Сергей Степанов - Швейк жив!

Гашек.Какая изысканная дама! И ведь не скажешь, что ведает колонкой в «сучке» – так в народе окрестили её газету «Народная политика» Отчасти за продажность, отчасти за объявления о пропаже собачек, сучек и кобельков. А с каким необычайным удовольствием я читаю газетный раздел «Брачные предложения». Он верстается так, что тут же рядом идут объявления о сучках и кобельках. Кто-то конфиденциально предлагает патентованную жидкость для приращения бюста – и тут же продаются господа и барышни, вдовы и вдовцы, наряду с кормовой свеклой и разным скотом. «Женюсь на вдове с сахарным заводом». Явно желает подсластить жизнь. Еще один пишет: «Фотография необязательна, но желателен капитал». Забавно, что девиз при этом «Бедность не порок». Другой пан требует ни много ни мало – всего восемьсот тысяч чешских крон, крупное поместье, большую благоустроенную квартиру в Праге. Его будущая жена должна быть здоровой, красивой блондинкой, уметь говорить по-русски, по-французски и по-английски. Этот хочет выдать свою родственницу за профессора высокого роста, та свою дочь – тоже за рослого профессора. А как же быть профессорам маленького роста? Шестидесятилетняя дама называет себя невинной девушкой, хромой переплетчик ищет хромую помощницу, заика чиновник – интеллигентную заику. Просто кладезь для юморесок. Я всегда покупаю «Сучку» для вдохновения.

Гашек, Ксена Лонгенова

На сцену выходит женщина лет тридцати, на ее обнаженные плечи наброшено потрепанное боа из торчащих в разные стороны перьев, выкрашенных в красный цвет. Она выглядит как дешевая проститутка. Виляя бедрами, она подходит к Гашеку со спины. Хлопает его по плечу и произносит томным голосом.

Ксена.Красавчик, пойдем со мной побалуемся.

Гашек.Ксена, ты вышла на промысел?

Ксена.Называй меня Тонькой Виселицей. Теперь все так меня называют, потому что я единственная проститутка из борделя, которая согласилась провести ночь с осужденным на виселицу разбойником. Никто не захотел исполнить его последнего желания осужденного, а я пожалела несчастного. За этот человеческий поступок злые люди прозвали меня Виселицей!

Гашек( серьезным наставительным тоном ). Дитё мое! Ты вступила на тернистый путь греха! Обрати взор свой на небеса, и мир снизойдет в твою душу. Ja, liber den Seelenfrieden, sehr gut! Оставь свое постыдное ремесло, будь честной женщиной. Пусть страдания обратят тебя к добродетели!

Те же и Артур Лонген.

Появляется Артур Эмиль Лонген, смуглый красавец, одетый в костюме парижского апаша: полосатая рубаха с отложным воротником, широкий красный кушак, желтые сапоги. В его руке сверкает нож.

Ксена( в ужасе кричит на всю Вацлавскую площадь ). Мой сутенер! Он зарежет меня! Помогите! ( прячется за Гашека )

Артур (в гневе набрасывается на женщину). Король богемы приказал тебе идти на панель, а ты тут прохлаждаешься! Умри, несчастная! ( замахивается на нее ножом )

Гашек.Занятный у тебя ножичек, Артур.

Артур (показывает нож Гашеку ). Изобретение парижских апачей. Комбинация кастета, револьвера и выкидного ножа. Лучшее оружие для уличной схватки!

Гашек. Самоделка. Я предпочитаю фабричный браунинг (задирает рубаху и вынимает из-за пояса вороненный браунинг).

Артур.Ого!

Гашек.Модель ФН 1910.

Артур. Та самая? С виду игрушка, а таких дел натворила! Зачем ты носишь пистолет?

Гашек.И рад бы не носить, но каждому агенту Коминтерна полагается оружие – маузер или браунинг.

Артур.Ярда, я с тобой знаком Бог весть сколько лет, но никогда не мог сказать наверняка, ты шутишь или серьезно?

Гашек.Шучу. Браунинг не заряжен. Ношу его для устрашения легионеров, которые угрожают мне расправой за большевистское прошлое. Надоело скандалить на улицах с буйными ветеранами, которые узнают меня и сразу начинают обличать в предательстве. Шуринька первое время очень пугалась их угроз, хотя я ей объяснял, что у чехов такая натура, что стоит им показать кулак, как они сразу успокаиваются. Браунинг еще лучше. Продемонстрируешь ствол такому легионеру, он мгновенно в кусты. Я умею приводить в чувство эту колчаковскую мразь.

Ксена.Мальчики, вы долго будете хвастать друг перед другом железными игрушками?

Гашек( обращается к Артуру ). Значит, твоя жена теперь Тонька Виселица?

Артур( с гордостью). Она же херечка – настоящая актриса! Так вжилась в роль Тоньки Виселицы, что воображает себя работницей панели. Когда я стал директором кабаре «Революционная сцена», мы первым делом поставили «Сутенеров» неистового репортера Эгона Киша.

Гашек.Да уж, уверенно скажу, что лучшего знатока пражских злачных мест не сыскать.

Артур.Ты так скажи: не сыскать лучшей кандидатуры для эпатирования трусливой буржуазной публики. Киш – коммунист, Киш – агент Третьего Интернационала, Киш – организатор революции в Вене.

Гашек.Увы, неудавшейся революции ( вздыхает ). Как и в Кладно. Ну а поскольку мировая революция не состоялась, он пишет пьесы, а я занялся Швейком. Мы оба ушли в литературу.

Артур.Обывателя надо подготовить к революции путем переворота в культуре. В адском подземелье фешенебельного отеля «Ардия», в самом сердце торгашеского Вацлавака, растет и крепнет могильщик буржуазного строя. «Революционная сцена» разрушит старый мир и всю его цивилизацию. Ведь что такое цивилизация? Красивый обман для прикрытия внутреннего разложения. Пьеса «Успение Тоньки Виселицы» – кость в глотке сытого зрителя. Но это только начало. Мы экспериментируем с пантомимой, театром ужасов, эротикой, наконец.

Гашек.Уже были подобные эксперименты. До войны в Праге некий Местек обнаружил сирену и показывал ее на улице Гавличка, на Виноградах, за ширмой. В ширме была дырка, и каждый мог видеть в полутьме девку с Жижкова. Ноги у нее были завернуты в зеленый газ, волосы выкрашены в зеленый цвет, на руках были рукавицы на манер плавников, из картона, тоже зеленые. Детям до шестнадцати лет вход был воспрещен, а кому было больше шестнадцати, те платили за вход, и всем очень нравилось, что у сирены большая задница, а на ней написано: «До свидания!» Зато насчет грудей было слабо: висели у ней до самого пупка, словно у старой шлюхи.

Артур.У Ксены с этим все в порядке.

Ксена.Артур, без пошлостей!

Артур. Эпатаж служит революции.

Гашек. Я устал от пафосных слов о революции. В Чехословакии сложились все условия для социального переворота. Есть крупное индустриальное производство, рабочий класс, сельские пролетарии, радикальная интеллигенция. Даже «Революционная сцена» имеется. Но знаешь, чего не хватает?