Мухамметгаяз Исхаков - Девушка из Стамбула

– Мне это будет очень нелегко. Мама живёт по совершенно иным понятиям, чуждым мне.

– Да, несомненно, так оно и есть. Ты не сможешь изменить её, дочка. Поэтому надо принимать её такой, какая она есть, и постараться внушать, что бояться ей нечего, ни с какой стороны подвоха не будет. Деликатное дело это, хочешь  –  не хочешь, самой жизнью возлагается на тебя.

Тимур, который носился на велосипеде то взлетая на гору, то слетая вниз, подъехал к ним.

– Ати,  –  сказал он,  –  апа, наверное, пить хочет. Вон в той кондитерской мороженое очень вкусное.

Загида, усмехнувшись его детскому лукавству, сказала:

– Я не знаю, хочу ли. Может, сам ты умираешь от жажды?

– Да как же ты не знаешь? Ясное дело, хочешь.

– Ладно, ладно, улым!  –  сказал отец,  –  я тоже пить хочу. Иди, займи нам место. Мы подойдём сейчас.  –  Потом обратился к дочери:  –  А как у тебя с языком? Какой-нибудь иностранный язык знаешь?

– Довольно хорошо владею французским. Хотя разговорный навык у меня небогат, читать и писать могу без затруднений. А что касается других предметов, мне пригодилось знание старого алфавита, который изучала в начальной школе. Я училась там три года. При изучении литературы и истории пользовалась старыми изданиями.

– На каком факультете учиться собираешься?

– Я ещё не решила. Мне и история нравится, и литература. Но лечебный факультет был бы в жизни более полезен. Как ты думаешь?

– Пусть заявление твоё продвигается покуда, для выбора специальности время ещё есть.

Часы показывали полдень. После кондитерской они не спеша отправились домой. По дороге купили у торговца фрукты и угодили как раз к обеду. Оказалось, что Хадича-ханум специально для Загиды приготовила пельмени. Увидев тарелку, наполненную этим невиданным кушаньем, Загида вначале испугалась, но съела всё без остатка.

Отец попросил вторую порцию, себе Хадича-ханум тоже положила полтарелки, и Загида от добавки отказываться не стала. Потом снова подали нечто незнакомое, она и тут справилась с большой охотой.

После обеда Хадича-ханум объявила:

– Мы с отцом собираемся в город. Ты, Загида, останешься в доме за старшую. Родственников твоих поручаю тебе. К нам могут прийти гости, много гостей. Принимай их приветливо. Дети знают этих людей. Гости могут быть с детьми или без них, прими всех, не говори, что мужчин принять не можешь оттого, что отца нет дома. Среди наших знакомых нет людей, которые не знали бы правил приличия. Предложите им чай. Сююм справляется с этим очень хорошо. Ты будешь занимать гостей разговором. Каков гость, таков будет и разговор.

– Тутам, я не умею принимать гостей. Я не справлюсь.

– Почему?  –  удивилась Хадича-ханум.  –  Ты что же, не сумеешь сказать: «Добро пожаловать!», «Хорошо ли добрались до нас?», «Проходите, садитесь!» Тут нет ничего трудного! Если пойдёте к морю, не забудьте погасить огни. На работницу не надейтесь: она уснёт сразу же, как только за вами закроется дверь, и спать будет мертвецким сном. Если успеем, вернёмся семичасовым пароходом, а не успеем  –  так восьмичасовым. Ужин запоздает немного, но это неважно. Тимур, ты слушайся, улым! Загида остаётся вместо меня.

И Хадича-ханум с мужем поспешили на пароход.

Дети были рады, что остались одни, а Загида волновалась, не зная, управится ли с ними. Она заперла ворота, калитку и вывела детей на прогулку в сад, а потом усадила за уроки. Каждого спросила, что задано на дом, просмотрела учебники и дала им новую задачу. Она рассказывала детям то, что могло их заинтересовать. Один Тимур не слушался.

– Ты плохо себя ведёшь, Тимур,  –  сказала Загида мальчику,  –  разве я тебе не старшая сестра? Смотри, я обижусь.

Озорник угомонился немного. Загида понимала, что ему необходимо движение.

– Тимур, ты  –  мальчик, посмотри, сколько мусора на дорожках. Собери опавшие сучки.

– Я буду садовником!  –  сказал тот и принялся за дело.  –  Смотри, апам, я хорошо сделал?

Загида подошла к нему:

– Здесь хорошо,  –  сказала она,  –  а там осталось ещё немного мусора. Этот сучок тоже выкинь, пусть не мозолит глаза. А тут подрежь веточкам концы.

Она давала брату всё новые задания. Наконец, он устал. Все дети разом вспомнили о чае.

– Апа, пора пить чай.

Загида ещё не успела освоиться с порядками в доме  –  например, садиться за стол в определённое время. Ритуал этот, казалось, ничто не могло нарушить  –  ни землетрясение, ни ураган. Ей предстояло привыкнуть к незыблемым порядкам семьи.

К чаепитию готовились чрезвычайно серьёзно. Тимур поставил самовар, а девочки накрыли на стол. Сююм заставила его разнообразными пирогами. Все уселись с большой торжественностью, но к чашкам почему-то никто не прикоснулся. Дети чего-то ждали. Загида удивлённо огляделась.

– Чего вы ждёте?  –  сказала она.

Лишь после этого дети приступили к чаепитию. Сначала сидели в полной тишине. Разговоры пошли лишь после третьей чашки. Родня дружно осушила четвёртую и пятую чашку. Загида от неё не отставала, хотя в жизни не пила так много, и удивлялась своей способности.

Напившись, пошли к морю. Долго плескались в воде и вернулись домой. Разбудив служанку, велели ей готовить ужин, как распорядилась перед отъездом хозяйка.

До парохода было ещё далеко, но к пристани они мчались бегом. Загида, прекрасно зная, что пароход из Стамбула никогда не прибывает раньше срока, бежала вместе со всеми. Волнение детей передалось и ей. «А вдруг раньше приедут!» думала она. Родителей долго не было, и дети начали волноваться.

Но вот на сходнях показался отец. Девочки замахали платками, потом, подбежав, взяли из рук родителей свёртки. Радуясь вместе со всеми, Загида весело шагала к дому. Свёртки были большие, пришлось поймать машину. Хадича-ханум боялась, что Загиде не останется места, и сказала Тимуру:

– А ты на ослике поедешь.

Он обрадовался и побежал искать ослика.

В машине, набитой галдящими детьми, инженер Вахит-бей ехал совершенно счастливый. Дома, хотя ужин был готов, он сказал:

– Я сегодня чай не пил. Пока не попью, есть не смогу.

Тотчас поспел самовар.

– Я бы тоже выпила,  –  сказала Хадича-ханум.  –  Не выношу пить в чайхане.

Когда родители утолили жажду, семейство приступило к еде. Во время ужина ханум интересовалась, как управлялась Загида с детьми. Выслушав, она сказала:

– Вот и хорошо… Когда старшие искренне хотят быть примером для младших, дело всегда бывает успешно. Главное в семье  –  порядок. Бесполезно требовать его от детей, если сам нарушаешь.

Вахит-бей заговорил вдруг торжественным голосом:

– Загида, кызым! В семье у нас принято отмечать дни рождения детей, поздравлять их. Времени до твоего рождения ещё много, поэтому мы решили отметить день твоего возвращения в семью, день нашего единства. Как принято у нас, все мы желаем тебе благополучия и приготовили подарки. Вот мой тебе презент! Носи с удовольствием и будь счастлива!  –  И он вынул из коробочки серьги и кольцо с бриллиантами.