Искандер Муратов - И море состоит из капель. Рассказы

© Искандер Муратов, 2018

ISBN 978-5-4490-1560-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой читатель, в первую очередь, хочу сказать огромное спасибо за то, что Вы приобрели и решили прочесть эту книгу. Для меня это огромное счастье.

Современный мир похож на калейдоскоп, в котором картинки – это люди. Знакомство с каждым из них оставляет разные впечатления: непонимание от меркантильности, восхищение от красоты и доброты, смех от нелепости, а порой и банальности ситуаций, грусть и юмор одновременно…

Я решил поделиться с Вами этими впечатлениями в историях, собранных в этой книге. Все они основаны на реальных событиях, многие из которых давно перестали быть реальностью в двадцать первом веке…

Ошибочно предполагать, будто все люди

обладают одинаковой способностью чувствовать.

Ремарк

Посвящаю Адылу…

Иногда я смотрю на сегодняшний день и порой так неистово хочу открыть входную дверь и, как в детстве, выбежать на улицу в стоптанных ботинках светло-коричневого цвета со шнурками, выкрашенными местами шариковой ручкой в темно-синий цвет. Увидеть троллейбус под номером три, который медленно направляется в сторону моей школы. Почти на ходу запрыгнуть в него и встретить там все те же лица, те же персонажи из моего детства. Водителя троллейбуса дядю Игоря, который всегда слушал радио «Маяк» и деловито вел свое любимое «авто», как он говорил; девушку, которая, как всегда, уютно устроившись у окна, улыбнется и скажет слова, ставшие на то время уже родными: «Снова в школу?», а я с задором отвечу ей: «Да! Первый урок – геометрия или, например, ботаника!». Мне нравились ее ямочки на лице, ее тонкие ручки, которые держали небольшую сумку или пакет с рыжеволосой девушкой на мотоцикле «Харлей Дэвидсон». Такие пакеты тогда только-только входили в моду и были дефицитной роскошью. А я всегда думал, что она самая красивая девушка на свете!

Смешно вспоминать все это сегодня, но зато как было приятно с годами ассоциировать ту женскую красоту, ее естественность, трепетность и шарм с реальным миром, в котором все совсем по-другому, но все же по-своему прекрасно. Интересно, где эта девушка, какая она сейчас? Как сложилась ее жизнь? Хотя, естественно, она уже взрослая женщина, и ручки у нее, наверное, уже не такие тонкие, не трепетные, как тогда. Но я больше чем уверен, что ямочки и шарм те же. Этого время у нее отнять не сможет. Впрочем, где бы она ни была, надеюсь, что всё у нее хорошо.

Потом, выпрыгнув из троллейбуса на нужной мне остановке, я как обычно, проходя мимо парикмахерской дяди Алика, слегка подпрыгну, чтобы сорвать с дерева, несколько ещё неспелых яблок, а потом съесть их, обмакивая в соль, которую специально прихватил с собой из дома в коробочке из-под «Балабановских» спичек. А дядя Алик с закрученными усиками, как у Сальвадора Дали, и лысой блестящей головой заметит меня, увидит, что я краду яблоки, и прокричит мне в след: «У-у-ух! Поймаю я тебя сорванца, постригу на лысину – под Котовского!». Смешной он был.

Да, сегодня – это не вчера. Время берет свое, отдавая нам взамен пучину быстротечных событий, вместе с первой сединой на волосах.

Сегодня ранним утром я вышел с Бароном к морю. Оно было неспокойным. Казалось, что ночной шторм еще не утих. Первые лучи солнца пытались пробить тяжелую броню свинцовых туч, которые заслонили собой бескрайнее небо. Кинув Барону теннисный мячик куда-то вдаль, я подошел к морю еще ближе. Его волны тут же коснулись моих ботинок, словно предупреждая, чья это территория. Я улыбнулся, не став спорить с его величием, сделал пару шагов назад и плотнее закутался в шерстяной шарф.

Ветер усиливался. Море продолжало бушевать, шуметь и биться волнами в схватке с кем-то невидимым, доказывая свое превосходство. Как ни странно, на меня это не производило устрашающего впечатления. Наоборот, закрыв глаза, я обратил этот шум в свою безмолвную тишину, растворяясь в ней, чтобы прочувствовать покой внутри себя, услышать сердце и мысленно погрузиться в события, преподнесенные матушкой судьбой. Они, словно кадры из киноленты, то появлялись, то меркли в моем подсознании, заставляя задуматься, заглянуть вглубь происходящего. В каждом из этих моментов я признавал силу судьбы, ее необратимость… Хотя мы, точнее большинство из нас, на протяжении всей жизни пытаемся отвергнуть свой фатализм как меру предначертанности. Иногда наперекор и отчаянно ищем свою половину, по сумасшедшему любим, находим и теряем, встречаем и прощаем, выигрываем и признаем поражение, да и просто не сдаемся. И это прекрасно! Так должно быть! Самое главное – не предаваться одиночеству души. А душа… Она, как море. В ней проплывают корабли, случаются штормы, порой наступает затишье, знаменующее новую бурю – любовь. Впрочем, любовь тоже похожа на море – такое же неразгаданное, необъятное, великое чувство. Главное – не утонуть в этой обманчивой красоте, а прочувствовать ее внутри своего сердца.

Не знаю, сколько бы еще я продолжал внимать морю и размышлять о судьбе, если бы не Барон. Он устал в одиночестве гонять мячик и напомнил о том, что нам пора заглянуть в пекарню за горячей выпечкой. Отходя от берега, я оглянулся назад, вновь посмотрел на море… Да, все верно, главное – не утонуть в этой обманчивой красоте, а прочувствовать ее внутри своего сердца. Но еще важней просто ощущать душой своё, родное, близкое среди всего чужого!

В прачечную на Кингсленд-стрит в Бронксе зашла пара: мужчина на вид лет тридцати пяти и женщина примерно того же возраста. Они молча прошли к стиральным машинам, загрузили вещи в бак и присели на скамейку в ожидании. Тишину прачечной нарушила женщина:

– Стив, нам нужно поговорить! – в ее голосе чувствовалась наигранная твердость.

– О Боже, только не сегодня, – вздохнул мужчина. – Я даже догадываюсь, о чем будет разговор. Любимая, мы же решили, что нам пока рано…

– Дети не могут быть «ранними» или «своевременными», – перебила она его. – Я созрела, чтобы стать матерью. Почему же ты так противишься этому?

– Потому что, мы еще не готовы! У нас даже нет своей стиральной машинки, мы до сих ходим в прачечную. Я уж не говорю о собственном доме…

Мужчина резко замолчал и уткнулся в свой мобильный. По лицу женщины было заметно, что она пребывает в отчаянии. В нескольких метрах от них сидел пожилой темнокожий мужчина. Его лицо скрывали козырек кепки и солнцезащитные очки. Казалось, что он мирно дремлет в ожидании, когда машина достирает белье. Неожиданно старик поднял голову, снял кепку, очки и обратился к паре: