Лиза Сибиренко - Пленённые любовью. Повесть, покорившая Instagram

Я поправила свои волнистые волосы, надела берет, и вышла на улицу, где меня уже заждались подруги. Попрощавшись с ними на крыльце, я пошла в сторону своего дома.

Впервые за декабрь повалил снег. Белые хлопья кружились вокруг, танцуя причудливый вальс. На моих перчатках оставались красивые снежинки, которые я стала разглядывать. Были шестиугольные, но иной раз попадались и восьмиугольные снежинки. Я сразу вспомнила детство, то, как мы с папой ловили эти маленькие кристаллики льда. Папа ловил снежинки руками, а мне казалось это занятие не таким веселым, ведь гораздо забавнее для меня было поймать снежинки ртом, что я постоянно и делала. Я решила вспомнить, как это было, высунула язык и ждала, когда на него упадет снежинка. Пара снежинок, коснувшихся моего языка, тут же растаяли, и я почувствовала их влагу.

– Наконец ты без подруг, – я услышала юношеский голос и вздрогнула. – Мы с тобой так и не познакомились. Меня зовут Семён, но друзья называют меня Сэм, – сказал «Арчи» и улыбнулся.

Он подошел ко мне с левого плеча так неожиданно, что я, на секунду, немного испугалась. Сердце бешено заколотилось, мне показалось, что к щекам прилила краска, несмотря на холодную погоду.

– Сэм? – переспросила я.

– Да, ты тоже можешь меня так звать, – ответил он. – А тебя как зовут?

– Лиля, – представилась я с чуть заметной улыбкой.

– Какое красивое имя, – сказал Сэм.

– Спасибо!

Он был одет в элегантное темно-синее пальто из кашемира в стиле «милитари», длиной три четверти. Рост Сэма позволял ему носить такие вещи. При моем росте в метр шестьдесят пять он был выше меня почти на целую голову. Головного убора на нем не было, его волосы были взъерошены и немного промокшими от снега.

– Ты домой идешь? – спросил Сэм.

– Да.

– Хочешь, я тебя провожу?

– Хочу, – ответила я с улыбкой и сама удивилась своей смелости.

Мое сердце вздрогнуло от блаженства. Он предложил меня проводить. Какое счастье! В моей голове пронеслось сразу очень много мыслей: «О, Боже, он сам подошел ко мне! Какой он красивый!». Я готова была запрыгать от радости, разве что он бы испугался моего поступка, поэтому я взяла себя в руки и не стала этого делать.

– Скажи, Лиля, а ты всегда так снежинки ловишь? – спросил с широкой улыбкой Сэм.

Я улыбнулась ему в ответ. Похоже, он заметил, как я «хватала» снежинки.

– Только зимой и только по особым случаям, – ответила я.

– А ты интересная! Ты ведь новенькая в нашей школе? Я раньше тебя не видел.

– Да, с девятого класса в вашей школе учусь.

– Значит, ты уже полтора года здесь? – удивился Семён.

– Да, – ответила я и подумала, почему же раньше мы не замечали друг друга. Словно Фортуна улыбнулась мне в тот день, когда я облила его водой, и теперь стала работать на меня.

– А где ты раньше училась?

– В другом городе. Мы с родителями недавно переехали из Новосибирска, – ответила я.

– Да ладно?! – удивился Сэм. – Из Новосиба?! Я тоже оттуда приехал. Правда, давно. Мы переехали в Пермь лет десять назад. Мне тогда было восемь.

– Вот это совпадение! Значит, мы с тобой земляки. А ты в каком районе жил?

– Я не помню, еще мелким был, – сказал Сэм.

Мы шли рядом по дороге и иногда поглядывали друг на друга. Между нами возникла небольшая пауза. Я посмотрела на Сэма. Широкие густые брови внешними концами дыбом поднимались вверх, нос имел округлый кончик и аккуратные крылья, карие глаза поблескивали игривыми искорками, на лице сияла чуть заметная улыбка, а черные волосы торчали ершом. У него были чуть выступающие скулы и узкий аристократичный подбородок с небольшой ямочкой. Наверное, с такой внешностью он не страдал от отсутствия внимания девушек. Я выкинула эти мысли из головы и задала ему вопрос:

– Сэм, это твоя фотография висит на доске почета в школе? Я недавно ее видела.

– Да, есть такое дело, – ни без гордости ответил Сэм. – Я с начальных классов занимаюсь спортом, в основном легкой атлетикой. Выступаю за школу на различных соревнованиях, даже первые места занимал.

– Ого! Впечатляюще! Еще чем-то занимался?

– Некоторое время боксом, но что-то забросил это дело, – ответил Сэм с небольшой грустью в голосе. – А ты чем увлекаешься?

– Занималась бальными танцами, когда жила в Новосибе, но из-за переезда пришлось их бросить.

– Почему?

– Ну… потому что мой партнер по танцам остался в Новосибе, а найти нового сложно, тем более в чужом городе.

– Я мог бы составить тебе компанию, – подмигнул Сэм.

– Ты серьезно?

Семён развернулся ко мне лицом и преградил собой путь, от его поступка у меня перехватило дыхание и замерло сердце.

– А что, я хороший танцор, – сказал Сэм. – Частенько участвовал в постановочных танцах на школьных концертах. Может быть, вальс? – протянул он мне руку.

– Что прямо здесь?

– Да! Никого же тут нет!

Я была ошеломлена, но подала Сэму правую руку, левую положила ему на плечо. Он обнял меня за талию своей сильной рукой, и мы закружились в ритме вальса в два такта с тремя шагами в каждом. Сэм повторял с красивой белоснежной улыбкой:

– Раз, два, три. Раз, два, три.

Мы станцевали четыре полных оборота, после чего отстранились друг от друга и поклонились. Я засмеялась.

– А ты неплохо двигаешься!

– Я же сказал, что хороший танцор!

Мы рассказывали друг о друге. Он немного хвастался о своих спортивных достижениях, а я с удовольствием его слушала и не перебивала. Так я узнала, как год назад он участвовал в областном турслете, где проходили соревнования не только по легкой атлетике, но и по футболу, ориентированию, полосе препятствий, и даже по скалодрому. Команда из нашей школы заняла тогда почетное третье место, и в голосе Сэма звучала гордость за победу своей команды.

Сэм не забывал интересоваться и моей жизнью, постоянно задавал вопросы, и с жадностью их выслушивал, чуть заметно улыбаясь. И пока я рассказывала о своих родителях и брате, своем удивительном детстве, проведенном в Сибири, и о том, как мы с мамой ездили на чемпионаты России по бальным танцам, я всю дорогу ловила взгляд Сэма на себе. И этот взгляд меня не смущал, а всего лишь затрагивал мое сердце, так, что я начинала чувствовать пульсацию у себя в висках. Казалось, что время бежало незаметно, и мы сами не поняли, как подошли к моему дому. Я, с плохо скрываемой грустью, сказала:

– Вот мы и пришли! Это мой дом.

Мы с родителями жили в многоквартирном двенадцатиэтажном кирпичном доме, это было единственное высокое здание на улице. Все остальные дома в округе были девятиэтажные или пятиэтажные.

Когда мы подошли к моему дому, я вдруг осознала, что не хочу прощаться с Сэмом, и почувствовала резкий укол в сердце. Хотя я понимала, что мы увидимся вновь, но страх разлуки одолевал все мое тело.