Генрик Ибсен - Привидения

ФРУ АЛВИНГ. Что же вы скажете обо мне? Я сочеталась с падшим мужчиной!

ПАСТОР МАНДЕРС. Господи помилуй! Что вы говорите! С падшим мужчиной!..

ФРУ АЛВИНГ. Или, по-вашему, Алвинг, когда я шла с ним под венец, был непорочнее Иоханны, когда с ней шел под венец Энгстран?

ПАСТОР МАНДЕРС. Да это же несоизмеримая разница…

ФРУ АЛВИНГ. Вовсе не такая уж разница. То есть разница была – в цене.

Какие-то жалкие триста далеров – и целое состояние.

ПАСТОР МАНДЕРС. Нет, как это вы можете сравнивать нечто совершенно несравнимое! Вы ведь следовали влечению своего сердца и советам близких вам людей.

ФРУ АЛВИНГ ( не глядя на него ). Я думала, вы понимали, куда меня влекло тогда то, что вы называете моим сердцем.

ПАСТОР МАНДЕРС ( холодно ). Если бы я понимал что-либо, я не был бы ежедневным гостем в доме вашего мужа.

ФРУ АЛВИНГ. Во всяком случае, несомненно то, что я не посоветовалась тогда хорошенько с самой собою.

ПАСТОР МАНДЕРС. Так зато с вашими близкими, как оно и полагается: с вашей матушкой и обеими тетушками.

ФРУ АЛВИНГ. Это правда. И они втроем и решили за меня. О, прямо невероятно, как живо и просто они пришли к выводу, что было бы сущим безумием пренебречь подобным предложением. Встала бы теперь моя мать из гроба да посмотрела, что вышло из этого блестящего брака!

ПАСТОР МАНДЕРС. За результат никто не может поручиться. Во всяком случае, бесспорно, что ваш брак совершился законным порядком.

ФРУ АЛВИНГ ( у окна ). Да, этот закон и порядок! Мне часто приходит на ум, что в этом-то и причина всех бед на земле.

ПАСТОР МАНДЕРС. Фру Алвинг, вы грешите.

ФРУ АЛВИНГ. Может быть. Но я больше не могу мириться со всеми этими связывающими по рукам и по ногам условностями. Не могу. Я хочу добиться свободы.

ПАСТОР МАНДЕРС. Что вы хотите сказать?

ФРУ АЛВИНГ ( барабаня по подоконнику ). Совсем не следовало мне набрасывать покров на жизнь, какую вел Алвинг. Но тогда я, по трусости своей, не могла поступить иначе. Между прочим, из личных соображений. Так я была труслива.

ПАСТОР МАНДЕРС. Трусливы?

ФРУ АЛВИНГ. Да, узнай люди что-либо, они бы рассудили: бедняга!

Понятно, что он кутит, раз у него такая жена, которая уже раз бросала его!

ПАСТОР МАНДЕРС. И до известной степени имели бы основание.

ФРУ АЛВИНГ ( глядя на него в упор ). Будь я такова, какой мне следовало быть, я бы призвала к себе Освальда и сказала ему: «Слушай, мой мальчик, отец твой был развратник…»

ПАСТОР МАНДЕРС. Но, милосердный…

ФРУ АЛВИНГ… и рассказала бы ему все, как сейчас вам, – все, от слова до слова.

ПАСТОР МАНДЕРС. Я готов возмутиться вашими словами, сударыня.

ФРУ АЛВИНГ. Знаю, знаю. Меня самое возмущают эти мысли. (Отходя от окна.) Вот как я труслива.

ПАСТОР МАНДЕРС. И вы зовете трусостью то, что является вашим прямым долгом, обязанностью! Вы забыли, что дети должны любить и чтить своих родителей?

ФРУ АЛВИНГ. Не будем делать обобщений. Зададим себе такой вопрос: должен ли Освальд любить и чтить камергера Алвинга?

ПАСТОР МАНДЕРС. Разве ваше материнское сердце не запрещает вам разрушать идеалы вашего сына?

ФРУ АЛВИНГ. А с истиной-то как же быть?

ПАСТОР МАНДЕРС. А с идеалами?

ФРУ АЛВИНГ. Ах, идеалы, идеалы! Не будь я только такой трусливой…

ПАСТОР МАНДЕРС. Не пренебрегайте идеалами, фру Алвинг, – это влечет за собой жестокое возмездие. И особенно, поскольку дело касается Освальда. У него, видимо, не очень-то много идеалов, к сожалению. Но, насколько я могу судить, отец представляется ему в идеальном свете.

ФРУ АЛВИНГ. В этом вы правы.

ПАСТОР МАНДЕРС. И такое представление вы сами в нем создали и укрепили своими письмами.

ФРУ АЛВИНГ. Да, я находилась под давлением долга и разных соображений. И вот я лгала сыну, лгала из года в год. О, какая трусость, какая трусость!

ПАСТОР МАНДЕРС. Вы создали в душе вашего сына счастливую иллюзию, фру Алвинг… Не умаляйте значения этого.

ФРУ АЛВИНГ. Гм, кто знает, хорошо ли это, в сущности?.. Но никаких историй с Региной я все-таки не допущу. Нельзя, чтобы он сделал бедную девушку несчастной.

ПАСТОР МАНДЕРС. Нет, боже упаси! Это было бы ужасно.

ФРУ АЛВИНГ. И знай я еще, что это с его стороны серьезно, что это могло бы составить его счастье…

ПАСТОР МАНДЕРС. Что? Как?

ФРУ АЛВИНГ. Но этого не может быть. Регина, к сожалению, не такова.

ПАСТОР МАНДЕРС. А если бы… Что вы хотели сказать?

ФРУ АЛВИНГ. Что, не будь я такой жалкой трусихой, я бы сказала ему: енись на ней или устраивайтесь как хотите, но только без обмана.

ПАСТОР МАНДЕРС. Но, боже милостивый!.. Сочетать их законным браком! Это нечто ужасное, нечто неслыханное!..

ФРУ АЛВИНГ. Вы говорите, неслыханное? А, положа руку на сердце, пастор Мандерс, вы разве не допускаете, что здесь кругом немало найдется супругов, которые находятся в столь же близком родстве?

ПАСТОР МАНДЕРС. Я вас решительно не понимаю.

ФРУ АЛВИНГ. Ну, положим, понимаете.

ПАСТОР МАНДЕРС. Ну да, вы подразумеваете возможные случаи, что… Конечно, к сожалению, семейная жизнь действительно не всегда отличается должной чистотой. Но в тех случаях, на которые вы намекаете, никому ведь ничего не известно, во всяком случае, – ничего определенного. А тут напротив… И вы, мать, могли бы захотеть, чтобы ваш…

ФРУ АЛВИНГ. Да ведь я не хочу вовсе. Я именно не хочу допускать ничего такого! Ни за что на свете! Как раз об этом я и говорю.

ПАСТОР МАНДЕРС. Ну да, из трусости, как вы сами выразились. А если бы вы не трусили?.. Создатель, такая возмутительная связь!

ФРУ АЛВИНГ. Ну, в конце-то концов, все же мы произошли от подобных связей, как говорят. И кто же установил такой порядок в мире, пастор Мандерс?

ПАСТОР МАНДЕРС. Подобные вопросы я не буду обсуждать с вами. Не тот в вас дух. Но как вы можете говорить, что это одна трусость с вашей стороны?..

ФРУ АЛВИНГ. Послушайте, как я сужу об этом. Я труслива потому, что во мне сидит нечто отжившее – вроде привидений, от которых я никак не могу отделаться.

ПАСТОР МАНДЕРС. Как вы назвали это?

ФРУ АЛВИНГ. Это нечто вроде привидений. Когда я услыхала там, в столовой, Регину и Освальда, мне почудилось, что предо мной выходцы с того света. Но я готова думать, что и все мы такие выходцы, пастор Мандерс. В нас сказывается не только то, что перешло к нам по наследству от отца с матерью, но дают себя знать и всякие старые отжившие понятия, верования и тому подобное. Все это уже не живет в нас, но все-таки сидит еще так крепко, что от него не отделаться. Стоит мне взять в руки газету, и я уже вижу, как шмыгают между строками эти могильные выходцы. Да, верно, вся страна кишит такими привидениями; должно быть, они неисчислимы, как песок морской. А мы жалкие трусы, так боимся света!..

ПАСТОР МАНДЕРС. Ага, вот они плоды вашего чтения!.. Славные плоды, нечего сказать! Ах, эти отвратительные, возмутительные вольнодумные сочинения!