Алина Наумова - #янесабина

Вы чувствовали себя одиноко посреди огромной толпы людей? Как называется такой вид одиночества? Я была не одна, но я была одна. Внутри будто все замерзло и никак не оттаивало. Айгерим тоже куда-то пропала. Ко мне подошел знакомый Кайрата. Он мне уже представился и я запомнила, что его звали Ален. Ален положил руку мне на плечо и предложил сходить подышать свежим воздухом. Я вежливо отказалась, но Ален настаивал. Он был пьян, это было заметно по его словам и по тому как он держался. Его рука тряслась на моем плече. Скорее всего, ему было нехорошо и ему нужно было на воздух. Я поднялась и согласилась прогуляться.

На улице было холодно, но на удивление очень светло. Фонарь на углу улицы освещал весь двор и пустую собачью будку возле забора.

– Собаку к соседям отвел. Она бы лаяла.

– Ладно, – я пожала плечами. – Как ты себя чувствуешь?

Ален оперся руками на скамейку и шумно выдохнул.

– Ты же Сабина?

– Да.

– Ты красивая девчонка, Сабина.

Я не знала что сказать. Первый раз в жизни мне сказали, что я красивая и первый раз в жизни, мне не хотелось поправить человека, который назвал меня Сабиной. Я молчала. А Ален не поворачивался и все также держался за скамейку. Стало неудобно.

– А ты Кайрата не видел?

– Видел. Зачем тебе?

– Думала куда он пропал.

– Ты с ним что ли пришла? – Ален наконец оттолкнулся от скамейки и выпрямился. Он смотрел мне прямо в глаза. Я опустила взгляд. Это парень только что назвал меня красивой, а я промолчала. Может быть мне нужно было сказать ему тоже что-то в ответ? Он, в общем-то, тоже был достаточно симпатичным.

Он сделал несколько шагов вперед и встал от меня на расстоянии вытянутой руки. Запах алкоголя и сигарет никуда не ушел, и снова ударил мне в нос с новой силой, я закусила губу, чтобы сдержать позывы тошноты. Внутри все скручивало от волнения. Что-то во всем этом было неправильно. Неправильным все было с самого начала. Но я упорно верила, что я делала все правильно. Что происходит в этом доме? В котором парни целуют девушек, с которыми не встречаются. И где Айгерим? Иногда мне так не хватало уверенности ее мыслей. Они были будто глоток свежего воздуха во моей голове. После ее слов, у меня часто прояснялись мысли, мне становилось легче дышать.

– Ты красивая, Сабина.

Ален повторил свои слова, но теперь уже смотрел мне прямо в глаза.

– Спасибо.

– Я тебе не нравлюсь, да?

Мысли скрутились в непонятный узел.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ты мне понравилась сразу. Но ты не обращаешь ни на кого внимания. Ждешь Кайрата?

– Меня пригласил сюда Кайрат.

Все шло не так как я себе представляла. Этого момента и этого диалога не было в моей голове, когда я сбегала из дома без разрешения тети и дяди.

– Хочешь провожу домой?

– Я подожду Кайрата, а потом мы пойдем домой. Уже поздно.

Я улыбнулась и сделала несколько шагов назад. Мне нужно было срочно найти Кайрата. Я была готова признаться тете и дядя в том, что сбежала и принять свое наказание. Мне просто нужно было уйти отсюда. Ален меня начинал пугать. Я вспомнила Камиллу и Владимира, целующихся в углу и вздрогнула. Может быть Ален тоже хотел это делать со мной? Нет-нет, нет! Я помотала головой. Но Ален подошел ближе, я снова отступила, но он схватил меня за руку.

– Ты такая красивая, Сабина.

Он не должен мне говорить такого. Ведь он так не думает на самом деле, и мне стало жаль себя. Он был просто пьян. Он просто глупый и пьяный. Я попыталась вырваться, но он только крепче сжимал мое запястье. Страх медленно пробежал по ногам обхватив мои лодыжки. Нужно было убегать отсюда, но ноги отказывались шевелиться.

Его дыхание оказалось так близко от моего лица. Жесткие и холодные губы прижались к моим губам и я вздрогнула. Вырваться не получалось. Мои игры с Аленом не пройдут. Аман только играл со мной, но никогда меня не трогал. Ален был другим и мне стало по-настоящему страшно. Так страшно как никогда не было. Все было сном. Просто страшным сном. Его губы закрывали мои, а противный мокрый язык настойчиво проталкивался в мой рот, и я начала задыхаться. Я уперлась руками в его грудь, и попыталась оттолкнуть. Но он оказался сильнее чем казался на первый взгляд. Его большие ладони залезли мне под куртку и нащупали застежку бюстгальтера через ткань платья. Мне нужен был воздух. Со мной что-то происходило. Что-то плохое я чувствовала это всем телом, но у меня не было сил бороться. Ален прижимал меня к себе все крепче и крепче, а я сжимала зубы до боли и хруста в челюстях. Оставь меня, пожалуйста.

Он повалил меня на скамейку и задрал платье. Это все происходило не со мной. Все это было слишком странным. Совсем не тем. Это был просто сон. Кошмар. От которого я не могла никак проснуться. Его рука зажимала мой рот. Я не могла шевелиться. Мое тело просто отказывало двигаться. Он закрыл не только мое тело, но и мой мозг. Мозг не посылал никаких сигналов телу. Просто отключился. Я слышала звук ремня и молнии его брюк. Его пальцы были везде, пока он рвал мои колготки. А я просто молчала.

Он вжал меня в твердую поверхность скамейки, я чувствовала ее позвоночником. Толчки не прекращались, но боли не было. Было что-то другое. То что я не могла никак назвать. У такого нет никакого названия. Я была Сабиной. А Сабина это просто оболочка. Просто тело. Это ничего не значит. Но Ален наконец остановился. Я перестала чувствовать его тепло и липкость. Его рука перестала закрывать мой рот и я открыла глаза.

– Эй!

Голос Кайрата разорвал весь кошмар и я внезапно оказалась на земле. Но я ничего не чувствовала. Меня просто лишили всех чувств одновременно. Что-то липкое поглощало меня полностью. Как болото, в котором ты оказался совершенно неожиданно и в твоих мыслях больше ничего нет. Ты просто понимаешь, что это все. Больше нет ничего. Только тишина.

Я бежала ничего не разбирая перед собой. Вы знаете, что такое память тела? Это даже не твоя память, это просто рефлекс, который вырабатывается с годами. Ты просто делаешь то, что можешь делать, и ноги сами несут тебя туда, куда несли всегда даже без твоего ведома. Мои ноги несли меня домой. Я могла сопротивляться сколько угодно, и называть тетю Акмарал тетей, а дядю Мухита дядей, но первые люди, о ком я подумала, когда обнаружила себя бегущей по морозу были они. Они были своими. Все что могло произойти плохого со мной у них дома было знакомым и нормальным. Любили они меня или нет, или просто терпели меня, или были вынуждены или им было меня жаль или противно. Это все было совершенно неважным. Дело было в другом. Они были моим домом. Они были всем, что у меня было. Только они и больше ничего. Меня оставили все. Но я была не одна, даже отрицая это.