Наталия Григорян - Кот в коробке

Она стянула с полки каталог растений и присела на край стола, заваленного всякой садовой мелочевкой. Раскрыв его на первой попавшейся странице, Яна обшаривала глазами все вокруг, и почти сразу увидела несколько мотков толстой капроновой бечевки, висящих на крючках слева от двери. Полистав для видимости каталог еще минут пять, Яна бросила его на стол и направилась к выходу. На ходу стянула с крючка моток и присела на одно колено, якобы завязывая шнурок. Правой рукой она незаметно сунула моток в карман куртки, предусмотрительно накинутой поверх футболки. Куртка была безразмерной, никто не должен был заметить, что карман оттопырен. Выйдя из садового домика, Яна сразу перехватила взволнованный взгляд Андрея, более того, со стороны особняка в ее сторону довольно быстро шел кто-то из охраны, не было видно, кто именно, но черный костюм выдавал. Поэтому Яна непринужденно помахала рукой садовнику, улыбнулась и потрусила в другую сторону по дорожке, огибая газон со стороны леса. Позже, сделав большой круг, она увидела, что охранник, а теперь было видно, что это Игорь, подошел к Андрею и, видимо, допрашивает его с пристрастием о том, что понадобилось от него хозяйке. Что ж, хорошо. Теперь надо припрятать веревку.

Оказавшись на круглой поляне, Яна перешла на шаг, невольно косясь на камеры, расположенные, как она точно знала, на деревьях так, что вся территория отлично просматривалась. Художественный, как могло показаться с первого взгляда, беспорядок леса искусно поддерживался усилиями целой бригады озеленителей, в обязанности которых, в том числе, входило следить за тем, чтобы обзору каждой камеры ничего не мешало. Но Яна знала, что вон в том огромном дубе на высоте пары метров есть дупло, и зона эта не попадает ни в одну камеру, небольшой, в пару квадратных метров, кусочек свободы. И она направилась к дереву. Почти не сбавляя шаг, точным движением забросила моток в дупло и тут же пошла в том же направлении, что и прежде, точно зная, что прямо сейчас за ней следит как минимум одна пара глаз.

На подходе к дому ее ждала вездесущая Нина.

– Яна Николаевна, пока Вас не было, звонила Марина Ивановна. Я сказала, что Вы будете через полчасика. Не желаете перезвонить? – Нина тыкала в ее сторону черным телефоном.

– Она звонила не на мой мобильный?

– Нет, на домашний, хотела еще с Олегом Михайловичем поговорить, но я сказала, что он будет не раньше пять вечера.

«Сейчас она звонит ему на мобильный, без сомнений», – подумала Яна.

– Олег Михайлович просил спросить, не желаете ли Вы прокатиться в Тринити и поужинать с ним в Твайн Лофте? Если да, то столик заказан на четыре.

– Я никуда не поеду, – Яна предприняла попытку обойти Нину, направляясь к двери. Но та продолжала:

– А на обед что желаете, может…

– Отстань! – рявкнула Яна и тут же осеклась и сменила тон, – Я буду у себя в комнате. Насчет обеда – все равно. Что подадут. Только вряд ли я буду обедать.

– Но Олег Михайлович…

Но Яна уже поднималась по лестнице и не слышала ее. В спальне успели прибраться, кровать заправлена, белье поменяно, шторы подвязаны, в вазах новые букеты. Яна, не сняв даже кроссовок, повалилась ничком на кровать. Уснуть бы, но нет, это вряд ли получится. И в ее голове заезженной пластинкой закрутились знакомые мысли, по миллионному кругу, сначала тихо, потом все громче, и вот уже Яна стала шептать их в подушку, тихо-тихо, но все же вслух, ведь так они находили выход, улетали к адресату. «Тося, Тосенька, родной, малыш, прости меня, прости! Боги мои, вы знаете, я ослабла, я не справилась. Для предателей уготован девятый круг ада. Господи, если ты есть, помилуй! Тося, я правда больше не могу. Но вдруг это правда? Вдруг я не найду тебя там, если повешусь на том проклятом дубе? Вдруг я действительно попаду в ад? А ведь я просто хочу к тебе, я хочу быть с тобой! Но я правда больше не могу, малыш! Найди меня, найди меня. Прости меня», – она шептала это как мантру, пока не начала проваливаться в сон, и постепенно реальность подернулась дымкой и стала удаляться, но на границе яви и сна ее ждал не Тося, а черный пес Туз, пропавший больше месяца назад. Он нетерпеливо поскуливал, присаживался и тут же вскакивал, припадая на передние лапы. Он звал хозяйку гулять и не понимал, почему она не торопится. Туз заскулил, и этот звук вышвырнул Яну из сна взрывной волной.

Она резко села. Взглянула на часы. Полвторого. Поедет она в Тринити или нет, но если Олег заказал столик на четыре, то он точно туда приедет обедать – с ней или без нее. Значит, домой заявится не раньше семи. Надо поторапливаться. Она встала и хотела уже пройти в ванную, но тут на ломберном столике завибрировал ее телефон. Яна бросила его туда пару дней назад и забыла о его существовании. Ей давно уже никто не звонил. Кроме мамы. Но большинство ее просьб и пожеланий были все равно адресованы Олегу, и Яна не сомневалась, что если не ответит на звонок, мать сразу перезвонит Вайцеховскому. Странно, что телефон не разрядился. «Не иначе, как спам, " – подумала Яна, взяла его в руки и разблокировала. На экране над значком сообщений появилась красная цифра один, и Яна нажала на иконку. Сообщение от скрытого абонента было длинным и состояло из непонятного набора значков, цифр и букв. „Что-то не так с кодировкой“» – решила Яна и, бросив телефон обратно на стол, прошла в ванную. Как только дверь за ней закрылась, телефон завибрировал снова. На этот раз на экране появилось окно с вполне читабельным текстом «ЯСНАЯ, МАЛЫШ, ЭТО Я. ПОЛУЧИЛОСЬ. ДЕРЖИСЬ, Я ТЕБЯ ВЫТАЩУ.»

Знакомиться с мамой действительно поехали в тот же день. Впереди были выходные, а это значило, что Марина Ивановна непременно поедет на дачу в Валентиновку, прихватив с собой подругу – тетю Иру, даму крайне стервозную. На дачу Яне ехать не хотелось. Да и вообще, Яна последнее время старалась туда не попадать. Слишком много было воспоминаний об отце. С возрастом он проводил там все больше времени, почти все, на что падал глаз, было сделано его руками. Он даже умудрился на участке, плотно заросшем настоящим хвойным лесом, развести небольшой огород на единственном пятачке, куда хоть как-то попадало солнце. Причем он подошел к делу с академической серьезностью – обложился литературой по садоводству, долго составлял графики посева, полива и удобрения растений, размечал грядки «по струнке», и это, как и все за что он брался, дало результаты. Под вековыми соснами умудрялись поспевать вполне приличные помидоры, картошки было хоть и несколько кустов, но каждая картофелина была размером с грейпфрут. К нему наведывались коллеги «на экскурсию», цокали языками, восхищались. Марина Ивановна пару лет пыталась варить варенье из смородины, и это было единственное, чем она помогала отцу в саду, но потом и это забросила. Она вообще страшно не любила ничего делать руками, особенно если это было связано с бытом. Она была, разумеется, выше этого. Ее пребывание на даче сводилось к лежанию в гамаке, гулянием по лесу с подругами из числа дачников и раздачей ценных указаний своему мужу и дочери.