Ольга Синюк - Сельский праздник

«Крепка, как смерть, любовь…»

Песнь песней. 8:6

«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится»

1 Кор. 13: 4–8.

«Тайна любви к человеку начинается в тот момент, когда мы на него смотрим без желания им обладать, без желания над ним властвовать, без желания каким бы то ни было образом воспользоваться его дарами или его личностью – только глядим и изумляемся той красоте, что нам открылась»

Митрополит Антоний Сурожский

Пусть каждый прочитавший опус сей

Помянет автора, что Ольгой наречен.

И Богом вздох молитвенный о ней

Пусть будет как ходатайство зачтен.

Лорд Седрик, владелец замка, 30* лет

Леди Элизабет, его жена, 20 лет

Анна, дочь кузнеца, 17 лет

Джон, оруженосец Лорда Седрика, 45 лет

Тибо, шут в замке Лорда Седрика, 30 лет

Ансельм, монах, 40 лет

Лорд Грегори, сосед и кузен Лорда Седрика, 40 лет

Элеонор, дочь Лорда Седрика, 2 года

Сыновья Лорда Седрика, 10 и 7 лет

Менестрель, 40 лет

Поводырь менестреля, 16 лет

Слуга в замке Лорда Седрика, 20 лет

Жители деревни

*– возраст действующих лиц (кроме сыновей Лорда Седрика, Элеонор и поводыря менестреля) указан на момент Пролога. Эпилог описывает события, происходящие через 13 лет

Лорд Седрик

Леди Элизабет

Тибо

Джон

Анна

Менестрель

Жители деревни

Жонглеры, торговцы, музыканты

При закрытом занавесе тихо звучат музыка и шум праздника, на этом фоне – голос автора.

Одни и те же – смерть, любовь, разлука

И в давние эпохи, и сейчас.

Любовь приходит госпожой – без стука.

И ум повержен. Только сердце – в пляс.

И лорд влюблен, и шут давно страдает,

И госпожу не минул сей недуг.

Мельканье лет проблемы не решает,

И не унять сердечный перестук.

Занавес открывается. На сцене деревенская площадь. Звучит музыка, крестьяне в праздничных одеждах танцуют, здесь же жонглеры, фокусники, музыканты, торговцы сувенирами и сладостями. Повсюду атмосфера общего веселья и отдыха. На сцене появляется Лорд Седрик со свитой. Звучит голос автора.

В деревне праздник – жатва завершилась.

Ликует люд – Бог дал им урожай.

Со свитой Лорд…

Из толпы с разных сторон доносятся приветственные одобрительные крики.

…скажи, какая милость!

Эй, менестрель! Весёлое сыграй!

А то бубнишь – не разобрать ни слова,

Вон госпожа нахмурилась, грустит…

Да с ними шут! Гляди, на нём обнова!

И бубенцами весь колпак расшит!

Шут кривляется, в ответ из толпы раздаются взрывы смеха. Звучит голос автора.

Веселья час – крестьянину потеха,

И что там в сердце – вряд ли разберешь…

Что прячется за покрывалом смеха?

За грустью глаз? Что истина? Что ложь?

Лорд Седрик выходит на авансцену. В кругах света он и Анна.

Лорд Седрик: (об Анне)

И праздник – повод, чтоб её увидеть,

Услышать голос, звонкий, как ручей.

Я не любим. Не новое открытье!

Я б отдал всё за блеск её очей!

И силой взять моей довольно власти,

Но сердца жар – не вражеский трофей.

Любовь не обреку я на несчастье.

Пусть остается не моей. Ничьей.

Леди Элизабет выходит на авансцену, в кругах света она и Лорд Седрик.

Леди Элизабет: (о Лорде Седрике)

Мельканье лиц, жонглеры, менестрели…

В деревне праздник – мы его почтим.

Мой муж увлекся пением свирели –

А я боюсь сказать, как он любим.

Он взял меня с огромнейшим богатством.

Теперь донжон как надо укреплен….

Любить заставить у меня нет власти –

Он так простушкой сельской увлечен…

Тибо выходит на авансцену. В кругах света он и Леди Элизабет.

Тибо: (о Леди Элизабет)

Моя богиня! Вновь суровы очи,

Меня не видит, думы на челе…

Вокруг народ танцует и хохочет,

Кривляюсь я, ответствуя толпе.

Ручьем струится синих глаз сиянье,

Хотел бы целовать их, но – увы…

Моя судьба – ужимки и кривлянье.

В душе поэт – но шут для всей толпы.

Джон подходит к Лорду Седрику, держа в руках кружку с элем.

Джон:

(Лорду Седрику) На свете нет ни правды, ни закона,

Хоть каждого на свете расспроси,

На свете нет души, чтоб без урона,

Страдают все – ты не один, мессир!

Над нами Бог. Страданья не напрасны.

Он все сочтет в положенный нам срок.

Вот эль – глотни, покуда все не ясно.

И станет легче… Ну, ещё глоток!

Лорд со свитой собираются вокруг менестреля и слушают его песню.

Менестрель: (поёт)

Печальна песнь о чувстве безответном,

И лютни звук тоскует и дрожит,

Ярка любовь, как камень самоцветный,

Но вкус её на донышке горчит.

Одной Любви я знаю утешенье,

О ней доселе Ангелы поют,

Любовь земная – только отраженье,

Людское сердце – временный приют.

Оставьте мёртвым погребенье мёртвых,

Любовь земная – только сладкий сон,

И нет её у бедняков и лордов,

Она – за гранью, у Творца времен…

Из толпы с разных сторон доносятся крики.

Эй, менестрель, опять грустить заставил!

Всё нас расстроить будто норовишь!

Такие песни в праздник – против правил,

Пойдем станцуем, что один сидишь?

Негоже думать о плохом да грустном,

О сложном думать – лопнет голова…

Хоть наши песни и не так искусны –

В них более веселые слова… (смеются)

Крестьяне поют и танцуют.

Скорее, скорее на праздник спеши!

Стряхнешь ты здесь скуку и тяжесть с души!

Окончена жатва – велик урожай!

Играйте, свирели! Эй, скрипка, играй!

И старый, и малый – на площадь иди!

Танцуй веселее – труды позади!

Кто знает, кто знает, что каждого ждет –

Танцуй же, покуда беда не придет…

Музыка звучит тише. Танцоры движутся все медленнее, с последними словами совсем останавливаются. Все находящиеся на сцене замирают на своих местах. Свет гаснет.

Лорд Седрик

Джон

Леди Элизабет

Тибо

Леди Элизабет стоит на верхней галерее справа, слушает разговор Лорда Седрика и Джона, никем не замеченная. Тибо стоит на верхней галерее слева, слушает разговор Лорда Седрика и Джона, никем не замеченный.

Лорд Седрик:

(Джону) Что думаешь, мой старый верный друг,

О вести, что гонец вчера принес?