Елизавета Абаринова-Кожухова - Поэтический побег
- Название:Поэтический побег
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Елизавета Абаринова-Кожухова - Поэтический побег краткое содержание
Известно, что А. С. Пушкин, находясь в Михайловской ссылке, вынашивал план бегства за границу через Дерпт и Ригу, и в эти дерзкие замыслы были посвящены брат поэта Лев Сергеевич и сосед по Тригорскому Алексей Вульф. Вот как, например, сообщает об этом со слов А. Н. Вульфа биограф Пушкина М. И. Семевский:
"…Пушкин, не надеясь получить в скором времени право свободного выезда с места своего заточения, измышлял различные проекты, как бы получить свободу. Между прочим, предложил я ему такой проект: я выхлопочу себе заграничный паспорт и Пушкина, в роли крепостного слуги, увезу с собой за границу. Дошло ли бы у нас дело до исполнения этого юношеского проекта, не знаю; я думаю, что все кончилось бы на словах; к счастию, судьбе угодно было устроить Пушкина так, что в сентябре 1826 года он получил, и притом совершенно оригинально, вожделенную свободу".
Но тогда, в середине XIX столетия, друзья и современники Пушкина вряд ли могли открыть все обстоятельства дела…
Поэтический побег - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
АРИНА РОДИОНОВНА.Мало у нас винца-то.
ВУЛЬФ.Ну, принеси, что есть, а я велю из Тригорского еще прислать.
ПУЩИН.Не надо, я нарочно для встречи прихватил пару бутылок шампанского – не везти ж назад. Схожу принесу.
ВУЛЬФ (теребя парик). А господин Пущин очень вовремя приехал – у меня и впрямь вакации заканчиваются. Попрошу-ка его побыть тут, покамест не прояснится с Александром Сергеичем.
ПУЩИН.Вот засунул, а куда – забыл. Все сани пришлось перелопатить – насилу отыскал. Зато с морозцу, и в лед ставить не надо.
ВУЛЬФ (разглядывая бутылку). О, мадам Клико! (Достает из пушкинского стола три бокала).
АРИНА РОДИОНОВНА.Извини, дорогой гость, не знала, что ты пожалуешь, а то бы чего получше сготовила.
ВУЛЬФ (разливает вино по бокалам). Ну, за Пушкина!
ПУЩИН.Доброго ему пути. (Выпивают).
АРИНА РОДИОНОВНА.Эх, знатное винцо – до костей пробирает! (Уходит, слегка покачиваясь).
ПУЩИН.Благодарю, Алексей Николаич, что выполнили нашу просьбу. Жаль, конечно, что не довелось мне с Пушкиным проститься, да что уж там. Главное, что все же спровадили его из России.
ВУЛЬФ.А ежели не секрет, Иван Иваныч, для чего это вам было нужно? (Заговорщически подмигивает) Признайтесь, какую-нибудь красавицу с ним не поделили, а?
ПУЩИН (глядя на Вульфа с немалым изумлением). Ну, пусть так, если вам угодно.
ВУЛЬФ.А все-таки?
ПУЩИН (не сразу). Надеюсь, Алексей Николаич, я могу рассчитывать на вашу скромность?
ВУЛЬФ.Ну разумеется, слово дворянина!
ПУЩИН.Это нужно было сделать ради его же безопасности. Мы не можем допустить, чтобы Россия потеряла своего величайшего поэта.
ВУЛЬФ.Мы?..
ПУЩИН (без всякого пафоса, как нечто разумеющееся). Мы – члены тайного общества, призванного свергнуть ненавистное самодержавие и уничтожить позорное крепостное право.
ВУЛЬФ.Вот оно что… Ну и причем тут Пушкин?
ПУЩИН (не сразу). Знаете, я ведь дружен с ним еще с юности. Да что там, с самого детства, с Лицея. Нас даже поначалу путали Пущин, Пушкин. А потом еще долго принимали за родственников… Ну да не в этом дело. Ежели он узнает о заговоре, то наверняка не удержится и присоединится к нам, не задумываясь о последствиях.
ВУЛЬФ.Но отчего же непременно присоединится? Одно дело писать предосудительные стишки, а вступать в тайное общество – все ж-таки совсем другое.
ПУЩИН.Если бы все дело было в убеждениях, то я безо всяких сомнений открылся бы Александру и даже сам принял бы его в общество. Но он может ввязаться в заговор просто из благородного порыва, более того, из дружеского участия – ведь среди нас много его знакомцев. Разумеется, я не буду называть имен, скажу только, что в обществе состоят и некоторые из наших с ним лицейских товарищей. И даже его собратья по перу…
ВУЛЬФ.Уж не Рылеев ли?
ПУЩИН (с явным неудовольствием). Ну я же сказал – никаких имен. Теперь-то вы понимаете, Алексей Николаич, для чего нам нужно было отправить Пушкина за границу. И если наше дело увенчается успехом, то он вернется в новую, свободную Россию. Ну а ежели нет… (Вздыхает, словно предчувствуя худшее).
ВУЛЬФ (поспешно). Не будем о грустном. Вы же, Иван Иваныч, как я понял, прямиком из Петербурга…
ПУЩИН.Из Москвы.
ВУЛЬФ.Тем более! Расскажите, чем живет наша первопрестольная.
ПУЩИН.По правде сказать, жизнь в первопрестольной скушна и однообразна. Вот разве что «Горе от ума» ее слегка встряхнуло. (Указывая на привезенную рукопись) Хотел Пушкина попотчевать, но – увы…
ВУЛЬФ.«Горе от ума»? Как будто я что-то слышал…
ПУЩИН.Комедия в стихах. О том, чтобы ее печатать, пока что и речи быть не может, а уж тем более играть на театре, но пиеса бесподобная!
ВУЛЬФ.Вот бы почитать.
ПУЩИН.Отчего ж нет? Правда, оставить вам список я не могу должен обратно вернуть. Мне его для того только уступили, чтобы Пушкину показать. (Листает рукопись) Чего бы вам прочитать? Да тут что ни строчка – афоризм!
ВУЛЬФ.Ну так не ищите, раскройте наугад.
ПУЩИН (раскрывает наугад). О, как раз удачное место. (Читает сначала скоро и чуть монотонно, затем его голос приобретает сдержанную ярость)
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы
Прошедшего житья подлейшие черты.
Да и кому в Москве не зажимали рты
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли, вы к кому меня еще с пелен,
Для замыслов каких-то непонятных
Дитей возили на поклон?
Тот Нестор негодяев знатных,
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменял борзые три собаки!!!
Или вон тот еще, который для затей
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и Амурах,
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Но должников не согласил к отсрочке:
Амуры и Зефиры все
Распроданы поодиночке!!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!..
ВУЛЬФ (с искренним восхищением). Великолепно! Не в обиду будь сказано, но эдак и Пушкин не напишет. А судя по содержанию – уж не состоит ли господин автор в вашем…
ПУЩИН (поспешно прикладывая палец к губам). Никаких имен, Алексей Николаич, никаких имен!
ВУЛЬФ.Тогда, Иван Иваныч, прочтите что-нибудь еще – на ваш вкус.
ПУЩИН.Ну что ж, пожалуй. (Вновь раскрывает наугад и читает)
София. Гоненье на Москву. Что значит видеть свет!
Где ж лучше?
Чацкий. Где нас нет.
Ну что ваш батюшка? все Английского клоба
Старинный, верный член до гроба?
Ваш дядюшка отпрыгал ли свой век?
А этот, как его, он турок или грек?
Тот черномазенький, на ножках журавлиных,
Не знаю, как его зовут,
Куда ни сунься: тут как тут,
В столовых и в гостиных.
А трое из бульварных лиц,
Которые с полвека молодятся?
Родных мильон у них, и с помощью сестриц
Со всей Европой породнятся.
А наше солнышко? наш клад?
На лбу написано: Театр и Маскерад,
Дом зеленью раскрашен в виде рощи,
Сам толст, его артисты тощи.
(В окне появляется, незамеченный чтецом и слушателем, ПУШКИН)
На бале, помните, открыли мы вдвоем
За ширмами, в одной из комнат посекретней,
Был спрятан человек и щелкал соловьем,
Певец зимой погоды летней.
А тот чахоточный, родня вам, книгам враг,
В ученый комитет который поселился
И с криком требовал присяг,
Чтоб грамоте никто не знал и не учился?
Опять увидеть их мне суждено судьбой!
Жить с ними надоест, и в ком не сыщешь пятен?
Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
И дым Отечества нам сладок и приятен!
Интервал:
Закладка:
