Ноэми Норд - Кальдера. Киносценарий

Визг омельгонок нарастает, вдали по земле бегут трещины, нарастает подземный гул.

Глаза Полнеба хватается за голову, жестом давая понять, что голова разрывается на части

ГЛАЗА ПОЛНЕБА (приказывая страже)

– Эй, храбрецы! Сделайте что-нибудь, заткните пленникам рты.

Те бросаются к омельгонам, но удары палок только прибавляют громкости душераздирающим воплям. Музыка смерти невыносима.

Омельгоны громко шумят, молятся своему богу. Жар солнца становится невыносимым. Пронзительный звон заглушает все звуки. Люди закрывают глаза от яркого света и ужасаются вибрации под ногами.

ЛЮДИ В ТОЛПЕ

– Их бог силен!

– Он сильнее Крылатого Змея!

– Пришла наша смерть!

– Нет, наш бог победит!

Синевласая набивает трубку семенами, до упора трамбуя ногтем, добавляет щепотку сухой терпингоры. Пламя костра лижет веточку орешника, синий язычок вспыхивает, горький дым щекочет нос. Хорошенько раскурив снадобье, Синевласая приседает на корточки перед пленниками.

Омельгоны принюхиваются, переглядываются. Их глаза, узкие, как черные слизни, бегают в щелочках век.

Синевласая передает трубку омельгонам. Они ждут подвоха. Девочка учит, как нужно курить. Один из пленников принимает затяжку, блаженно закрывает глаза. Омельгоны курят по очереди, торопливо кашляя и сплевывая из разбитых ртов. Сон трав успокаивает раны. Пленники засыпают.

Наступает оглушительная тишина. Время затормаживается. Все движущееся постепенно останавливается. Замирают птицы, дети, не крутятся жернова, ветер перестает шуршать листвой.

СИНЕВЛАСАЯ

– Раны умолкли, пленники заснули. Так я отблагодарила врагов. За что? За их слабость, которая спасла моего избранника. Дрогнули руки, задрожали колени, страхом затмились глаза, и мой любимый вернулся ко мне живой и невредимый.

Звучат колокольчики. К омельгонам направляются Старший жрец и Несокрушимый. Они в праздничных одеждах. Разноцветные перья кетцаля и белого орлана торжественно раскачиваются при ходьбе.

Процессия подходит к омельгонам. Дикари лежат в неестественных позах.

ВОИНЫ

– Омельгоны мертвы!

– Их забрали боги!

НЕСОКРУШИМЫЙ

– Кто отравил пленников? Кто дал им легкую смерть?

Жабий жрец тычет жезлом в живот крайнего омельгона. Тот нехотя очнувшись, отмахивается от жреца, как от мухи, и снова закатывает глаза.

ЖАБИЙ ЖРЕЦ

– Почему смертники спят? Жертвы должны мучиться и стонать! Мучиться и стонать, пока не войдут в небесные чертоги!

Жрец подозрительно оглядывает собравшуюся толпу.

Несокрушимый, потянув носом воздух, хмурится, его взгляд останавливается на Синевласой.

ПЕСЬЕ УХО

– Она усыпила их!

НЕСОКРУШИМЫЙ (дочери)

– Ты? Снова идешь против отца?

СИНЕВЛАСАЯ (вежливо)

– Я сделала это ради твоего же блага, отец, чтобы унизить врага перед вознесением и доказать, что древний род воспитан не по правилам грязи этого мира. Законы чести запрещают убивать спящих.

НЕСОКРУШИМЫЙ (рыча и поднимая топор над головой дочери)

– Что-о-о?!

Пленники вдруг разом вскакивают и бегут прочь.

Они связаны жестоким образом, веревка рвет их тела, кровь хлещет фонтаном, щедро благословляя стебли умирающего маиса. Но стража не бежит за ними, понимая, что омельгоны далеко не уйдут.

Мужчины заключают пари, делают ставки. При этом свистят и подвывают вдогонку беглецам.

Тем приходится не сладко. Падает, лишившись мужского украшения, средний беглец. Пробежав десять шагов, он рухнул лицом в пыль.

Воины бьют друг друга по рукам, кто-то сокрушается, проиграв. Кто-то радуется, пританцовывая.

Второй беглец тоже упал, загнувшись в смертной агонии среди стеблей. Но два пленника все еще продолжают, пригнувшись, бежать. Они опасаются стрел, но никто не стреляет. Беглецы бегут и вскрикивают от боли. Наконец один из них запинается и падает Его соплеменник, подхватив путы в охапку, скрывается за скалой. Воины не пытаются его догнать.

УХО ПСА (замахиваясь копьем)

– Уйдет!

НЕСОКРУШИМЫЙ

– Не тронь, не мешай веселью. Сам бог смотрит и забавляется. Славное зрелище!

ЖАБИЙ ЖРЕЦ

– Планы бога вне разума людей. Возможно, Великому Шутнику понадобилось такое жертвоприношение.

УХО ПСА

– Ты на кого поставил?

КОНДОР

– Мой был третьим.

НЕСОКРУШИМЫЙ

– А я не угадал. Мой завалился первым.

Воины отправляются собирать разбросанные по кукурузному полю останки беглецов. Они грузят мертвые тела на волокуши. Любопытная толпа детей с гиканьем встречает процессию на окраине деревни. Мальчики с ужасом разглядывают униженные тела взрослых мужчин. Оскопленных омельгонов бросают к смертницам, они протяжно завывают, вперив отекшие глазницы в небо.

Возле них снова собирается толпа.

СЕРАЯ МЫШЬ

– Похоже, людоеды тоже верят, что в бога?

ЧАЛАЯ ЛОГА

– Омельгоны зовут его Оякулла и не разрешают рисовать его лицо.

СЕРАЯ МЫШЬ

– А ты откуда знаешь?

ЧАЛАЯ ЛОГА

– Подлые твари соскребают рисунки с плит возле брошенного храма.

НЕСОКРУШИМЫЙ

– Пора! Воины Солнечной Долины! Хватит игр! Дело не терпит!

ЖАБИЙ ЖРЕЦ (воздев руки)

– Пернатый Змей принял половину жертвенного подарка. Возблагодарим же богов! За то, что они всегда с нами, и приняли сей скромный дар. Продолжим праздник вознесения! Боги мудры. Они знают нашу судьбу. Пусть не побрезгует Владыка Мира принять остальные дары в Храме Уснувших Богов! Сплотимся и взойдем по ступеням храма. Отнесем тела оскопленных и пожертвуем богам их жен. Пернатый Змей, владыка душ, отблагодарит наше племя за дары. Дарственной кровью смоем с памяти неба грязный проступок дев! Пусть светлый дождь оросит кукурузные стебли! Пусть напитает он животы младенцев и даст добро удачной охоте во славу Пернатого Змея!

ВОИНЫ

– Во славу Пернатого Змея!

– Оросим!

– Вознесем!

ЖАБИЙ ЖРЕЦ

– Возложим жертву на алтарь, воскурим дымы, и сердце бога смягчится, засуха отступит от полей. Божественное дыхание пригонит тяжелые тучи, наполнит кувшины влагой, а леса многоплодной дичью.

ВОИНЫ:

– Во славу Пернатого Змея!

– Оросим!

– Вознесем!

ЖАБИЙ ЖРЕЦ

Вороньи перья на голове качнулись от ветра. Жрец с опаской придержал убор.

– Небеса торопят, боги ждут!

ВОИНЫ (строясь в шеренгу)

– Небеса торопят!

– Боги ждут!

НЕСОКРУШИМЫЙ

– Пусть воины последуют за жрецами. Но женщины и дети останутся дома.

ТОЛПА ЖЕНЩИН (недовольно)

– Подруги, вы слышали, что задумали храбрецы? Им, видите ли, пора на праздник! А нам, стало быть, пора плести циновки и кормить младенцев?

– Как? Женщины останутся дома? А мужчины уйдут веселиться?

– Небеса торопят мужчин? Но мы знаем, чем пахнут небеса в городе Уснувших! И, конечно же, не только тыквенной брагой!