайно оказались здесь. – затем она добавила. – Эта ночь для нас, не будем ее портить.

В это самое время, словно ниоткуда, на набережной появился человек. На нем была надета форма швейцара. Он стоял у причала и смотрел на женщин. Затем он сказал:

–Мы Вас ждем.

–Кого ждете? – не поняла Клавдия Ивановна. – Это Вы о чем?

Швейцар легонько улыбнулся. Его улыбка казалась добродушной.

–Все уже собрались. – сказал швейцар, показывая рукой на плавучий ресторан. – Мы ждем лишь только Вас.

–Нас? – удивилась Клавдия Ивановна. – Вы ждете нас?

–Да. – ответил швейцар. – Вас.

Тогда Клавдия Ивановна спросила:

–Кто нас ждет, и где это мы?

–Вы там, где находитесь. – сказал швейцар. – Это Москва – столица России.

–Это так. – согласилась со швейцаром Клавдия Ивановна. – Но, – нерешительно продолжила она. – Москва какая-то странная, Вы со мной согласны?

–А Вы хотели бы чтобы сейчас здесь шли люди и проезжали как угорелые машины? Мчась осломя голову ища свою смерть? – он сделал паузу, и сказал. – Я думаю, что этого Вы не хотите. – затем она ответил на второй вопрос. – Что касается этого место, что Вы заметили, что Москва не такая, как всегда, то и на этот вопрос есть ответ.

Марья с присуще ей любопытством, поинтересовалась.

–А какая?

–Покойная. – ответил швейцар, и добавил. – Покойная и умиротворяющая.

Марья не поняла, что имел в виду швейцар. Она спросила:

–Что Вы имеете в виду? – в это самый момент ей стало страшно, и ее лицо похолодело от страха. – Вы меня пугаете.

–Не стоит бояться. – ответил швейцар. – Вас приглашают лишь на прогулку по Москве реке, и только.

Клавдия Ивановна поинтересовалась:

–Кто приглашает?

–Те, кто пригласил Вас сюда.

–Марья спросила:

–Кто пригласил?

–Тот, кто желает с Вами говорить.

–Кто это? – спросила Клавдия Ивановна. – Кто хочет пообщаться с нами? – она не могла понять, что происходит? Вряд ли считала она, что они оказались здесь абсолютно случайно. Ведь за свою жизнь, которую она прожила, она знала абсолютно точно, что случайностей не бывает. Все закономерно идет своим чередом. А если и есть в жизни случайности, то это всегда кому-нибудь нужно. – Вы что-то не договариваете? Кто Вы вообще такой?

–Слишком много вопросов. – ответил Швейцар. – Хотя, – согласился он. – они не лишены здравого смысла. – затем он сказал. – Я не могу ответить на вопрос, кто Вас ожидает в этом плавучем ресторане. – затем он сказал. – Этого мне говорить не разрешено. Одно скажу. – продолжал он. – От этой встречи зависит Ваше будущее.

–Будущее? – вопросила Клавдия Ивановна. – Я знаю свое будущее. – ответила она. Затем посмотрев на Марью, с грустью дополнила. – И Марья – моя дочь, тоже знает, что ее ожидает в жизни.

Марья с глубочайшей грустью согласилась с матушкой:

–Знаю. – затем она сказала. – Мне суждено всю свою оставшуюся жизнь провести в этом кресле. – на ее лице появились слезы, и она, не сдержавшись, воскликнула. – Хоть бы я умерла! – эта фраза вылетела из уст Марьи, и пронесшись словно реактивный самолет, и разрезав воздух, отдался отдаленном эхом в мерцающем звездном ковре ночного небо.