Dante Inanis - Машины морали, машины любви

– Майкл, – сказал Виктор, – на тебя совсем не похоже. Променять Каркассон на мужчину?

Майкл пожал плечами в знак того, что не видит никакой проблемы.

Высасывал ли аскетичный минимализм уют из квартиры или придавал прямоугольному пространству ощущение свободы – сказать сложно. Гостиная и рабочий кабинет – такой была современная формула удобного жилья. Равномерно распределённые пуфики на колёсиках, складной стол в полу, умеющий превращаться из стола в журнальный столик или вовсе исчезать из комнаты – главный атрибут гостеприимства. Пара искусственных бонсаев, которые не требовали ухода, – по углам комнаты, органический текстурированный пол с фракталами вместо ковров – формула домашней эстетики.

Единственным элементом индивидуальности жилища мог бы стать лишь хозяин, но и он не отличался решительно ничем, если только за индивидуальность нельзя было бы принять отсутствие стиля, отросшие волосы и щетину.

Гость прошёлся по периметру комнаты, хаотично растолкал пуфики, и, окончив круг, уселся. На затылок прыгнул солнечный зайчик, намекая на ясный день. Гость поднял вопрошающий взгляд на хозяина.

– Может быть, кофе? – предложил хозяин в знак гостеприимства.

– Стакан воды, пожалуйста, – улыбнулся гость в то время, как короткостриженные пепельные волосы пропустили луч света. Блик от чужого окна вздрогнул и исчез.

Хозяин нажал на кнопку, распахнувшую бар в стене, и налил воды. Он аккуратно передал стакан гостю из рук в руки, обращая внимание на его высокие квадратные скулы. Эти скулы создавали образ короля жутких тёмных веков. Властный, внушающий трепет и страх.

– Майкл, – представился хозяин.

– Ал, – вежливо ответил гость.

Майкл попытался двинуть пуфик на прежнее место, но Ал попросил его сесть. Они оказались друг напротив друга.

В доме не было ни книг, ни фигурной посуды, ни иной мебели, которая бы могла вместить в себя мишуру. Даже освещение не занимало место. Точечные источники света были рассыпаны, словно звёзды по фигурному потолку, и включались специальным движением рук.

Большой экран в правой стене отображал человека. Это была картина на которой одинокий странник с длинными волосами сидел среди камней. Тяжёлая голова накренилась вниз, а ладони сложились в свод храма. Предрассветные сумерки вились у ног словно змеи, пытаясь сковать волю и думы, но мысли странника убегали далеко за пределы экрана. Майкл переместил взгляд с изображения на гостя. Что между ними общего?

Говорить было не о чем, но о чём-то нужно было говорить. Майкл выжидал, когда гость сделает первый шаг, но тот в абсолютной тишине лишь осматривал профиль. Майкл не выдержал:

– Вы местный? – обычно такой вопрос задают тогда, когда хотят определиться в длительности знакомства.

– Утром только из Торонто.

К несчастью гостя, Майкл знал напамять расписание всех авиарейсов из Торонто в Вену, Мюнхен или Цюрих, и даже другие варианты прибытия в аэропорт неподалёку от Кёльна с пересадкой. Он хорошо помнил, что раньше двух часов дня прилететь в город было невозможно. Это знание досталось ему от прошлых отношений с человеком, с которым он виделся чаще в аэропорту, чем по жизни.

– Этого не может быть, – вежливо подметил Майкл.

Гость повернул голову к изображению странника среди камней и ответил:

– Почему же не может?

– Потому что самолёт ещё даже не приземлился, – с нотками напряжения сказал Майкл. – А телепортацию ещё не изобрели.

– И не изобретут, – сказал Ал, – телепортация невозможна, – он снова обратил свой взор на хозяина квартиры, и Майкл прищурился, пытаясь понять смысл.

– С чего это вдруг? – спросил он.

Гость снова взглянул на картину со странником среди камней, улыбнулся и ответил:

– Там, где есть разум, телепортация невозможна.

Майкл напряг все свои извилины, чтобы вспомнить хоть какие-то факты, способные хотя бы отдалённо объяснить услышанное. Он смотрел на гостя с недоверием и с искренним интересом. Желание поспорить почти вырывалось из его уст, но он смерил визитёра взглядом и вежливо обратился:

– Разве между этим есть какая-то связь?

Гость хитро зыркнул, подвинул пуфик так, чтобы его колени коснулись коленей Майкла. Майкл сжался.

– Возьми меня за руку, – сказал Ал. Майкл протянул ладонь, и гость сжал её. – Что мы только что сделали? – спросил Ал, на что хозяин пожал плечами, а гость немедленно ответил.

– Мы создали связь. – Ал потянул Майкла на себя. – И теперь часть движений твоего тела ограничена этой связью. Значит связь – это ограничение, а ограничение – это связь. Слова разные, а смысл один.

Майкл освободил руку, чтобы задать вопрос.

– А любовь – это тоже ограничения? – на который через некоторое время ответил сам, – почему же эта мысль не пришла раньше?

Если бы эта мысль появилась раньше, многое из того, что произошло, не случилось бы.

Майкл протянул руку к стакану воду и осушил до дна. Потом он вспомнил, что стакан был не для него, и посмотрел с опаской в сторону гостя, пытаясь обнаружить осуждающий взгляд. Но на лице Ала не было даже следа враждебности. Майкл подошёл к пуфику, чтобы перетащить его на законное место, а после повторил это с остальными. Остался лишь тот, на котором сидел гость. Ал спокойно наблюдал за действиями хозяина, дав короткий комментарий:

– У тебя связь с ними.

– Это мои ограничения, – признался Майкл. – Если они не находятся на нужных местах, мне кажется, что я не у себя дома.

– А если они на нужных местах?

Майкл было хотел что-то ответить, но Ал взял его за руку, тепло разлилось по всему телу, и ненужные мысли исчезли с горизонта, уступив своё место чувствам. На несколько часов привычка беспокоиться по поводу неправильно стоящих пуфиков покинула Майкла. Пришёл вечер.

Майкл лежал на широком матрасе, беззаботно уставившись в потолок. Он повернул голову в сторону Ала, чтобы рассмотреть грациозный поток мышц на поверхности бедра. Ощущение красоты восхитило. «Мой бог» – подумалось ему и сразу после этой мысли вернулось беспокойство относительно правильности поступков.

Майкл вспомнил их встречу в доме EL-DE и попытался понять, с чего всё началось. Что заставило его оказаться в музее. Он не любил тратить время на созерцание прошлого, музеи были ему чужды. Но что-то же произошло утром этого дня?

* * *

А утро этого дня началось с раздумий над сервисом «Мемра», который обещал поднять эффективность поиска любви на новый уровень. Учёные вплотную подобрались к разгадке таинственного чувства, и не воспользоваться этим открытием было бы неразумно как с точки зрения получения прибыли, так и с точки зрения улучшения качества жизни.