Игорь Арсеньев - Кардибля. Турбо-концепт

НАИНА. В гороскоп, нет, а в тайную власть, да. Просто все обращают внимание на мелочи жизни. К примеру, зачем ты долбишь дочь за фигуру?

МАША. Затем, чтобы девочка держала себя в форме, а не трясла пузом. Вот зачем.

НАИНА. Правильно: она – девочка, а девочке простительно всё, кроме дурного характера. И, кстати, пуза у нее нет. Фигурка как у богини…

Включается плазма: Евдокия в зеркале изучает свое обнаженное тело, точно видит его таким впервые; оглаживает бедра, соски, грудь, подстриженные «ёжиком» лобковые волосы…

НАИНА. Дочь твоя – бука, смотрит под ноги и, как полено, зажата. Девочка слово ни вымолвит в простоте. (Демонстрирует.) Косолапит… Кто на такую позарится, мм?

МАША. Вот – и пусть…

НАИНА. Маня, нельзя выхолащивать жизнь. Всем нужны праздники. Иногда можно и дуру включить. (Демонстрирует.) Глазки… ручки… ножки… Когда меня спрашивают про самую дикую мою мечту, я отвечаю, что до пятого класса я мечтала о радужном пони и загадочно улыбаюсь. А всё потому, что я вспоминаю, как после пятого класса начала мечтать, чтобы меня похитил маньяк, бил, а потом бы у меня развился стокгольмский синдром и мы бы любили друга, пытали, взрывали бы и убивали людей, вместе и умерли бы в один день, держась за руки, сидя на электрическом стуле.

МАША (удивленно) . Зачем?..

НАИНА (мерцая ресницами) . Есть у неё кто-нибудь?

МАША. Наина, ты о чем?..

НАИНА. Русским языком спрашиваю: узнавала?

МАША. В смысле?..

НАИНА. Блин! Маша, ну… не тупи. Парень у девочки есть?..

МАША. Кто?..

НАИНА. Конь в пальто!

МАША. Ёбарь что ли?

НАИНА. Да!.. йо-мао… Хочешь, чтобы у барышни окончательно крышу снесло?

МАША. Выросла – сама пусть решает.

НАИНА. Да?.. А если у неё какой-нибудь сексуальный маньяк или наркоман нарисуется?

МАША (в сердцах) Госпадя!..

НАИНА. Подруга, не дергайся. Надо мной соседка… выше этажом…

МАША. Ну?..

НАИНА. Гну! Шёл себе человек с работы, навстречу – мальчишечка… в шапчонке – хорошенький… копытом… бац – в лицо… Люська башкой о батарею… Мудила крест нательный сорвал, серёжки – и дёру. Я ее в луже крови нашла, вышла на лестницу подымить, а тут…

МАША. Хоть объявление подавай на обмен. Я уже, кажется, собственной тени боюсь. Может, её в монастырь сослать?

НАИНА. Типун тебе на язык!

МАША. Нафаня, а с другой стороны, допустим: есть у нее мальчик, встречусь… что толку? Мальчик и мальчик.

НАИНА. Да? А если мальчик не мальчик?

МАША (удивленно) . Не мальчик, а кто?

НАИНА. Мужик! Что тогда?

Включается плазма: влажные волосы Евдокии отливаются эбеновым лоском. В конвульсиях красоты (крупный план) девушка пальцами растлевает нежные складочки между ног; томится, нежит себя, приближаясь к оргазму.

НИАНА. Мы – это стихи плюс я.

МАША. Ты о чем?

НАИНА. Заказывала себе летом вагинальные шарики с вибрацией… Ну, знаешь?.. такие…

МАША. Не знаю. И?..

НАИНА. Забрала и решила тут же проверить. Ну, сказано – сделано! Иду вся такая, они вибрируют, и тут начался ливень. В результате я мокрая везде – что есть платье, что нет, – ощущения, что идешь голая по улице. Мужики оборачиваются. Пока дошла до дома, кончила раз десять.

МАША (в сердцах). Блядь! Умеешь ты настроить подругу!

НАИНА. А я говорю: пусть, пусть у девочки будет мальчик! Для здоровья. Для настроения…

МАША. На луну не улетишь. Пусть. Как Бог даст.

НАИНА (задумалась) . А залетит?

МАША. Знаешь, – дуй в баню!

НАИНА. Угу, с вами пойдёшь – в дом инвалидов.

МАША (в отчаянии) . Бездействие сводит меня с ума! Я хирею! Я чахну! Выть хочется… Последнее время, во всех сферах жизни вижу – кучи дерьма. А когда становится совсем невмоготу – залезаю в шкаф, сижу в темноте, не двигаясь… Могу просидеть так не один час. Потом аккуратно приоткрываю дверку, выглядываю: не стал ли мир вокруг лучше, вздыхаю, выхожу и продолжаю делать вид, что живу…

НАИНА. Присядь-ка… давай…

Маша подчиняется.

НАИНА. Позвоночник – не шутка. (Делает подруге массаж.) Ничего, подруга, прорвёмся. Кишечник промоем. Печёнку прочистим. Суставчики твои разомнём… Тридцать девять – не конец – начало – пик жизни, можно сказать, Эверест! А сразу ничего не бывает.

МАША (подчинилась ласке, прикрыла глаза) . Я… когда двигаюсь… вроде… полегче…

НАИНА. Акула и та, если её за хвост поймать, в воде засыпает.

МАША. Да? Почему?

НАИНА. Жабры у неё так устроены. А ты – красивая, сексапильная, в самом соку… (Расстегивает Маше лифчик.) Воть какие у нас тут пусечки… Пуф!

Включается плаза: Евдокия, расточив лимит пользы, закинула распущенные волосы со спины на лицо, изображает страшилище…

МАША. Нафаня, у меня внутри, точно все занавески ободраны; анатомически отделяюсь от мира.

НАИНА (интимно). «И даже свет дневной обдаёт нас ласковой струёй лишь потому, что каждый час прилетает к нам, сменив коней». (Говорит, как с больной.) Маша, вернись в оркестр – пока есть такая возможность.

МАША. Не-а.

НАИНА (ласково) . Маня…

МАША. Жёлтые ботинки и зелёные носки не сочетаются. (Сомлела.) Ммм, щас кончу…

НАИНА (продолжает массаж) . Виктория – ни какая-то магия жеста, а триумфальное значение – знак мира, приветствие новой, значимой, духовной, безграничной свободы; мактуб: так суждено.

МАША. Нет, баста.

НАИНА. Нельзя пренебрегать главным ради временной прихоти. Нельзя не бороться. Нельзя не работать над собственными недостатками. Невозможно носить в себе и питать никакого уродства… Иначе полная дискредитация, мутация личности. Пипец, Маня, полный пипец! Ясно тебе?

МАША. Все нормальные люди – в киношку, на дачу, а тут – годы каторги.

НАИНА. Да ведь сама ты призналась, что опоздала на репетицию, так?

МАША. Да…

НАИНА. А почему?

МАША. Перепутала ноты. Вместо Вагнера притащила другую ерунду.

НАИНА. Маня, а ведь там, где тебя ожидали – добрая сотня очень разных людей, и у всех нервы, обязательства, такая же зависимость, подчинение: понимаешь?

МАША. Нет.

НАИНА. К тому же «хам», как ты говоришь, «идиот», извинился? Так?

МАША. Да.

НАИАН. Маня, художественный руководитель Большого, государственного симфонического оркестра – тоже человек…

МАША. Человек…

НАИНА. В том смысле, что иногда ошибается. Случилась нелепость, пусть дикая, но простая случайность, понимаешь?

МАША. Крыса тоже случайность?.. Виолончель – помнишь её?

НАИНА (уклончиво) . Ну – да…

МАША. Не раздумывая, сходу влепила мне: «Гадина!»

НАИНА. Маня, а может, ты путаешь?.. Может этого не было?…

МАША. Все слышали, все – до единого… Никто слова не обронил, чтобы меня защитить. Даже в администраторской, в гардеробе… все – свинцовые мерзости… (Взмахнула голосом) . С родителями жили впроголодь! Я полы в школе мыла… Консерватория – красный диплом, и – крыса… Господи! Я – крыса! Что делать? Как жить?